Отчаянная и другие рассказы - Сергей Аникин
– Более чем, – огрызнулся Алексей.
* * *
В своём рабочем кабинете в строгом чёрном костюме сидел на кожаном стуле исполнительный директор Сергей Петрович Карпов. Уткнувшись в мерцающий монитор, он щёлкал по клавишам своими длинными костлявыми пальцами. Напротив него в кожаном кресле сидела сорокапятилетняя Ольга Макарова в сером пиджаке. Она откинулась на спинку кресла и внимательно следила за мойщиками окон, которые в серых замызганных спецовках стояли снаружи на строительных лесах и тщательно тёрли швабрами поверхность стекла.
– У вас проблема, Ольга Николаевна? – задал вопрос Сергей Петрович, вытащив из пачки сигарету, и тут же добавил: – Вы думаете вы особенная? – щёлкнув зажигалкой, он прикурил сигарету.
– Я так не думаю.
– Вы считаете, что те или иные правила к вам не относятся?
– Нет, я так не считаю.
– Так в чём проблема? – оторвавшись от мерцающего монитора и взглянув в глаза Ольги Николаевны, спросил Сергей Петрович. Не дожидаясь ответа, он продолжил: – Наш столичный мясокомбинат – один из лидирующих в столице, и это всё благодаря тому, что каждый отдельный служащий приносит ту или иную пользу. Вы, Ольга Николаевна, главный бухгалтер, а это четвёртое опоздание за эту неделю. Запомните, если служащий имеет проблему, это означает, что наш мясоперерабатывающий комбинат имеет проблему.
– Извините, больше такого не повторится, – ответила служащая.
– Пришло время делать выбор: либо вы с завтрашнего дня появляетесь на своём рабочем месте вовремя, либо вы будете вынуждены искать другую работу. Я ясно выражаюсь?
– Предельно ясно Сергей Петрович, – ответила главный бухгалтер и вышла из кабинета исполнительного директора.
* * *
В двухкомнатной квартире около Патриарших прудов, в зале со свисающими клочьями обоями и чугунными, покрытыми ржавчиной, батареями, за старым ободранным столом сидели мать и сын и ели гречку с сосисками.
– Как дела на работе? – между делом поинтересовалась женщина.
– Всё нормально, – почему-то солгал Алексей.
Ольга Николаевна начала вставать, но тут же адская боль справа в районе поясницы дала о себе знать. Она с трудом поднялась на ноги, но тут же со стоном опустилась на стул.
– Мам, давай помогу.
– Нет, я сама справлюсь.
Вдруг в глазах Ольги Николаевны потемнело, она схватилась за виски и, отклонившись назад, упала на пол в обморок. Алексей тут же вскочил со своего места и подскочил к матери, приподняв её голову.
– Мама, что с тобой? Очнись!
В глазах Алексея выступили горькие слёзы.
Он выбежал в коридор, взял трубку старого дискового телефона и набрал номер скорой.
– Городская неотложка слушает.
– Приезжайте скорее, моя мать без сознания! Угол Патриарши, дом девять, квартира тринадцать, – сквозь слёзы протороторил Алексей.
– Ждите, через десять минут будем.
Спустя двадцать минут два санитара в белых халатах вынесли Ольгу Николаевну на носилках из подъезда. Больную затащили в скорую, где ей надели на лицо кислородную маску.
– Скажите мне, что с ней? – упавшим голосом спросил Алексей.
– Сейчас я сказать ничего не могу, вашу мать нужно срочно обследовать. Мы её откачали, пульс прослушивается. Довезём до больницы, а там видно будет.
Алексей залез в скорую и закрыл за собой двери. Машина плавно тронулась и повезла семью в больницу.
* * *
Санитары везли Ольгу Николаевну по длинному больничному коридору в операционную, рядом с каталкой бежал Алексей. Мужчина остановился, только когда двери операционного блока закрылись прямо перед ним. Оставалось только ждать. Надеяться и ждать.
Алексей нервно ходил из одного угла холла в другой, как лев в клетке. Его мозгу не давал покоя вопрос о том, что с его матерью. Он не знал, сколько сейчас времени, не считал часы, проведённые в ожидании. Наконец, к нему подошёл хирург, оперировавший мать.
– Скажите мне, что с ней?
– Ваша мать под капельницей, с ней все в порядке. Вы увидите её позже. Сейчас вам нужно в регистратуру заполнить документы. После этого поднимитесь на третий этаж в палату 374.
Уладив дела с документами, он направился вперёд по длинному коридору к палате, в которой лежала его мать. Ольга Николаевна лежала без сознания под капельницей на кровати в правом углу убогой комнаты. Рядом с больничным ложем находились два небольших монитора, бесперебойно транслирующие жизненные показатели пациентки. Рядом с мониторами на стуле сидел молодой врач Кирилл Берестов, он бросал взгляд на приборы, а потом что-то записывал ручкой в блокнот.
– Доктор, вы можете, наконец, ответить, что с моей матерью? – с нарастающим в душе беспокойством спросил Алексей.
– Об этом вам скажет главврач, – коротко ответил доктор, а затем поднялся со стула и покинул палату.
Не теряя времени, Алексей пошёл искать кабинет главного врача. Он нашёлся на удивление быстро. Постучавшись и зайдя внутрь, мужчина поздоровался и окинул взглядом помещение. Посреди кабинета стоял огромный деревянный стол, за которым сидел гладковыбритый и худощавый главврач в белоснежном халате – Константин Владимирович Зубов. За его спиной стояла большая зёленая доска, на которой висели два рентгеновских снимка. Алексей представился и задал вопросы, которые на сегодняшний момент времени волновали его больше всего на свете: что с его мамой, и будет ли она жить.
– Присядьте, пожалуйста, – указав на чёрное кожаное кресло напротив стола, ответил Зубов. – У вашей матери острая почечная недостаточность. Почки – парный орган, обычно, если выходит из строя одна из почек, её удаляют, и человек спокойно живёт с оставшейся. Но у вашей матери проблемы – всего одна почка, ей поможет только трансплантация.
На глаза Алексея начали наворачиваться горькие слёзы, он достал из кармана брюк белоснежный платок и поднёс его к глазам. Он понял, что скоро его мать может умереть. В его мозгу засела эта мысль, она мучила и нарывала, как заноза.
После автокатастрофы, случившейся в его далёком детстве, когда грузовик протаранил «москвич» отца, его жизнь навсегда изменилась. Он потерял отца, а мать, лишившись почки, вынуждена была надрываться на двух работах, чтобы заботиться о своём ребёнке. Днём она работала главным бухгалтером на столичном мясокомбинате, а ночью – простым пекарем на хлебозаводе рядом с домом. Спала по два, а иногда по три часа в сутки, но, тем не менее, она смогла вырастить сына.
– А без операции сколько… сколько она протянет? – запнувшись, спросил Алексей.
– Недолго, месяц, от силы два, – ответил Зубов.
Главврач предложил Алексею стакан воды. Макаров мелкими глотками начал пить воду, смотря в тёмно-серые глаза Константина Зубова.
– Но есть и другой вариант, – достав из кармана чёрную пачку «Собрания», продолжил доктор.
– Какой?
– Не предпринимать ничего кардинального, подержать её на лекарстве,
