Сочувствую, что вы так чувствуете - Ребекка Уэйт
Ханна застигнута врасплох – она и не ожидала, что Кристина окажется такой молодой. Ей около сорока. Ханна думала увидеть женщину по-матерински спокойную и добродушную, как Сьюзен, которая обнимала их и угощала шоколадным пудингом. Кристина же будто состоит из острых углов: худая, изящная, с бордовой помадой и в цельнокроенном темно-синем платье. Ханну и Элис она встречает с обескураживающим хладнокровием, а целует, умудрившись даже не прикоснуться к ним, словно фокусник. Аромат она источает цветочный и дорогой. К такому холодному блеску Ханна не готова. Она берет у отца бокал просекко и, чтобы прийти в себя, делает большой глоток. Затем, чувствуя, что молчать больше нельзя, Ханна нарушает тишину:
– Прохладно сегодня, да? – Она быстро отхлебывает еще просекко и спрашивает: – Кристина, ты ведь из Дании, для тебя сейчас тоже холодно?
Кристина явно удивлена, но отвечает:
– Нет, не очень.
Элис, настороженно наблюдающая за Ханной, быстро говорит:
– Очень приятно с тобой познакомиться, Кристина.
– И мне с вами, – отвечает та, – я о вас наслышана. – Акцент у нее под стать ей самой – изящный, взвешенный и элегантный. – И ведь вы близняшки. Вы, наверное, очень похожи.
Элис явно не находится с ответом, поэтому Ханна спешит ей на помощь.
– Да, мы близки, – подтверждает она, – не как две капли воды, но и не лед и пламень. Хотя почему лед и пламень считаются противоположностями, это выше моего понимания. – Она ловит на себе взгляд Кристины и думает, что, похоже, перестаралась с фразеологизмами. Ханна отпивает еще просекко и сменяет тему: – А в Дании какая средняя температура воздуха зимой?
– Даже не знаю, – Кристина моргает, – бывает довольно холодно. Примерно… минус пятнадцать?
Ханна понимающе кивает. Элис укоризненно глядит на нее.
«Валенки», – беззвучно артикулирует ей Ханна, и Элис быстро оборачивается к Кристине:
– Папа говорит, ты уже пятнадцать лет в Англии живешь? Только в Лондоне или еще где-то пожить успела?
На некоторое время Ханна теряет возможность вклиниться со своими вопросами. Пока Кристина беседует с Элис, Ханне удается внимательнее ее рассмотреть. Очень красивая. Что, интересно, она нашла в их отце, ведь он намного старше. Наверное, он богатый, решает Ханна. Вечная причина. За последние годы, пока их мать беднела, отец богател. Ханна пытается сделать очередной глоток, но замечает, что бокал пуст. Отец украдкой забирает у нее бокал, и Ханна обнаруживает, что теперь держит в руках стакан воды.
– Много работы? – тихо спрашивает он. – Ты вроде как устала.
– Да, – отвечает Ханна, – очень много работы.
– Сейчас чипсов принесу, – говорит отец, – червячка заморить перед обедом.
«Иногда он такой хороший отец», – нежно думает Ханна.
В начале обеда оружием Ханны в борьбе с неловким молчанием становятся уточняющие вопросы о том, как в Копенгагене убирают мусор, на которые Кристина вежливо отвечает. Потом инициативу перехватывает отец Ханны (довольно резко, по мнению Ханны) – он пускается в долгий рассказ об интерактивных обучающих игрушках, которые закупает его компания. Ханна предполагает, что Кристине это тоже интересно, ведь она работает вместе с отцом. Ханна размышляет, жил ли отец со Сьюзен, когда сошелся с Кристиной. В один прекрасный день отец довольно непринужденно сообщил Ханне по телефону, что расстался со Сьюзен, и лишь потом рассказал о новой подруге, – правда, сейчас Ханна подозревает, что он поменял эти события местами. В конце концов, начав встречаться со Сьюзен, отец еще был женат на их матери. Ханна наблюдает, как отец улыбается Кристине и подливает ей вина. Сама Ханна пьет воду, и ей уже немного полегче. Еда тоже улучшает ее самочувствие. Она думает, что все обошлось.
