Восьмая шкура Эстер Уайлдинг - Холли Ринглэнд
Аура клялась Нин, что Майкл тут ни при чем; они нарядятся Шер и Тиной Тернер и будут танцевать всю ночь напролет. Прибыв на вечеринку, Аура начала опрокидывать водку шот за шотом. Они станцевали под одну песню Fleetwood Mac, и Аура объявила, что собирается выпить еще. Нин ждала, потом пошла искать подругу, но той нигде не было. Стоя на веранде дома Тулли, среди старшеклассников, Нин вдруг заметила, как Аура с Майклом покидают вечеринку и в свете уличных фонарей убегают на берег, к семи утесам. Нин вызвала такси и уехала с вечеринки одна. Через несколько часов к ней в окно постучала Аура. Лицо ее было мечтательным, косметика размазалась.
В понедельник они вернулись в школу; Аура при виде Майкла засветилась от счастья. Но когда они во время перерыва на ланч отправились в угловой магазинчик, Майкл не обратил на нее никакого внимания. В его глазах ничего не отразилось, даже когда Аура прошла мимо него. Вернувшись в школу, Аура заперлась в туалете. Нину напугало, как горько плакала ее подруга. Через неделю после вечеринки кто-то увидел, как Майкл на баскетбольной площадке целуется со старшеклассницей по имени Кэти Кэннон. Кэти он на следующий день и подвозил на своем «холдене». Ауру Майкл больше не замечал.
Через три месяца после вечеринки в стиле восьмидесятых Аура ночевала у Нин. Она больше не плакала; иногда в ней даже прорывалось что-то от той, прежней Ауры, лучшей подруги Нин, но внутренний свет потух. Они заказали пиццу, посмотрели «Магазин „Империя“»[99] и отправились спать. Посреди ночи Нин проснулась от того, что Аура, поскуливая, звала ее. Когда они ехали в больницу, у Куини, сжимавшей руль, побелели костяшки. На заднем сиденье на руках у Нин истекала кровью Аура.
Нин защипнула глину. Опять перестаралась.
Она разломила надвое ком, с которым работала, и тут ее настигла тошнота. Нин схватилась за живот и согнулась. Глубоко вдохнула, подавив рвотный спазм. Встала и отошла от формы, чтобы не выплеснуть на нее свое разочарование. Потянулась к бутылке с водой и за имбирными леденцами.
Походила по кругу. Прошлое подобралось слишком близко.
Нин потянулась к телефону, открыла ветку с сообщениями Эстер. Снова всмотрелась в фотографию, которую Эстер прислала из бара Софуса. Аура была в этом баре. А сейчас там Эстер. В детстве, вспомнила Нин, Эстер из кожи вон лезла, чтобы угодить им с Аурой. Ей хотелось, чтобы они приняли ее в свою компанию. На глаза навернулись слезы.
Нин вышла из мастерской в сад и села под огромный кривой эвкалипт. Мысли в голове, сталкиваясь, производили электрический треск. В воздухе влажно пахло приближающимся дождем.
* * *
В дождливый день, через несколько месяцев после исчезновения Ауры, через несколько месяцев после того, как Эстер уехала на западное побережье, в мастерскую к Нин постучалась Фрейя.
— Здравствуй, милая. Куини сказала, ты здесь. Не против, если я зайду? — Фрейя явно сильно нервничала, что было на нее непохоже.
— Фрейя! — Нин, сидевшая в старом отцовском кресле, отложила скетчбук. — Какой приятный сюрприз.
— Хотелось бы так думать. — Фрейя потеребила висевшие на шее зеленоватые, с розовыми кончиками раковины — одно из ожерелий Куини. — Можно я сразу к делу?
— Давай.
— Я хотела поделиться с тобой одной идеей. Мы задумали поминальный вечер в честь Ауры. И ради Эстер.
Это было интересно. Нин заварила чай, открыла упаковку печенья в кокосовой посыпке.
— Скажу сразу: никто не хочет врать Эстер. Не этого я прошу, — заговорила Фрейя. — Вечер памяти мы устраиваем в честь Ауры, это правда. Но еще это попытка дать Эстер возможность приехать домой, поговорить с Джеком, со мной и докопаться до правды. — Фрейя прочистила горло. — Нин, я не могу потерять и вторую дочь.
Лицо у Фрейи по-детски скривилось; перед Нин сидела сейчас не та стойкая глава рода, какой Фрейю знали в городке, и душа Нин наполнилась состраданием. Фрейя дрожащими руками достала из сумки дневник Ауры и подала его Нин.
— С Эстер неладно, сама знаешь. Ты ее видела. После… смерти Ауры. С нами она говорить не будет. Я… мне кажется, все это я уже видела. Но на этот раз я не стану сидеть сложа руки. На этот раз я вмешаюсь.
Нин взглянула в искаженное скорбью лицо Фрейи и услышала собственный голос:
— Как я могу помочь?
В глазах Фрейи засветилось облегчение.
— Поможешь нам спланировать поминальный вечер? Вечеринку в стиле восьмидесятых?
* * *
На лицо упали капли дождя. Нин, прикрыв голову руками, побежала через весь сад в мастерскую. По земле забарабанил дождь. Вдруг навалилась ужасная усталость.
Нин, словно извиняясь, погладила скульптуру. Собралась уходить. С благодарностью подумала, что Куини дома — ждет ее.
Закрывая дверь студии, Нин задержалась и постояла перед висящей на стене большой фотографией в рамке. Тот день они с Аурой провели у моря с семьей Нин. Аура — вольный и безбашенный подросток, в ее жизни еще не случилось Майкла Тулли. Между ними вклинилась маленькая Эстер, она широко улыбается Нин и Ауре — подсолнух, что поворачивается за светом. На рамке висело ожерелье, которое тетя Ро нанизала для Ауры, когда ту выписали из больницы. Нин восхищало, как переливчато-белые раковины контрастируют с матово-черными. Потом ее внимание переключилось на детское личико Эстер, на выражение безграничной радости.
Нин вспомнился голос тети Ро, и глаза наполнились слезами. «Мы вешаем ожерелья на фотографии тех, кого хотим защитить».
34
Эстер разбудил ритмичный перезвон, похожий на деликатный перезвон часов. Она открыла горячие, отекшие глаза. Тело было тяжелым и неповоротливым. Голова гудела немилосердно. Эстер хотела подремать еще, но ее потревожил тот же звук. Она потерла веки, потерла виски, пытаясь прогнать боль. Сосредоточилась. Она в хостеле, лежит в кровати. Хостел в Торсхавне. Не сразу, но осознала: в комнате есть кто-то еще. Эстер перекатилась на бок. Прищурилась. В дверях стояла спиной к ней какая-то женщина. Руки женщины двигались взад-вперед. Эстер склонила голову, чтобы лучше видеть: на каждом пальце незнакомки блестели серебряные кольца — они-то и издавали звон, когда она размеренными движениями рассыпáла белые кристаллики. Брала щепотку из коробочки и растирала в пальцах, отчего кристаллики тихо похрустывали. Пауза — серебряные кольца коснулись друг друга, тихо звякнули — и
