Вячеслав Софронов - Кучум (Книга 1)

Значным бекам дарили подарки и брали обещание, что отныне признают они полновластным своим правителем лишь одного хана Кучума и, пока они живы, никто из их нукеров не подымет против него оружия.

А в довершение всего забирали из всех улусов самых красивых девушек для ханского гарема. И набралось их уже триста. Везли девушек в ханском обозе под усиленной охраной в закрытых повозках.

Только на подступах к Кашлыку попробовал хан Едигир преградить дорогу сотням Кучума, собрав наспех свое ополчение. Но во много раз превосходило войско Кучума отряды Едигира, и недолгой была схватка. Сам Едигир едва избежал плена и ушел с небольшой горсткой нукеров на болота, куда, не зная тропинок, невозможно было пробраться.

Он всю зиму прождал возвращения послов из Московии и помощи от белого царя Ивана. Но не вернулось его посольство, верно, не до Сибирского ханства было московскому царю. После своей ссоры с Зайлой-Сузге Едигир так и не пытался отыскать ее, хотя не раз доходили до него слухи, что она основала небольшое селение на иртышском берегу и живет там в окружении нескольких верных служанок, лечит местных жителей, которые и кормят ее.

Кучум вновь основался в Кашлыке и призвал к себе своего визиря Карачу-бека. Тот немедля явился и сообщил, что в Московию по зиме ушло посольство от хана Едигира. Однако Кучума не особенно взволновала эта новость. Он был уже хозяином Сибири.

-- Я теперь на своей собственной земле и полновластный ее властелин. Пусть московский царь боится меня, как боялись прежде ханов Золотой Орды. Но ему нужно сообщить о том, что Едигир отныне не хозяин на ханском-холме, а потому собери наше собственное посольство с дарами. Но погляди, чтоб это были дары, а не дань.

Затем Кучум велел привезти свою жену в сибирскую, столицу. Она уже была беременна, ожидая к осени ребенка.

-- Смотри, чтоб родился сын,-- улыбнулся хан, ласково проведя шершавой ладонью по ее щеке.

Для нее он велел построить укрепленный городок чуть ниже от Кашлыка по Иртышу, на крутой горе, откуда открывался чудный вид в заиртышские дали. По ночам там появлялись многочисленные совы, и местные жители звали то местечко Ябалак. В положенный срок Самбула родила крепкого мальчика, которому дали имя Алей.

Наложниц, собранных из сибирских селений, хан велел разместить недалеко от Кашлыка и хорошо охранять. От того же Карачи он узнал, что его сестра, Зайла-Суэге, находится не так далеко, и долго раздумывал, или самому к ней отправиться, или послать Карачу-бека, чтоб он привез ее сюда. Но так и не решил за неотложными делами, а потом произошли события, надолго лишившие сибирского хана сна и покоя.

Из Бухары пожаловал его старший брат Ахмед-Гирей с небольшим воинским отрядом, а с ним два шейха: Дин-аль-Ходжа и Шербети-шейх. Они прибыли выполнить волю бухарского правителя, чтоб привести к исламской вере все сибирские народы. Но удивило Кучума то, что брат прибыл вместе со своим сыном-подростком Мухамед-Кулом. Он выглядел очень уставшим, и чувствовалось, что плохо перенес дальнюю дорогу.

"Раз брат везет с собой своего сына, то выходит, что прибыл он надолго и всерьез",-- отметил Кучум про себя, усаживая гостей в шатре.

После обычных приветствий и небольшого угощения Ахмед-Гирей самодовольно заявил на правах старшего:

-- Я узнал, что ты в первое лето не мог справиться с этими сибирскими медведями и на зиму тебя выгнали в голую степь. Что же ты не обратился за помощью ко мне, старшему брату? Я бы мигом выкурил их из лесных берлог и сжег бы все их жалкие селения.

-- Не все так просто, дорогой брат,-- сдерживая себя, ответил Кучум,-если бы так легко было с ними справиться, то я сделал бы это.

Ахмед-Гирей заметил недовольство Кучума и решил перевести разговор на другую тему:

-- Ты, говорят, женился?

-- Не только женился, но можешь поздравить меня с наследником,-улыбнулся Кучум.

-- Что же не пригласил на свадьбу? А где сын? Жена?

-- Они недалеко отсюда, и мы еще съездим к ним. А приглашать тебя на свадьбу было некогда. Она свершилась так быстро, что ты все равно бы не успел.

-- Твой тесть Ангиш? Они в дружеских отношениях с моим тестем, ханом Шигаем.

-- Я знаю об этом. Ангиш дружит со всеми и не желает зла никому. Лучше скажи, что уже умеет делать твой сын. Ты растишь из него храброго воина?

-- Ну-ка, Мухамед-Кул, покажи свое искусство в стрельбе,-- обратился отец к мальчику,-- не разучился за дорогу стрельбе?

