Устойчивое развитие - Мршавко Штапич
* * *
Герман как знал, когда я окажусь в Шереметьево.
– Встреча завтра утром.
– Ого. В библиотеке?
– Да. Тут надо быстро. Они стройку начали.
– Без слушаний?
– Именно.
В Кряжеве третий день шел ливень, Кряжево промокло насквозь.
Пол в библиотеке, хоть тряпок на входе было три вместо одной, был влажным. Внутрь набилось народу больше, чем во время раздачи грантов. Я пришел вовремя, но места свободного уже нельзя было найти.
– Михаил Валерьевич, давайте с вас и начнем, – вытянула меня за руку перед людьми Рочева.
Собираясь с мыслями, оглядел их: много незнакомых, не только кряжевские активисты, хотя они все в наличии, даже Кудымов.
Рассказал про синие пиджаки. Отошел.
– И че делать будем? – раздался чей-то голос.
Вперед вышел Андрей Жара Сизов, уже глава поселка.
– Че, че. Выясним, че происходит. Если надо – будем воевать.
Отправился покупать плащ, потому что дождь шел стеной, конца и края ему видно не было.
Уже следующим утром мы собрались на разведку – группа из мужчин, двенадцать человек, в числе которых Ябуров, Сизов, Качесов с каким-то своим корешем, отец Арсений, Герман, пара сотрудников заказника и другие. Двинули в лес. Через час ходу, когда тропа пошла под уклон, уперлись в верховые болотца. Тропа пропадала в невысокой траве и кочкарнике и возобновлялась метров через триста, после этого открытого безлесного участка. Едва влажные летом, после дождей болотца были притоплены, и притоплены основательно, так, что Ябуров, шедший первым, влез по колено и повернулся к нам:
– Коли тут по колено, значит, протоку дальше можно пройти только в забродниках, а может, и вообще вброд нельзя.
Ябуров и Сизов на правах старших вдвоем отправились до протоки перед болотом и через час вернулись: путь был закрыт. Пришлось дать крюка – выйти из леса, на машинах переехать на другую сторону Всполошни, подъехать к железной дороге и перейти по ее мосту в заказник. Сразу после моста мы ушли в лес и следовали метрах в ста от железки, чтобы оставаться незамеченными. Только часам к пяти добрались по размякшей земле, по грязи, обходя обводненные впадины и залитые луговые низинки. Решили разделиться на четыре тройки, чтобы с разных сторон обойти участок, на котором вовсю валили сосны, понаблюдать, отметить на картах строения, посчитать людей и технику и все это, по возможности, сделать скрытно. Нам с Германом и отцом Арсением достался дальний угол, поляна, на которой уже стояли вагончики, а рядом несколько блестящих, чистых от дождя «харвестеров» с черными щупальцами. Герман принялся зарисовывать в блокнот карту-схему.
– Обходят, смотри, – отец Арсений указал на троицу в типичных для охранников черных спецовках.
Подойдя, без всяких предисловий спросили, кто мы.
– А вы кто? – спросил отец Арсений.
– По форме не видать? – резко ответил чахлый, на котором куртка висела.
– Пока что мы увидели, что вы – люди невежливые, – заметил я.
– Мужики, ну серьезно, бля, вы ж понимаете, работа такая, – примирительно заговорил здоровяк. – Вы кто вообще и че забыли тут? Не надо – поняли? – вам сюда.
– Грибники мы. По ягоды вот вышли. – Синдром вахтера у охранников всегда вызывает во мне желание слегка нахамить в ответ.
– Тут нельзя, короче, тут объект… – попытался объяснить здоровяк.
– Позвольте узнать, а где же граница объекта и по какому праву вы нас отсюда гоните? – с позиций зануды законника вступил в спор Герман.
– Слышь, грибник, а че ты там рисуешь? – указывая на блокнот Германа, спросил агрессивно чахлый.
Тут со стороны вагончиков и «харвестеров» донеслись какие-то вопли. Мы обернулись и увидели, как Ябурова вытаскивает из лесного комбайна пара охранников; вокруг сгрудились люди в спецовках, Сизов пытался вступиться. Отец Арсений тут же ринулся в сторону свалки. Уже на ходу я понял, что в лесу стало тихо, «харвестеры» стояли, замерев с хлыстами в щупальцах, хоть некоторые и урчали, но не было слышно падения деревьев, работы пил, ломки веток. Ябурова отбили и увели; охранники не очень-то стремились вступать в прямое противостояние, видя, как из леса выходят другие наши тройки. Они попросту не знали, сколько нас тут еще бродит, и резонно опасались.
В ночи мы вернулись в поселок. На совете, который состоялся часа в два ночи, Сизов изложил дальнейший план действий: затормозить подготовку свалки, насколько это возможно; обзавестись юристами и начать борьбу в правовом поле; обеспечить финансирование. Средства должны были пойти, собственно, на первые два пункта программы: чтобы обеспечить круглосуточное пребывание людей на месте, а значит, и активное сопротивление, нужно было разбить лагерь, завезти какие-нибудь вагончики, провиант, фонари, генераторы; судебные издержки предстояли тоже немаленькие.
Вилесов, услышав, что мы теперь собираемся нашим щебнем оплачивать экологические протесты, даже бровью не повел.
– Михаил Валерьевич, а вы как это будете объяснять Матвею Лукичу или совету директоров?
– Как? Ну, это же и есть устойчивое развитие – сохранение биоразнообразия, чистота воды и воздуха… Да это даже борьба с голодом! Как в Кряжеве без клюквы и грибов?
Удалось вытянуть два с лишним миллиона; этого хватало на организацию лагеря и его техническое обеспечение.
К сожалению, необходимость в юристах и в адвокате стала острой уже через пару дней после первого похода. Ябурова забрали менты, прямо из дома. На него подали заявление о попытке угона «харвестера»: оказывается, он действительно пытался сдвинуть машину с места, но не сумел, потом вытащил ключи и выбросил на поляне. Ключи нашлись, но организаторы свалки решили показательно наказать самого активного. Так Ябуров оказался под домашним арестом в ожидании обвинительного заключения. Впрочем, районная полиция, при помощи Ильи, по уже пройденной схеме из рук вон плохо составляла дело, и оно должно было развалиться при попадании в прокуратуру, которая, в силу известных причин, была на нашей стороне.
Вагончики, генератор, даже старенький квадроцикл оказались в нашем распоряжении в считаные дни. Мы подготовились к бою за болота основательно. Лагерь решено было разбить ровно по границе заказника, чтобы противник не мог нас достать ни с полицией, ни без нее. Только доставлять все это хозяйство пришлось по непростому пути. Железная дорога отказала нам в доставке, а дорога автомобильная, лесная, была всего одна, и та не вела прямо до будущего лагеря. Пришлось использовать паром километрах в десяти от железнодорожного моста, а паром уже сезонную дачную ежедневную работу закончил,
