Почтовые открытки - Энни Пру
– Мя-яу, – пропел увалень.
– Лев[114]? Господи, а что, может быть. От этого собаки вполне могут обезуметь.
– Не говори чего не знаешь, – сказал траппер и попросил виски с пивом. Получив свою выпивку, он подошел к Лоялу и сел напротив. Коренастый наездник хранил молчание.
– Я видел, как ты ведешь там разведку. Клоувс говорит, ты охотишься на койотов, да?
– Пока цены держатся. В начале сезона давали по семьдесят за штуку, но теперь скоро конец сезона.
Черт, ему совсем не хотелось сидеть с этим браконьером.
– Бери по сто, у тебя отличный товар. Цены падают, а мы живем в дерьмовом мире, где приходится вкалывать за двадцать центов в час.
– Это правда.
– А ты знаешь, что государственные трапперы все лето работали на этой земле?
– Знаю. Считай, что это своего рода вызов: хочу посмотреть, на что я способен в неблагоприятной ситуации.
– Неблагоприятной – это точно. Знаешь, почему эти парни уехали?
– Нет. Я думал, они просто закончили свою работу.
– Черта с два! Однажды Клоувс, от чего-то совсем одуревший, приехал и стал палить в них из ружья, приговаривая: «Я покажу вам, как убивать моих овец! Я смету всех вас, долбаных койотов, с лица земли!» Он их принял за койотов. Они, конечно, выглядели как шелудивые псы, но, черт возьми, всегда можно различить, что у них две ноги. Так что ты там гляди в оба. На него иногда находит. Зимой он, правда, там не околачивается, во всяком случае, так я слышал. Я сам провел там всего три месяца, так что с его зимними привычками не знаком. Говорят, он уматывает на зиму в Мехико, туда, где тепло. Хотел бы я иметь достаточно деньжат, чтобы тоже так делать, черт подери, а ты? – Он подмигнул. Коренастый наездник наблюдал за ними в зеркале. Лоялу пришла в голову нелепая мысль на его счет. Собаки надрывались как сумасшедшие.
– Ты не мог бы поставить свой фургон с подветренной стороны, чтобы дать нам немного посидеть в тишине и покое? – Бармен говорил вежливо, но в голосе слышалась настойчивость. Траппер вышел и переставил фургон за дом, но вернулся раздраженный, и Лоял подумал, что грядут неприятности. Он допил свой виски и пошел на выход. В дверях оглянулся и успел заметить, как коренастый наездник отвел взгляд, устремленный ему в спину. Перед сном он попробовал определить, что за запах исходил от траппера. Лесной куницы? Льва?
Нет, это был не лев.
* * *
Неделю спустя он сидел за столом и читал газету трехдневной давности. Бар был пуст. Бармен возился с банкой маринованных яиц: доставал их щипцами из нержавеющей стали и суетливо выкладывал в глубокое блюдо. Ветер с воем носился вокруг дома. Лоял шуршал страницами. Бармен открывал рот, только чтобы зевнуть.
– А вот и твой друг, – сказал он час спустя, заслышав нечто, чего Лоял не уловил. Запах выхлопа фургона он учуял только тогда, когда фургон показался в поле зрения.
– Я его знать не знаю. Первый раз в жизни увидел в прошлую субботу. И радости мне от общения с ним не больше, чем от общения с мокрым псом.
– Он захаживает сюда с сентября. Утверждает, что приехал из Мэна, плетет что-то насчет «Мэйфлауэра» и еще какую-то ерунду. – Фургон подъехал, остановился. Хлопнула дверца.
– А-а, глядите, кто тут. В прошлый раз сбежал от меня и пропустил все веселье. Мне – как обычно, Роберт.
– Вот, пожалуйста. Хочешь маринованное яичко?
– Я бы не стал есть этой вонючей гадости, даже если бы ты обмакнул ее в мед и обвалял в сахаре.
– Некоторым нравится. Да ты и сам съел их почти целую миску в тот вечер, когда мы тебя отсюда выкинули. Я собственными глазами видел, поэтому и подумал, что ты к ним неравнодушен. Хотя, может, без них ты будешь вести себя поприличней и нам больше не придется проделывать с тобой тот волшебный фокус.
– Эй, что было, то было. Лады? Я никогда не ищу повода к ссоре. – Он посмотрел на Лояла так, будто тот был ему братом, от чего Лоял почувствовал себя неуютно, поднял к глазам газету и сделал вид, что читает, хотя прочел уже ее насквозь, если не считать раздела «Сдается в аренду». Траппер сел у стойки, оттуда его запах ощущался не так сильно. Лоял подумал, что он, может быть, помылся.
Час спустя бар уже кишел завсегдатаями в больших шляпах, коренастый наездник сидел на табурете в конце стойки и в зеркале наблюдал за тем, что происходит у него за спиной. Какой-то человек – похоже, партнер браконьера – окликнул его по имени: «Сильвестр!» – и похлопал по спине. Этот был мельче и грязнее, с обвислыми усами, в комбинезоне и свитере с созвездием Ориона на груди, придававшим ему вид чудаковатого хиппи. Скошенный череп и искаженные черты лица вызвали в памяти Лояла старика Роузбоя и первобытный холод дедовского яблочного хранилища. Запах холодных свежих яблок пощекотал нос и медленно растаял. У партнера на голове была вязаная шерстяная шапочка лесоруба, которая смотрелась чужеродно среди окружавших ее стетсонов с заломленными полями и сапог на высоких каблуках. Даже на бармене Роберте была ковбойская шляпа. Несколько чудаков вроде Лояла носили механизаторские кепи с девизом: «Дир» мчится, как олень»[115]. Но шапочек больше ни одной. Партнер говорил с южным акцентом. Столешница покерного столика стояла прислоненной к задней стене. Несколько парней играли в бильярд. Лоял заказал стейк с пикулями и жареной картошкой.
Он насторожился, когда траппер сел за его стол, навалившись на него так, что сок от стейка перелился через край тарелки. Сукин сын понятия не имел о приличиях.
– Эй, ветеран, есть важный разговор.
– Важный для кого, для тебя или для меня? – спросил Лоял с набитым ртом.
– Я серьезно, как у тебя дела с койотами? Поймал уже хоть одного?
– Гм-м, – промычал Лоял.
– Да? Сколько? Три? Четыре? – К столу, волоча за собой деревянный стул, подошел партнер. Сел. Стул далеко выдавался в пространство зала.
– Двенадцать. А твое какое дело?
– Ну, не исключено, что и мое. Мы подумали, может, ты захочешь заработать реальные деньги, поохотиться по-настоящему, вместо того чтобы болтаться, как дерьмо в проруби, выискивая койотов. Мы хотели бы воспользоваться кое-какой полуквалифицированной помощью. Деньги немереные. – Он рассмеялся, а Лоял поймал себя на том, что отвечает шепотом:
– Ты о чем?
– Ага-ага! Только это секрет. Сэм, расскажи ему.
– Это прозвучит немного фантастично, приятель, но
