Сочувствую, что вы так чувствуете - Ребекка Уэйт
Ханна полагает, что почтенный возраст должен служить своего рода гарантией от романтических потрясений, жертвой которых стала она сама. И тем не менее в один прекрасный день отец поражает их всех, объявив о том, что у него новая пассия.
– Но ему почти шестьдесят! – с отвращением говорит Ханна Дэну. – Пора бы остепениться!
– Как по-твоему, это он Сьюзен бросил или она его? – спрашивает Дэн.
– Понятия не имею.
Впрочем, хоть Ханна не признается в этом ни Дэну, ни, разумеется, Элис, ей жаль, что отец и Сьюзен расстались. За все эти годы Ханна успела ее полюбить. Интересным человеком Сьюзен не назовешь, это верно, зато ей небезразличны чувства других людей, а сейчас Ханна стала это ценить.
Но Сьюзен исчезает, и на смену ей приходит Кристина. Пока Ханна успевает лишь выяснить, что Кристина из Дании, но уже много лет живет в Англии, и что познакомились они с отцом на работе. Однако эти новые отношения, похоже, настолько важны для отца, что он приглашает Ханну и Элис на обед, чтобы официально познакомить их с Кристиной. Майкл как раз уехал в Нью-Йорк, поэтому его не зовут, к тому же он из солидарности с матерью все равно отказался бы – со Сьюзен он даже спустя десять лет держался с холодной вежливостью.
Элис тоже беспокоится о том, как отнесется к этому приглашению мать.
– Господи, да они уже сто лет как развелись, – говорит Ханна, – не глупи. И чем эта новая женщина отличается для нас от Сьюзен? В конце концов к ней мать привыкла.
– Сьюзен мне нравилась, – горестно вздыхает Элис.
Ханна пожимает плечами. В глубине души она чувствует себя польщенной: отцу они по-прежнему дороги настолько, что он удосужился познакомить их со своей новой подругой. Правда, в этом она не признается даже Элис.
В день званого обеда Ханна с удивлением понимает, что волнуется, и ловит на слове Дэна, когда тот предлагает пойти выпить по пиву. Вообще-то Ханна собирается ограничиться пинтой, но когда они выпивают по одной и она просит колы, Дэн кривится.
– Ты чего? – не понимает Ханна.
– Ничего.
– Мне надо хорошее впечатление произвести, – объясняет она.
– Ну да. – И он пожимает плечами, словно ему вообще плевать, что она пьет и чем занимается.
Вспомнив все его высказывания о государственной службе, Ханна думает, что предоставила Дэну еще одно доказательство того, какая она стала скучная. И возможно, он прав. Прежнюю Ханну количество выпитого не беспокоило бы. А вот новая Ханна и впрямь зануда и трусиха, и Дэну она того и гляди разонравится. Это предположение ее задевает, и Ханна командует:
– Так, давай-ка повторим.
Когда она доезжает до Барнса, настроение у нее существенно улучшается. Элис она замечает издалека – сестра с кактусом в руках стоит у входа на вокзал.
– Это для папы, – Элис перехватывает взгляд Ханны, – от нас обеих подарим.
– У него чего, какое-то особое пристрастие к кактусам? – осведомляется Ханна. – К кактусятам! – И она хихикает.
– Это не кактус, – возражает Элис, – это суккулент.
Ханна опять хихикает, и Элис спрашивает:
– Что-то случилось?
– Нет-нет, все в порядке. Прости. Суккулент. – Ее вновь разбирает смех, и Ханна думает, что вторая пинта на голодный желудок была явно лишней. Пытаясь стряхнуть с себя неуместную веселость, она говорит: – Цветок в подарок от нас обеих – это очень по-взрослому.
– Я совсем не чувствую себя взрослой, – отвечает Элис. – Как думаешь, это во сколько чувствуется?
– Не знаю.
Они шагают к дому отца.
– Хорошо бы, чтобы неловко не получилось, – говорит Элис, – когда не знаешь, что сказать, и молчишь.
– А мы будем о чем-нибудь говорить, – предлагает Ханна, – надо только придумать о чем. Хорошо, что она из Дании, для беседы пригодится. Вот, смотри, – Ханна вытаскивает из кармана куртки мятый листок, – мы с Дэном составили целый список вопросов, чтобы разговор поддерживать.
Вопросы они составили за последние десять минут перед тем, как выйти из паба, и были очень ими довольны.
Элис смотрит на нее с сомнением:
– Думаешь, это обязательно?
– Ага. Так, слушай. Сначала несколько вопросов о Копенгагене. Говорят, там очень чисто. И все ездят на велосипедах. Расспросим ее об этом.
– Главное, чтобы вопросы звучали естественно…
– Ясное дело! – Ханна пробегает глазами по списку: – А еще – датчане религиозны? Они считают себя викингами?
– Наверное, не следует заваливать ее вопросами, – говорит Элис, – про викингов, это, по-моему, лишнее.
– А еще ведь погода есть, – не унимается Ханна, – о погоде можно бесконечно спрашивать. Там, похоже, очень холодно бывает. И зимой все наверняка в валенках ходят. Мне как раз все хотелось узнать, что это такое. Вот и спросим.
– Но палку перегибать нельзя, – Элис явно встревожена, – ей, возможно, не захочется про валенки рассказывать.
Они сворачивают на улицу, где живет отец, вдоль нее тянутся огромные дома на две квартиры, каждый – с витражным стеклом на входной двери.
– Мы ее очаруем, вот увидишь, – обещает Ханна, но Элис она, похоже, не убеждает.
– Ты точно хорошо себя чувствуешь? – спрашивает Элис. – Ты вроде как слегка нетрезвая?
– Да совсем чуток, – признается Ханна, – все в порядке.
Когда они подходят к отцовской двери, Ханна, опередив Элис, хватает металлический дверной молоточек и стучит им в дверь. Получается громче, чем она ожидала.
– Ханна, мы же не полиция! – пугается Элис.
– Прости.
Отец открывает дверь почти сразу и приветствует их с неожиданной теплотой.
– Девочки! Добро пожаловать!
Ханна замечает, что он похудел. Уж не заслуга ли это его новой пассии? Надо же, какой он стал подтянутый. Слово «подтянутый» смешит Ханну, но она вовремя берет себя в руки. Элис церемонно вручает отцу горшок.
– О, какая красота! Кактус! – говорит отец и неловко целует их по очереди в щеку.
– Вообще-то это не кактус, – Ханна проходит мимо отца и снимает куртку, – это суккулент. – Она отмечает, что говорит внятно и язык у нее совсем не заплетается.
– А это не одно и то же?
– Ну, кактусы относятся к семейству суккулентов, – вмешивается Элис. Она словно специальную лекцию подготовила по такому случаю.
– Надо же. – Отец проводит их на кухню, где отставляет горшок с суккулентом в сторону. – А это, – он
