Черный торт - Шармейн Уилкерсон
Она с дрожью берет руку незнакомца в обе ладони. Вдруг из поредевшей толпы выступают вперед две женщины, подходят к мужчине и встают рядом, у обеих кожа соломенного оттенка. Одна похожа на бледную фотокопию ее давно пропавшей подруги Кови.
Бенедетта Банни Прингл делает шаг назад. Она оглядывается по сторонам, преисполненная мрачных предчувствий. Где же Кови?.. Они заранее договорились встретиться в этот день здесь, в Лос-Анджелесе, на выходе из конференц-зала.
Когда они виделись с Кови в последний раз, та поспешно прошептала ей на ухо: «Я нашла его, Банни. Я нашла Гиббса. Мы изменили имена. У нас есть дети. Мы живем здесь». Времени ни на что другое не хватило. Этта дала Кови свою визитку, надеясь, что подруга вскоре объявится, но этого не случилось. Тогда Этта попросила одного из своих ассистентов разыскать миссис Элинор Беннет, живущую поблизости от Анахайма. Осенью 2018 года она позвонила по номеру, который ей дали.
– Говорит Этта Прингл, – сказала Этта, стараясь сохранять ровный, профессиональный тон. – Хотелось бы услышать миссис Элинор Беннет.
– О-о, Банни, – ответила женщина на другом конце линии, и Этта поняла, что это Кови.
– Миссис Беннет, скоро в том конференц-центре, где мы встретились, состоится очередная презентация.
– Элинор. Пожалуйста, называйте меня Элинор.
– Элинор, сможете ли вы прийти? Мы могли бы встретиться после мероприятия и поговорить. Я могу оставить вам два пропуска, для вас и для мужа, или больше, если хотите.
Тогда Кови и сказала ей, что Гиббс умер. Обе они примолкли, потом договорились встретиться в этот день. Не было необходимости говорить: больше никаких звонков, никаких имейлов, никаких писем. Они вновь обрели друг друга. Но им надлежит быть осмотрительными.
А сейчас Банни стоит перед детьми Кови, оглядываясь по сторонам, выискивая глазами Кови. Молодая женщина, очень похожая на Гиббса, качает головой.
– Наша мама… – начинает она. – Она болела.
Глаза женщины наполняются слезами. Банни несколько мгновений смотрит на нее, и наконец до нее доходит.
Кови умерла.
Она прикрывает рот ладонью. Потом раскидывает руки и обнимает всех троих детей своей подруги.
Письмо
У Байрона то же лицо, того же темного оттенка кожа, те же широкие плечи, что и у его отца, только он плотнее, чем был Гиббс Грант, – во всяком случае, тот Гиббс, которого запомнила Этта. Когда он уехал с острова, ему едва исполнилось двадцать, и Этта больше никогда не видела его. И не потому, что не пыталась. Она хотела связаться с Гиббсом вскоре после того, как переехала с Пэтси в Лондон, после рождения ребенка, но Гиббс, похоже, исчез. Теперь Этта знает почему.
Сын Гиббса и Кови, которому уже за сорок, протягивает Этте конверт. Надорвав его, Этта достает лист бумаги. Она чувствует, как при виде почерка старой подруги у нее начинает гореть лицо.
Милая моя Банни!
Пишу тебе сейчас, потому что, боюсь, не смогу увидеть тебя снова. Мне так жаль. Я помню, у нас были планы встретиться, но здоровье меня подводит. Не хотелось расстраивать тебя. Я думала, что самочувствие позволит мне приехать на наше маленькое рандеву. Не могу выразить, как чудесно было увидеть тебя в конференц-центре по прошествии стольких лет. Я всегда следила за тобой в новостях, Банни, за каждым твоим заплывом, и я так горжусь твоими достижениями. Даже не представляешь, как часто мне хотелось связаться с тобой еще в прошлые годы, – ну что ж, нам обеим известна ситуация. В конце концов я рискнула и приехала повидаться с тобой в тот день, и я так рада этому.
Банни, ты была мне настоящим другом. Ты сделала для меня так много, и я перед тобой в неоплатном долгу. И прости меня, пожалуйста, что прошу тебя оказать мне эту услугу. Это касается моих детей. Им нелегко будет все это пережить. Ты сможешь им помочь? Чарльз Митч, мой адвокат и близкий друг, более подробно расскажет тебе о моей просьбе. От него ты узнаешь о том, что происходило в нашей жизни.
О многом я хотела бы сама тебе рассказать, но боюсь, если не случится какое-нибудь чудо, мне придется сказать тебе «до свидания». Но только «до свидания», Банни, не «прощай». Обещаю, я далеко не уйду. Я буду в воде, здесь, с тобой, всякий раз. Как была всегда.
Береги себя, дорогая подруга, и опасайся этих противных медуз.
Твоя навсегда,
К.
Этта прижимает письмо к груди, стоит несколько секунд с закрытыми глазами. Потом убирает письмо в конверт, опускает его в карман жакета и кивает детям Элинор.
– Хорошо, – говорит Этта, – мне надо увидеться с Чарльзом Митчем. Можете отвезти меня к нему?
Перл
Что до острова, на котором выросла Перл, то немало людей в конечном счете покидает его. Они могут уехать в поисках работы или отправиться за море вслед за взрослыми детьми, как это сделала Перл. Так или иначе, многие из них хранят что-то в глубине души – историю или воспоминание, которыми они по той или иной причине никогда не делятся с другими. К их числу принадлежит и Перл. Поэтому для нее всегда очень важно, когда в город приезжает Банни Прингл.
Банни знает о Перл больше, чем кто-либо другой. Банни понимает, что мать Кови была не просто ее нанимателем. Матильда стала подругой Перл, и, когда мать Кови ушла, та старалась заботиться о девочке, только этого было мало. На глазах Перл Кови из добродушной маленькой проказницы превращалась в жесткую и целеустремленную молодую женщину. Перл видела, что под бравадой юности скрывается глубокая, как море, печаль.
Всякий раз, проезжая через эту часть Флориды, Банни заходит в гости. Она теперь бабушка. Трудно в это поверить, хотя сама Перл – прабабушка. Просто дело в том, что дети всегда остаются для родителей детьми независимо от возраста. Банни должно быть сейчас семьдесят три, может быть, семьдесят четыре, но она по-прежнему занимается своими безумными заплывами. Давным-давно тренер сказал Банни, что она когда-нибудь станет чемпионкой, – и посмотрите-ка на нее сейчас.
Много лет подряд Перл видела Банни по телевизору, а теперь может полюбоваться на нее и в своем мобильном. Она помнит тот телерепортаж, когда часть побережья на их