– Жаль, что у вашего брата не получилось прийти, – говорит Кристина.
– Да, – Ханна вновь сосредоточивается, – он в Нью-Йорке. Притворяется важным.
– Он и есть важный, Ханна. – В Элис будто встроена программа защиты Майкла. Обращаясь к Кристине, она добавляет: – Он партнер в юридической компании и сейчас в командировке в нью-йоркском офисе.
«Господи, да выйди уже за него замуж», – думает Ханна.
– Впечатляет, – говорит Кристина. – Жаль, что Оскар тоже сегодня не с нами. Он сегодня на актерских курсах.
– А Оскар – это кто? – спрашивает Ханна.
– Сын Кристины, естественно, – поспешно отвечает отец, но Ханна успевает заметить быстрый взгляд, которым награждает его Кристина.
– Надо же! Как чудесно! – с преувеличенным восторгом восклицает Ханна, стараясь скрыть удивление. Забыть о нюансах – очень в духе ее отца.
– Сколько ему лет? – спрашивает Элис.
Кристина снова глядит на отца, на этот раз пристальнее, а после поворачивается к Элис и отвечает:
– Ему девять лет.
– Замечательный возраст. – Элис говорит прямо как чья-нибудь чужая бабушка. Затем она принимается задавать вежливые вопросы про то, чем Оскар интересуется. Ханне приходится признать, что Элис неплохо справляется.
– Да у него, судя по всему, талант, – выдает Ханна, когда Кристина рассказывает им о том, как легко Оскару даются математика и естественные науки.
– О да! Но, знаете, больше всего ему нравится театр. Недавно он сыграл Питера Пэна в школьном мюзикле.
– Какой молодец! – восхищается Элис. – Главную роль!
– Он прирожденный актер, это все говорят. Когда мы куда-нибудь ходим, он исполняет небольшие сценки, и даже незнакомые люди в восторге.
– Он очень разносторонне развитый ребенок, – подхватывает отец, – очень талантливый. И замечательный музыкальный голос.
Похоже, отец успел неплохо познакомиться с этим ребенком и, очевидно, проводит с ним немало времени. От этого у Ханны появляется какое-то странное чувство. Какой он, этот Оскар, – такой же изящный, как Кристина? От описания достоинств этого ребенка ей становится не по себе. Как выясняется, Оскар еще и стихи пишет.
– Прекрасные стихи, – расхваливает Кристина, – очень много о животных, но и о чувствах есть, о том, каким он видит мир. У него удивительная душа.
– Похоже на то, – соглашается Ханна.
– И он очень привязан к вашему отцу, – говорит Кристина, – наблюдать за ними – сущее удовольствие.
Ханна пытается выдавить улыбку. Отец поднимается и вызывается отнести тарелки и подготовить стол к десерту. Кристина встает помочь ему, а от помощи Ханны и Элис отказывается. Когда Кристина с отцом выходят, Ханна спрашивает Элис:
– Ты знала, что у нее ребенок есть?
– Нет.
– Почему папа не сказал? Мы себя идиотками выставили.
– Наверное, у него просто из головы вылетело.
– Как всегда.
– Вообще нелегко беседу поддерживать, да? – признается Элис.
– Как в пьесе Гарольда Пинтера сидишь. Вот ты небось рада, что я заранее вопросы про Данию подготовила.
– Когда ты про переработку мусора начала спрашивать, было странновато.
– И это я еще до транспортной системы в Копенгагене не добралась.
– Пожалуйста, давай больше не будем про Данию. – Элис никогда не понимает, говорит Ханна всерьез или чтобы ее побесить.
– А я так
