Вячеслав Софронов - Кучум (Книга 1)

-- И сколько ему лет?

-- Младше твоего.

-- А где же сама сестра?

-- Недалеко отсюда, но я не желаю ее видеть и тебе не советую. Ладно, вот что я решил. Вокруг развелось множество всяческой швали, разбойничают на дорогах и по селениям. Возьмешь с полсотни моих нукеров и переловишь их всех до одного. А там посмотрим. И хан повернул обратно.

Оба, как ни в чем не бывало, пошли к шатру, не обратив внимания, что внизу, на склоне холма, посыпались мелкие камешки. Через некоторое время чуть в стороне от того места, где происходил серьезный разговор между двумя братьями, появилась вначале голова, а затем вскарабкался и сам ее обладатель. То был Карача-бек, слышавший все до единого слова из их разговора. Отряхнувшись и поглядев внимательно по сторонам, убедился, что никем не замечен, он также пошел через калитку в саму крепость.

"Очень занятный разговор,-- думал он,-- из всего услышанного можно извлечь огромную выгоду. Братьев надо обязательно рассорить окончательно и бесповоротно. И эту сучку, Зайлу, использовать против них обоих. А для старшего братца у меня заготовлен чудный подарок, который он не посмеет не принять. Но вот с Кучумом ухо нужно держать востро, а то недолго и головы лишиться..."

Вечером хан Кучум потребовал Карачу-бека к себе. Тот явился незамедлительно, заранее предвидя, что речь пойдет о старшем ханском брате, но на сей раз ошибся.

-- Знаешь ли ты, где живет моя сестра Зайла? Карача дернул по привычке плечом, соображая, что коль хан знает о ее местонахождении, то скрывать это от него незачем.

-- Мне доносили, мой хан, что не так далеко от устья Тобола она провела всю зиму с несколькими девушками и одним стариком. К ней обращаются больные женщины, ведут детей. Она слывет хорошей знахаркой.

-- Не дело ханской сестре лечить разных там черных людишек. Она госпожа и должна жить как госпожа. Завтра поедешь за ней и привезешь в городок, где содержатся мои наложницы. Передай ей мою волю никуда оттуда не отлучаться.

-- Слушаюсь, мой господин. Будут еще приказания? Кучум испытующе поглядел на своего визиря, отчего у Карачи-бека поползли мурашки по телу. "Неужели он чего-нибудь заподозрил?" Но хан отвел глаза и приказал сесть.

-- Завтра же мой брат поедет ловить грабителей, что хозяйничают на наших дорогах. Можешь ли ты направить с ним человека, который бы сообщал о каждом его шаге?

-- Конечно, мой повелитель. Я и сам могу отправиться с ним...

-- Ты будешь нужен мне здесь. Вместе с Ахмед-Гиреем прибыли два оружейных мастера. Скоро у нас будет оружие огненного боя, как и у русских. Но их требуется поместить в надежном месте, да так, чтоб ни одна живая душа не знала о том. Только я и ты. Понял? Мастерскую соорудим под землей и выставим надежную охрану. Но ни слова никому.

-- Слушаюсь, мой хан. Я буду нем как рыба и все исполню. Знаю и место, где мастерскую никому не вздумается искать.

-- И где же?

-- Среди болот за Тоболом есть песчаные острова. Напротив стоит селение под названием Бабасаны. Ты, верно, бывал уже там...

-- Что-то припоминаю.-- Кучум вспомнил нападение на него ночью грабителей, похитивших золото у караван-баши.-- Не там ли мы захватили во время охоты Едигира?

-- Ты правильно говоришь, именно там.

-- Хорошее место. Там и запрячешь мастерскую. Сейчас иди отдыхай, а завтра поезжай за Зайлой. И не забудь про человека в отряде Ахмед-Гирея. Он должен стать моими ушами и глазами.

С Ахмед-Гиреем визирь велел отправиться своему собственному слуге. Но докладывать о ханском брате он будет сперва ему, Караче-беку, а уж он сам решит, что и как сообщить Кучуму.

Утром небольшой отряд Ахмед-Гирея выехал за ворота Кашлыка. Караче было по пути с ними, потому ни у кого не вызвало вопросов, отчего он ехал голова к голове рядом с конем ханского брата. Когда от городка отъехали на достаточное расстояние, Карача-бек сделал ему знак, что желает побеседовать с ним без свидетелей. Подхлестнув коней, оказались далеко впереди от остальных всадников.

-- Я бы хотел узнать, куда собирается отправиться почтенный хан? -подобострастно заговорил визирь, сделав упор на слове "хан".

-- Если бы я знал,-- ответил тот с легким смешком.--Брат решил избавиться от меня и велел ловить ветер в поле. Признаюсь честно, что ваших мест не знаю совсем. Это и неудивительно: что можно узнать за несколько дней? Может, визирь подскажет мне, где следует искать бандитов?

