Горькая истина - Шанора Уильямс
– Идемте, босс, – обращается к Доминику Джим, указывая на небольшую сцену впереди.
На ней стойка с микрофоном и трибуна, хотя последней Доминик почти никогда не пользуется. Трибуна ограничивает его свободу. Он любит ходить по сцене, устанавливая контакт с людьми. А стоя на одном месте, подобного эффекта не добьешься, к тому же народу нравится, что он перемещается то вправо, то влево, стараясь охватить вниманием всех своих сторонников и проникновенно глядя им в глаза.
Чтобы объявить о выступлении Доминика, на сцену выходит женщина по имени Хезер, одетая в небесно-голубой блейзер и брюки в тон. Доминик поворачивается к Джолин и целует ее. Все взгляды устремлены на них. Джолин улыбается, демонстрируя ямочки на щеках, и на долю секунды Доминику кажется, что это искренняя улыбка, полная любви и желания. Когда он поднимается по ступенькам на сцену, отовсюду раздаются приветственные возгласы. Он обводит взглядом своих избирателей – те одеты в синие футболки, выпущенные специально для нынешней кампании. На груди написано: «Поднимем Северную Каролину», на спине – «Бейкер 2023». Все доходы от продажи футболок идут на финансирование его избирательной кампании. Доминик берется за микрофон, дожидаясь, пока его сторонники затихнут, и в этот момент замечает в толпе женщину.
Она стоит в переднем ряду, в волосах у нее серебристые пряди, но это не седина, которая может появиться из-за возраста или стресса. Женщина нарочно выкрасила их в такой оттенок – ее собственные волосы, черные, густые и волнистые, подхвачены изумрудно-зеленым шарфом. Ее одежда бросается в глаза. Остальные одеты просто, а эта модница явно предпочитает бохо-готику – на ней облегающий бордовый топ под футболкой с глубоким V-образным вырезом, широкие брюки палаццо цвета хаки и босоножки с эффектом потертости. В левой ноздре пирсинг, на запястьях медные браслеты, на шее целая коллекция ожерелий, одно – из крошечных черепов. В смелом наряде она выделяется из толпы, но сильнее всего Доминика притягивают ее глаза – темные, внимательные, с густо накрашенными ресницами и мерцающими фиолетовыми тенями, нанесенными весьма обильно. На вид ей лет тридцать с небольшим. Пока все прочие издают ликующие возгласы, улыбаются или глазеют на губернатора, эта незнакомка просто смотрит на него. Не хмурясь, но без намека на улыбку. Не сводя с Доминика немигающего взгляда. Сначала он даже решил, что эта женщина – плод его воображения. Но вот Доминик моргнул, а незнакомка никуда не делась.
Она явно не из его сторонников, а впрочем, на митинги Доминика Бейкера приходят разные люди. Однако есть в ней нечто особенное. А еще что-то неуловимо знакомое, но Доминик никак не может сообразить, что именно. Хотя, может быть, у него просто разыгралось воображение? Оттого что незнакомка буравит его глазами, он невольно тушуется и чувствует себя не в своей тарелке.
Речь он начинает без долгих предисловий, первым делом поблагодарив собравшихся за то, что пришли. Сжимая в руке микрофон, он переходит в другую часть сцены и поочередно выхватывает взглядом из толпы чье-нибудь лицо. Если он сфокусируется на других зрителях, женщина, похожая на ведьму, не будет так сильно его отвлекать.
Некоторое время стратегия Доминика работает, но потом голос у него в ухе велит возвращаться в противоположную часть сцены, чтобы никого не обделить вниманием. Голос принадлежит Джиму, зоркому организатору избирательной кампании. Как бы Доминику ни хотелось проигнорировать этот совет и остаться справа, он вынужден переместиться обратно. Чтобы и дальше занимать свою должность, надо правильно себя подать. Доминик медленно переходит влево, ожидая увидеть ведьму с пристальным взглядом, но ее там больше нет. Произнося речь чисто механически, Доминик сканирует толпу, однако незнакомки нигде не видно.
Она исчезла, и теперь ему не дает покоя тяжелое предчувствие. Скорее всего, у него разыгралась паранойя из-за утреннего инцидента, но, может быть, от этой женщины действительно исходит угроза. Что, ес ли записку в почтовый ящик подложила она? Неужели это попытка шантажа? Нет, невозможно. Откуда ей знать, что случилось?
Да уж, у Доминика определенно сдали нервы. Тело никто не найдет. О том, где оно спрятано, известно только ему и Боазу, и больше эта информация никуда не просочится. Надо бы радоваться, что ведьма ушла, однако ее внезапное исчезновение лишь усилило его тревогу.
7
БРИНН
С моей стороны глупо даже пытаться бегать за Домиником. Сидя за рулем своего «жука», я сжимала в руке чек с номером телефона. Сквозь помехи по радио прорывались обрывки песни Алиши Киз, а я в задумчивости кусала нижнюю губу.
Самой не верилось, что я всерьез рассматриваю этот вариант. Внутренний голос однозначно кричал «нет!» – особенно после того, как я заметила обручальное кольцо Доминика. Теперь он женатый мужчина. У него новая жизнь. Он забыл меня, и уже одного этого достаточно, чтобы я последовала его примеру. Ничего не поделаешь, бывает.
Но я видела, как Доминик на меня смотрел, и заметила в его глазах искру – когда-то этот выразительный взгляд предназначался только для меня. Между нами еще что-то теплилось, и, хотя этого делать не следовало, я все же решилась и набрала номер, оставленный Домиником. Он ответил после второго гудка:
– Алло…
Этот голос по-прежнему обволакивал меня, будто сладкий золотистый мед – до того вкусный, что перед соблазном не устоять.
– Привет, Дом, – произнесла я, стискивая в пальцах телефон.
– А-а-а, Бринн, это ты?
Я издала смешок:
– Да, я. Ты случайно оставил бумажку со своим номером.
Тут Доминик тоже рассмеялся и ответил:
– Не случайно, а нарочно.
На меня нахлынуло знакомое чувство: оно возникало, когда с утра я замечала Доминика в школьном коридоре. Или когда в отсутствие моей мамы он приходил ко мне домой с украденными конфетами «Херши киссес». В животе порхали бабочки, сердце билось быстрее, и между ног все слегка сжималось. Конечно, в колледже я встречалась с парнями, но у меня была вредная привычка сравнивать их с моей школьной любовью. После нашего расставания я регулярно пыталась узнать, что у Доминика нового, но аккаунтов в социальных сетях он не заводил. Правда, их тогда было всего две, «Фейсбук»[2] и «Твиттер»[3], да и те Доминик не любил. Он был закрытым человеком, и, наверное, именно поэтому наши отношения продолжались так долго. Все, что происходило между нами, между нами и оставалось.
– Я бы с удовольствием с тобой пообщался, когда у тебя будет свободное от работы время. Может, встретимся в
