Отчаянная и другие рассказы - Сергей Аникин
Минуту спустя она подошла к деревянному сараю, дёрнула на себя торчащую на ржавых прогнивших гвоздях дужку шпингалета и облокотилась на дверь. Дверь открылась внутрь, и она упала на левый бок. Ухватившись рукой за ржавую, державшуюся на одном шурупе ручку двери, она приподнялась и встала на ноги. Затем она оглянулась вокруг. Сарай освещала стоящая в углу и тускло горевшая покрытая паутиной и плесенью керосиновая лампа. Справа от неё стояла старая дровяная печка, слева – сложенная раскладушка. Тяжело дыша, она села посередине сарая, прислонившись к колоде для рубки дров. Рядом с ней в пеньке торчал топор с длинной ручкой.
Она просидела всего несколько минут и услышала его шаги. За секунду до того, как он вошел в дровяной сарай, она схватила правой рукой топор, выдернув лезвие из пенька. Сделала замах из-за спины над головой. Правая рука крепко сжимала рукоять топора, а левая слегка его придерживала. Едва он успел нажать на выключатель, как в тот же миг лезвие топора ударило ему в лицо, рассекло правую щеку и вонзилось на несколько миллиметров в лобную кость. Александр даже не успел понять, что произошло, но в следующий миг его мозг опознал дикую боль, и он издал дикий крик. Она снова взмахнула топором и на этот раз резким ударом отрубила его голову. Она, как мяч, покатилась по сараю.
Ольга, ковыляя на левую ногу, вышла из сарая. Её левая рука была, как висевшая плётка, а правая рука крепко сжимала рукоять топора. Лезвие волочилось по земле. Сделав примерно десять шагов, она толкнула плечом дверь. Она распахнулась настежь. В прихожей был мрак. Затем раздался выстрел из пистолета. В прихожей появился оружейный запах. Пуля угодила прямо в дверной глазок, и на месте него образовалась дырка.
Она стояла за дверью и слышала тяжелое дыхание Алексея. Она подняла топор, прислонив топорище к правому плечу, затем, закрыв глаза, начала очень сильно дышать носом. Ноздри сдувались и раздувались. Следующее было делом трёх секунд: она завернула за угол, попав в коридор. Взмахнув топором, она угодила им прямо в стоявшее во весь рост овальное зеркало из красного дерева, покрытое лаком. Пробила зеркало, на нём образовались трещины, и осколки посыпались на линолеум.
Он направил на её лоб пистолет и хотел нажать во второй раз курок. Но его правая кисть затряслась. Он ошарашено смотрел на неё бешеными, вылезающими из орбит глазами. Девка, держа в руках топор, была покойницей. Следовательно, существо, которое стояло перед ним, было не живой девкой, а исчадием загробного мира, против которого бессильны человеческие руки и оружие. Превращение из человека в мертвеца уже началось. Её кожа стала чешуйчатой, как у рептилии. Оскаленные зубы сделались острыми, как лезвие бритвы, чтобы вырывать ими клочья живого мяса. Изо рта высовывался и облизывал пересохшие губы язык анаконды. На окровавленных пальцах острые, длинные, как клинки, заострились когти.
Он видел, как горели во тьме её глаза. Он услышал её глухое рычание и видел, как она напрягла мускулы, чтобы броситься и разорвать его глотку. Выдернув топор из деревянной рамки, она под кривым углом ударила его по руке. Лезвие отрубило ему правую кисть, в которой он держал пистолет, она отлетела и упала на пол. Из отрубленной руки рванула струей кровь. Он закричал, упав на колени. Она не слышала его крика, в третий раз взмахнула топором, и тупая сторона его угодила ему в затылок. Он упал на живот и отключился. Она захлопнула входную дверь.
Спустя часа два Алексей очнулся от сильной волны бензина, которая ударила по глазам. Он открыл глаза и увидал, что повсюду в комнате разлит бензин. Он видел, как она держит стальную канистру вверх дном, а из неё мощным потоком льется бензин по всему полу. Она вышла в коридор, тряся канистрой, бензин растекался по полу, затем она направила канистру на стены, обливая обои, и на шторы, а после бросила пустую канистру на пол.
– Что ты делаешь? Не убивай меня, – начал он молить о пощаде.
– Ты будешь гореть в дьявольском аду! – в ответ крикнула она.
Почуяв запах бензина, он рвался, что было мочи. Но крепкая верёвка, которая связывала его руки до плеч и тело, не поддавалась. Он всё сильнее рвал руки от подлокотников кресла, но все его усилия были напрасной тратой времени. Дубовое кресло заскрипело. Бензин холодил тело, от его паров перехватило дыхание. Сердце начало биться сильнее. Он казался заторможенным, и его мозг охватила лихорадка. Она схватила зажигалку, подняла колпачок. Затем нажала на кнопку, фитиль зажигалки вспыхнул. Она её швырнула ему на колени.
Тут же щелкнула огненная вспышка, и кресло мгновенно воспламенилось. Через несколько секунд оно превратилось в огненный шар, дымя и разбрасывая искры. Пламя вздымалось сзади этого шара, словно горящие крылья дьявола. А в зеркале справа мелькали огненные отблески. Грибы пламени проникли в его рот, обжигая изнутри его глотку, и струя огня пошла вниз за легкими. Языки пламени перекинулись на пол и начали лизать линолеум, а из шара показались в зеркале горящие руки горящего заживо человека. Языки пламени поедали шторы, огромный платяной шкаф, межкомнатную дверь. Раздалось слабое потрескивание пламени. Мокрый, деревянный пол горел на кухне. Комната наполнилась едким дымом. Волна жара надвигалась на неё из противоположного конца комнаты.
В комнате уже было не продохнуть. Из-за дыма она уже ничего не видела и была как слепой котёнок. Хищное потрескивание ярко-оранжевого пламени окружило её со всех сторон. Огонь привел её в чувство, заставил действовать. Жаркая волна обожгла лицо и руки. Нужно выбраться из дома во что бы то ни стало. Мысль, которая рванула, как гром среди ясного неба, в её голове. Вторая мысль была из самого её детства на уроке ОБЖ: их учили, что в случае пожара нужно пригибаться как можно ниже, ни в коем случае не метаться в панике, не суетиться, иначе споткнёшься, упадёшь, и – смерть.
Она побежала к выходу. Горло першило от дыма, кашель сотрясал всё тело. Она подбежала к двери и дёрнула на себя. Дверь была закрыта. Она бросилась в
