Отчаянная и другие рассказы - Сергей Аникин
Она шарахнулась в сторону, и в тот же миг прозвучал выстрел. Пуля попала ей во внешнюю сторону бедра, и сила мощного удара развернула её на месте. Боль парализовала её. Сухие дубовые листья зашуршали под её ногами. Вторая пуля, просвистев, попала ей в спину и зарылась под левой лопаткой, и теперь все тело пронзила парализующая боль, как будто через него пропускали мощные электрические заряды. Она упала на одно колено и несколько секунд не могла шевельнуться. Она сознавала, что сзади метрах в шести был Алексей.
Последним усилием она упрямо встала с земли и, шатаясь, сделала шаг в направлении кустов. Третья свистящая пуля, рассекая воздух, через секунду попала ей в голову, примерно на три сантиметра выше левого уха. Пробив череп, пуля вызвала целую сеть пересекающихся трещин в черепной коробке и остановилась в массе серого вещества примерно в пяти сантиметрах от коры больших полушарий. Последним её ощущением был удар огненного факела в мозг. После появился белый свет, который резал глаза, как стальной столярный нож, и наступил мрак. Она упала в могилу и была похожа на окровавленную куклу.
Алексей подошел к Александру. Он стоял беспомощно, ничего не видя от слёз, которые струились с его глаз и падали на потрескавшиеся губы. С руки маленькими каплями капала кровь. Она напоминала капли из не закрытого водопроводного крана. Из разбитого носа летел гейзером фонтан крови.
– Дебил, – буркнул он. – Она чуть не ушла.
Он всё ещё протирал глаза. Они слезились, впадины под глазами покраснели, Алексей отправился к лежащему на земле телу и поволок его по земле, ухватив за шиворот. Приподняв тело, он бросил его в выкопанную яму, которая должна была стать её могилой. Яма была слишком мала, чтобы она поместилась там в полный рост. Она упала на левый бок и, лёжа на нём, напоминала позу зародыша.
– Засыпай яму! – приказал Алексей.
Полуослепший Александр принялся за работу. Она заняла у него довольно много времени. Лишнюю землю, перемешанную с влажной глиной, не поместившуюся в яму, он энергично раскидал вокруг.
Было уже три часа ночи. Очень быстро они отыскали в кустах пистолет, а затем повернули к дому. В доме Алексей занялся раной Александра. Рана от удара лопатой была очень глубокой. Он вооружился иглой и нитью, чтобы её зашить. После он забинтовал рану. Покончив с этим делом, Алексей, пройдя на кухню и открыв холодильник, достал оттуда бутылку пива, а Саша отправился в ванную промывать рану.
* * *
Ей было нечем дышать. Она не сознавала, сколько прошло времени, но знала, что её застрелили, и скорее инстинктом, чем разумом, ощущала, что зарыта в землю. Левая рука совсем не слушалась. Стоило ей напрячь какой-нибудь мускул, как в плече ударял резкий фонтан лихорадочной боли. Сознание окутывала мгла. Она сделала вдох, запах влажной глины вырабатывал рвотный рефлекс, при выдохе кружилась голова.
«МНЕ НУЖЕН ВОЗДУХ, МНОГО ВОЗДУХА», – мелькнула мысль.
Голова раскалывалась от раскаленной кипящей боли, как будто серое вещество залили жидким расплавленным хромом. Правая рука оказалась у неё под щекой, и она начала инстинктивно отскребать землю от носа и рта. Земля была влажной, словно после двухдневного ливня. Она была вперемешку с мокрой глиной. Прошло много времени, прежде чем ей удалось раскопать крошечное, величиной с кулачок, пространство перед лицом. Она не имела представления, сколько времени ей пришлось пролежать в могиле. Наконец её мозг осознал: «ОНИ ПОХОРОНИЛИ МЕНЯ ЗАЖИВО».
Поняв это, она почувствовала, что её охватила паника. Ей стало нечем дышать, она не могла шевелиться. Центнеры земли придавили её к углу могильной ямы. Она попробовала пошевельнуть ногой, но только напрягла мышцы понапрасну. Затем попыталась подняться – это оказалось ошибкой. Едва она надавила головой, стараясь выпрямиться, как тотчас же в виски молнией стрельнула боль. Она вновь погрузилась в беспамятство. Когда к ней снова вернулась способность думать, она осторожно проверила, какие части тела ей еще служат. Только правая рука, находившаяся около лица, была в состоянии делать движения и перемещаться на несколько сантиметров.
Она начала скрести землю, подогнув ладошку и изогнув локоть, её правая рука начала работать, как ковшик экскаватора. Потом она поняла, что под её скрученным телом есть пещерка. Там находится основной запас воздуха, благодаря которому она еще была жива. Она начала потихоньку поворачивать корпус туда-сюда и почувствовала, как земля обваливается вниз. Тяжесть, давившая на грудь, чуть-чуть уменьшилась. Она уже могла передвигать руку на несколько сантиметров. Минуту за минутой, она в полубессознательном состоянии продолжала трудиться.
Потихоньку ей удалось освободить свою левую больную руку, а чуть позже она начала убирать землю с головы. Сантиметр за сантиметром, она освободила голову. Резкий поток чистого воздуха ударил ей в нос. Она широко открыла рот и жадно хватала воздух, как будто гончая собака пьёт воду после пробежки. Нащупав что-то острое в руке, она поняла, что это обломок корня. Она принялась им разгребать землю сверху. И тут из-под земли, словно какой-то неживой предмет, высунулись фаланги её пальцев. Она ощутила, как её руки коснулась струя холодного воздуха. Она снова начала дышать полной грудью.
Ей потребовалось еще полчаса, чтобы выбраться из могилы. Она даже не запомнила, как всё это происходило. Выбросив еще немного земли, она смогла приподнять голову. Теперь правое плечо и голова оказались над поверхностью. Освободив часть корпуса, она начала выползать, сантиметр за сантиметром, пока земля не отпустила из своей хватки ноги. С закрытыми глазами она поползла от могилы и продолжала двигаться пока, не наткнулась плечом на древесный ствол. Она начала медленно разворачиваться всем телом, и ствол оказался у неё за спиной. Прислонившись к нему спиной, она оттёрла рукой залепившую глаза влажную грязь вперемешку с глиной и приподняла веки.
Вокруг стоял непроглядный мрак и ледяной холод, но она вся вспотела. В голове, левом плече и бедре чувствовалась тупая боль, но у неё не хватало сил подумать, почему всё болит. Десять минут она неподвижно сидела и только дышала. Она с трудом поднялась на ноги, вокруг всё качалось. Вдруг на неё налетела тошнота, она сунула два пальца в рот, нагнулась, и её вырвало. Затем она пошла, хотя правая нога её плохо слушалась. Время от времени она, споткнувшись, падала на колени, и каждый раз сильная боль фехтовальной рапирой пронзала её серое вещество. В висках стучало, сердце бежало, как загнанная лошадь.
Она не знала, сколько времени она так шла, но вдруг краем глаза увидела дом. Она изменила направление и
