Птичий отель - Джойс Мэйнард
В это самое время коренное население было занято повседневными заботами. Мужчины сеяли кукурузу. Дети из тех семей, которые могли себе это позволить, ходили в школу и по ее окончании начинали трудиться так же, как их родители. Пабло, сыну Паблито, исполнилось всего четырнадцать, но он уже начал погружаться в озеро, чтобы поохотиться с гарпуном на черного окуня и тилапию.
В каком-то смысле и здесь в Эсперансе происходили перемены, но одновременно все оставалось таким же неизменным, как силуэт горы с вулканом на фоне неба. Пусть я больше не владела «Йороной», но грех было жаловаться на жизнь. Одни гости приезжали, другие уезжали. Влюбленные парочки сидели за столом, усыпанном розами, и держались за руки, решив пожениться. Иные же пары расставались. А те, что когда-то обручились тут, возвращались на юбилей свадьбы и привозили своих детей. Одна вдова навестила «Йорону», чтобы вспомнить, как она проводила с мужем медовый месяц в «Комнате ягуара».
Как всегда, пели птицы. И даже в самый солнечный день, когда небо казалось невыразимо синим, Эль Фуэго красовался в нахлобученной шапке из облака.
Каждое утро Мария раскладывала на блюде вареные яйца, бананы, бобы и сыр, это было наш el plato tipico de desayuno[184]. Каждое утро она собирала апельсины и выжимала сок. Элмер спускал garafon[185] отфильтрованной воды и заполнял ею автомат для питья. После того как Мирабель отказалась выйти за него, в глазах юноши навеки поселилась печаль. Кузми совсем состарился и целыми днями спал на солнышке. Напившись с ночи, в деревенской канаве спала Вероника, прижав к себе пустую бутылку из-под кетцальтеки. А ее дочь Кларинда садилась в лодку, отправляясь в школу. Через пару месяцев ее ждали выпускные экзамены.
Уолтер, тот самый ребенок, встретивший меня по прибытии в Эсперансу, стал подростком и больше не слонялся на пристани, чтобы оттащить в гостиницу чемодан очередного туриста. Когда мы не справлялись с наплывом гостей, я нанимала его в наш ресторанчик. Три рептилоидных человека все так же сидели за своим столиком в кафе у Гарольда. У пристани Райя торговала яркими топами, а в октябре на полтора месяца уезжала в Северную Калифорнию. И тогда Алиша временно оставалась с Патрисией, у которой проживал ее брат-близнец Матео.
Стараясь быть матерью для Алиши на протяжении всех этих лет, Райя успела состариться. Это было видно и по тому, с каким трудом она шла к своему торговому месту, где раскладывала разноцветные топы, и по тому, как тяжело справлялись с вязанием ее артритные пальцы. Райя казалась измученной, и я волновалась за ее здоровье.
– Скоро Алиша уйдет от меня, – сказала она, собираясь в Калифорнию. – Не представляю себе жизнь без нее, но девочке надо выбирать свой путь.
Мирабель уже исполнилось двадцать шесть, и по местным меркам, будучи незамужней и бездетной, она считалась засидевшейся в девках. Она была все так же красива, но в последнее время с ней явно что-то происходило. Обычно по утрам она светилась радостью, а тут вдруг приуныла, ходила с поджатыми губами, словно держала во рту и не смела выплюнуть кислый фрукт. Мирабель перестала играть в баскетбол и расплылась в талии, прежде считавшейся самой тонкой в деревне.
Амалия по-прежнему носила титул Королевы мусора, но ее команда маленьких сборщиков переформировывалась каждые несколько лет. И уже многие из тех детей, что прежде ходили за ней хвостиком, обзавелись наследниками.
Иногда, то на баскетбольной площадке, то во дворе школы, я видела Луку и Джейд, детей Гаса и Доры, но всякий раз они поворачивались ко мне спиной. Что до самих родителей – складывалось ощущение, будто они вообще не выходят на улицу.
Как-то зимой в «Йорону» заселились археологи, а вместе с ними аквалангисты и операторы. Планировались съемки документального фильма о развалинах подводного поселения майя. Как объяснили мне археологи, когда-то уровень воды в озере был на пятьдесят метров ниже, а потом произошло какое-то природное явление. Один из этих ученых утверждал, что именно он обнаружил город майя. И ни слова о том, что предшествовало этому: сначала это место обнаружил рыбак с гарпуном, нырнувший на стометровую глубину в лазурные воды Лаго Ла Пас без акваланга.
Уровень воды мог подниматься или опускаться, но само озеро оставалось на месте. Как и сам вулкан пребудет вовеки. И это единственное, что оставалось непреложным в этом мире.
82. В душе моей
Как-то не успела оглянуться, а мне уже тридцать девять, скоро будет сорок. Десять лет жизни в Эсперансе пролетели незаметно.
Вдруг пришло письмо от Джерома Шапирштайна. «Я долго не решался отослать тебе это письмо, – писал он, – но все же хочу, чтобы ты знала. Я недавно женился. Мою жену зовут Дженни, и она работает редактором в одном издательстве. Недавно у нас родилась дочка. Я совершенно счастлив, разве что мечтаю иногда хорошенько выспаться».
Недавно у них был юбилей свадьбы, и Дженни решила сделать ему подарок. Зная его увлечение птицами, она погуглила, где в Центральной Америке можно найти самое большое разнообразие пернатых. Она не знала, что много лет назад он побывал в Эсперансе и собирался связать свою жизнь со мной, не знала, что целую ночь, лежа бок о бок, мы провели на вулкане. И вот Дженни забронировала комнату в «Йороне» на шесть дней.
«Возможно, не стоит говорить тебе то, что я сейчас скажу, – писал Джером, – но я очень долго не мог забыть тебя.
Помнишь ли ты, как я читал тебе стихотворение? Помнишь эту строчку: «И обрету я мир в душе размеренный – так капает за каплей капля»? Надеюсь, ты обрела этот мир в душе».
Далее несколько строчек было зачеркнуто, а в конце Джером вставил целиком все стихотворение «Озерный край Иннисфри». Я плохо запоминала поэзию, но не забыла, как тогда ночью на вулкане он читал мне Йейтса, а я ему сказала, что не выйду за него.
Я до сих пор помнила про «вечерний трепет крыльев коноплянки» и еще вот эту строчку: «жужжит поляна, пчелы кружат хоровод и собирают златой мед».
И – какая поразительная концовка!
Как день лучист, о, как закат пурпурен,
И чьей рукою фимиам цветов воскурен?
И слышу, слышу на исходе дней,
Как плещет озеро в душе моей.
Даже не зная о существовании моего собственного озера, я искала его всю