Тот смущенно улыбнулся и кивнул головой. Вышли из шатра, и Кучум велел принести шест и укрепить на нем утиное яйцо. Шест воткнули на расстоянии в пятьдесят шагов. Мальчику подали его небольшой лук, он вложил стрелу, тщательно прицелился, щуря один глаз, и отпустил тетиву. По шесту потекли желтые потеки от разбитого яйца.

-- Ай да молодец! -- закричали все.-- Настоящий джигит растет!

Мухамед-Кул надменно поглядел на всех и гордо заявил:

-- А я могу и с коня на скаку в человека попасть, прямо в сердце.

Кучум с удивлением перевел взгляд с мальчика на своего брата и осторожно поинтересовался:

-- И ты уже пробовал?

-- Конечно, сколько раз пробовал. Ахмед-Гирей смущенно замялся и пояснил:

-- Да это на рабах я его тренировал, которые бунтовать вздумали. Мальчику полезно почувствовать себя воином.

-- Может, ты и прав,-- Кучум повернулся и пошел в сторону реки.

Все остались стоять, хотя почти всем понятно было поведение хана, и лишь Ахмед-Гирей последовал за братом.

Кучум стоял у обрыва холма и, прищурив глаза, наблюдал, как по реке скользила рыбацкая долбленка к селению, притулившемуся на противоположном берегу возле березовой рощицы. Оба брата некоторое время стояли молча. Первым нарушил молчание Кучум.

-- Теперь говори, зачем пожаловал.

-- А ты, я вижу, не рад?

-- Дело не в радости. Когда я пошел в сибирский поход, помнишь, что ты мне сказал? Позабыл? Так я напомню. Ты рассмеялся мне в лицо и заявил, что с таким сбродом, что идет со мной, только на больших дорогах купеческие караваны грабить. Это не воины, а бандиты. Так ты мне сказал. И с этим самым сбродом я выгнал сибирских самозванцев, отомстил за нашего деда, убитого где-то на этих берегах, и все беки признали мою власть. Слышишь, мою, а ни кого-то там еще! -- Его голос сорвался и почти перешел на крик: -- А теперь объявляешься ты и хочешь снять сливки с моего труда. Или не так?!

-- Ты не справедлив ко мне, брат. Я всегда верил в твою звезду, и Аллах услышал мои молитвы...

-- Твои молитвы?! Да ты молился о том, чтоб меня убили в первом же бою или я замерз в этих гнилых болотах. Нет... я хорошо знаю тебя, Ахмед-Гирей. И я знаю, зачем ты пришел... Ты пришел в завоеванное мной Сибирское ханство на правах старшего занять мой шатер. А что же ты не расскажешь, почему тебе не пожилось в Бухаре? Или ты уже не наследник нашего отца?

-- Абдулла-Багадур-хан отправил меня...-- попытался вставить слово Ахмед-Гирей, но Кучум схватил его за грудь и закричал прямо в лицо:

-- Да хан Абдулла выгнал тебя, как паршивого пса, и моли Аллаха, что остался жив. Я уверен, ты занимался пьянством и не вылазил из своего гарема. И тот, кого ты зовешь ханом, при нашем отце был простым темником*. Не больше. Тебе достался престол после смерти отца, но ты не смог удержать его, и наши визири выбрали ханом Абдуллу. Разве не так? Можешь не отвечать. Я все понял и без твоих объяснений...

Тяжело дыша, Кучум отпустил Ахмед-Гирея и отошел в сторону. Тот, не на шутку перепуганный гневом младшего брата, оглянулся по сторонам, отмечая, что их разговор никто не подслушивает, и заговорил, как можно мягче и миролюбивее.

-- Дорогой брат, в чем-то ты и прав... Но неужели у тебя нет жалости к несчастному, которого лишили буквально всего. Да, я вырвался из Бухары, пообещав Абдулле-Багадур-хану доставить сюда шейхов...

-- Не упоминай даже имени этого шакала...-- закричал Кучум -- ... или я не помню, как он шпынял нас, когда мы были мальчишками? Или не благодаря его козням вершилось все подлое и грязное? И теперь он хан Бухары?! Да если бы у меня не было важных дел здесь, то я бы вернулся обратно домой и выпустил кищки из его жирного брюха.

-- Умоляю тебя, не говори так. Шейхи могут услышать...

-- Ты был и остался трусом, который дрожит только за свою собственную шкуру и ни за что больше. Ты не воин -- тебе быть только евнухом в гареме.

-- Но ты же не отправишь меня обратно в Бухару...-- в растерянности посмотрел Ахмед-Гирей на младшего брата,-- и не прикажешь бросить меня в яму для пленных.

-- То-то и оно, что я не могу так поступить, и все вы пользуетесь этим. Сперва сестра связалась с самозванцем и родила от него...

-- Ты сказал сестра? Наша сестра?

-- Именно наша сестра, Зайла, очутилась здесь раньше меня и забрюхатила не от кого-нибудь, а от хана Бек-Булата. Мне стоило больших трудов схватить ее сына и отправить в надежное место, где за ним будут присматривать.

-- И сколько ему лет?

-- Младше твоего.