Нэко-кафе. Правила жизни кошек - Анна Шойом
– Спасибо! Конечно… Где моя девочка? – спросил он, озираясь.
– На скамейке рядом с Чанем, – ответила Нагоре, готовя свой первый кофе с молоком.
– А… Тогда пойду к ней, хочу посидеть рядом, – заявил Себас. – Не буду ее будить, я знаю правила.
Юми довольно улыбнулась и направилась к двери, чтобы поздороваться с двумя новыми посетителями.
Вскоре явилась компания шумных подростков и еще две пары. Тут-то и начался хаос: одна из девушек случайно наступила на хвост Капучино, тот зашипел и вцепился в лодыжку обидчицы, а потом скрылся.
Нагоре пришлось доставать аптечку, чтобы обработать царапину, а девушка заплакала от обиды и испуга. До самого закрытия в кафе было шумно; чужие голоса и чрезмерное внимание перевозбудили кошек, и те становились все враждебнее и нелюдимее. Нагоре чувствовала то же самое, с удивлением осознавая, что в этот раз она на стороне кошек.
В перерывах между отпуском пирожных и изготовлением усатого кофе Нагоре отвечала на вопросы клиентов, хотя ответов зачастую не знала. Несколько раз ей пришлось повторить: «Пожалуйста, дайте ему поспать», «Пожалуйста, не трогайте кошечку в желтом ошейнике», «Пожалуйста, оставьте их в покое!».
Последнюю фразу она адресовала подростку, который все время приставал к Блю, забившейся под одну из скамеек.
Чтобы разрядить обстановку, она включила фоновую музыку. Юми, которая пекла пирог, одобрила ее решение поднятым большим пальцем, а Фигаро, черно-белый редкоусый кот, запрыгнул на стойку бара, чтобы улизнуть от приставучих клиентов и послушать пластинку.
Со своего наблюдательного пункта он следил за тем, как Ликер играет с подростками, заставлявшими его гоняться за лентами и трубочками.
– Он такой милый! – кричала самая активная девушка.
Когда подростки ушли, на некоторое время воцарилась тишина, но вскоре появились еще две пары и компания из трех человек.
Юми явно была в своей тарелке: разговаривала с англоязычными посетителями, которых в хипстерском районе Грасия всегда было много, и рассказывала об особенностях каждой кошки, чтобы гости забрали их домой, что казалось явно непростой задачей.
Старый Чань устроил целый спектакль: раздосадованный людской суетой, чуть не упал со скамейки, пытаясь спуститься к лотку.
В восемь часов, незадолго до закрытия, пришел последний посетитель «Нэко-кафе» – мужчина средних лет с короткими черными волосами. На нем были габардиновые брюки, темная футболка поло, и он принес что-то похожее на коробку с книгами. В нем чувствовалось почти восточное сочетание благоразумия и опрятности.
Он уселся на скамью, и к нему не спеша подошел Чань, будто желая познакомиться. Кот обнюхал сначала коробку, потом туфли гостя. Должно быть, все это показалось ему достойным доверия: он запрыгнул к гостю и удобно устроился рядом.
Поговорив с ним минуту, Юми сделала Нагоре знак, сложив указательные пальцы в форме усов. Это означало: «Еще один кофе с усами!» После дюжины с лишним попыток графический дизайнер значительно превзошла Юми в искусстве рисования на холсте из кофейной пены.
В последние полчаса воцарился благословенный покой. За несколько минут до закрытия в кафе оставался только человек в черном, который что-то записывал в свой блокнот. Чань все еще сидел рядом, щурясь. Казалось, им нравится общество друг друга без слов и прикосновений.
Когда часы в форме кошки с хвостом-маятником пробили половину девятого, гость аккуратно сложил свои вещи в рюкзак.
Расплатившись, он попрощался, помахав всем рукой. Его голубые глаза излучали смесь застенчивости и дружелюбия.
Долгий день наконец-то подошел к концу. Юми заперла дверь на ключ и, нарушая японский этикет, взяла Нагоре за руки:
– Поздравляю тебя! – В глазах ее вспыхнули восторженные огоньки. – Ты замечательно обслуживала и людей, и кошек.
– Не знаю, что сказать… – Нагоре устало улыбнулась. – Я горжусь тем, что выжила.
Юми разливала в две чашки холодный зеленый чай, когда в коридоре послышался странный шум. В ванной что-то скрежетало, как будто заперли кошку и она царапала коготками деревянную дверь. Смоки как загипнотизированная смотрела на источник странного звука, чем подтвердила эту догадку.
Когда Юми и Нагоре подошли к запертой двери, скрежет сменился жалобным мяуканьем. Открыв дверь, Юми ошеломленно уставилась на Нагоре. Находящийся в ванной зверь не принадлежал к кафешной компании.
Большой длинношерстный черный кот мирно смотрел на них красивыми желтыми глазами. Нагоре первой удалось обрести дар речи:
– Но… как он сюда попал?
8. Спокойствие, мужество и мудрость
Неизвестный кот, когда его попытались поймать, выбежал из ванной и забился под шкаф, служивший хранилищем кошачьего корма. Щель под ним была слишком узка, извлечь оттуда кота не удавалось, поэтому Юми решила накормить кошек заслуженными консервами с мясом в соусе.
– Поставь миски возле скамеек, – предложила она Нагоре, – а одну я оставлю возле шкафа. Посмотрим, удастся ли его выманить.
Семь кошек увлеченно приступили к еде, а женщины следили за убежищем чужака. Миска с мясом стояла в полуметре от шкафа.
Если он желал получить лакомство, у него не оставалось другого выбора, кроме как выйти из убежища.
Несколько мгновений ничего не происходило. Затем кот осторожно вытянул черную лапу, словно нашаривая добычу. Похоже, он убедился в том, что затащить миску в укрытие невозможно, и из-под шкафа высунулся черный нос, который вскоре превратился в черную голову с соответствующим телом.
Юми жестом велела Нагоре держаться на расстоянии, чтобы не спугнуть таинственного безбилетника, который неведомо как забрался в кафе.
Прежде чем прикоснуться к еде, кот с большой осторожностью ее обнюхал. Пару раз недоверчиво осмотревшись, он принялся медленно жевать с необычной для незваного гостя невозмутимостью. Кошачье племя, казалось, не обращало на него внимания. Все были слишком заняты ужином, который нравился им гораздо больше, чем обычные сухие катышки. Когда кот почти доел, Юми ловко и умело схватила его и отнесла в подсобку, где их уже ждала Нагоре.
– Давай-ка посмотрим на тебя, красавец, – сказала Юми коту, опуская его на пол. – Нагоре, на полке справа от тебя стоит банка с надписью «кошачья мята». Передай ее мне, пожалуйста.
Нагоре ни разу не слышала об этой траве, но, изучив этикетки, быстро нашла нужную банку.
Ее удивляло, что четвероногий чужак не метался туда-сюда по тесной подсобке, в которой его заперли. Он расхаживал туда-сюда с тем же спокойствием, с каким поедал свой ужин. Юми взяла кошачью мяту из банки и осторожно поднесла ее к морде кота, будто бы удивленного таким предложением. Затем положила немного мяты на пол,