-- Хан прав -- этого не знает никто. Лучше отправить в разведку одного-двух человек, а самому дожидаться их в укромном месте.

-- О ... именно так я и поступлю. Спасибо тебе, визирь.

-- А остановиться я посоветую в городке, где наш хан поместил своих наложниц. Правда, попасть туда довольно трудно, но для ханского брата все двери открыты.-- И Карача быстренько объяснил, где расположен тот самый городок с наложницами.

-- Отныне я твой должник,-- Ахмед-Гирей искренне обрадовался сообщению Карачи.-- Может, вместе заедем туда?

-- Нет, высокородный хан, извини, но мне нужно спешить.

На том они и расстались. На другой день Карача-бек возвращался уже обратно, в сопровождении Зайлы-Сузге, которая не стала противиться указу нового сибирского хана.

"Верно, судьбой мне уготовано провести остаток дней в неволе. Таков удел всех женщин. Может, позже брат сжалится и разрешит растить мне моего сына. Может, это и к лучшему..."

О том, что в девичьем городке Зайла-Сузге может встретиться со старшим братом, Карача решил ей не сообщать. "Пусть и для нее это станет небольшим сюрпризом... То-то обрадуются друг другу..."

Сдав Зайлу на руки охраны городка, Карача-бек поинтересовался у тех, не было ли кого в городке. Начальник стражи улыбнулся в густые усы и кивнул головой в сторону строений.

-- Или не слышишь? -- Оттуда долетал пронзительный женский визг и мужской смех.-- Ханский брат пожаловал и уже второй день развлекается. А нам какое дело? Нам приказано стеречь, и мы стережем. Так?

-- Правильно говоришь,-- незамедлительно согласился с ним Карача-бек, женщина для того и рождена, чтоб мужчине радость давать. Счастливо оставаться. А за этой девкой,-- кивнул в сторону уже скрывшейся в воротах Зайлы-Сузге,-- смотри в оба глаза. От нее всякого можно ожидать.-- И налегке поехал в сторону Кашлыка.

Кучуму он ничего не стал сообщать об остановке Ахмед-Гирея в городке у ханских наложниц. Лишь рассказал, что Зайла противиться его воле не посмела и была спокойно препровождена в городок, где теперь и находится. Кучум остался доволен визирем и велел не откладывать поездку с оружейными мастерами для закладки на острове тайной мастерской. Да и сам Карача решил, что сейчас самое время исчезнуть подальше и надолго с ханских глаз, понимая, что между братьями обязательно должно что-то произойти. На следующий день Карача вновь был в седле и выезжал в сопровождении большого обоза с инструментами и прочей утварью, которая может понадобиться мастерам и воинам. Ведь им предстояло жить отдельно от всего мира долгое время.

... Разбойничий отряд Томасы промышлял на глухих сибирских дорогах довольно удачно и до сих пор не попал в руки нукерам Кучума, которых тот время от времени отправлял для очистки своих владений от грабителей. Им удалось подкупить одного из юзбашей, и тот заранее предупреждал их о готовящихся облавах.

Награбленное добро они выменивали у местных жителей на продукты и жили припеваючи. Эти же жители помогали спрятаться грабителям в случае непогоды или облавы. Правда, последнее время купеческие караваны охранялись едва ли не сотней опытных воинов, и Томасы, глядя на них через придорожные кусты, лишь в бессилии скрипел зубами. Но стоило кому-то из каравана отстать или зазеваться, и на него тут же набрасывались молодцы Томасы, убивали и стаскивали богатую одежду. Труп несчастного даже не пытались скрыть, бросая здесь же возле дороги на растерзание лесным зверям.

Награбленное добро делили поровну, и лишь раз Томасы утаил от шайки часть добычи, но то был непростой случай. Дело было прошлой осенью, когда они только начинали заниматься разбойным ремеслом. Им встретился на дороге старик, едущий на ишаке, и рядом с ним брели два донельзя оборванных нищих. Разбойники остановили их и обыскали, но брать с тех было совершенно нечего. Отпустили с миром и, когда они уже скрылись за поворотом, Зайнулла вдруг хлопнул себя по лбу, вскричав:

-- Да ведь этот старик -- тот самый караван-баша, что шел с нами сюда!

-- Точно,-- вспомнил старого хивинца и Томасы,-- надо осмотреть их хорошенько. Они явно везут с собой деньги.

Кинулись в погоню и снова начали обыскивать и трясти путников.

-- Мне не заплатили даже обещанного,-- причитал старик,-- я возвращаюсь домой совершенно разоренным, и все, что имею, вот этого ишака.

Томасы разозлился не на шутку, Ему было стыдно перед товарищами, что дважды осматривают путников, но все зря.

-- Вот и заберем твоего ишака, а сам топай пешком,-- заорал он на старика.