Птичий отель - Джойс Мэйнард
После того как геодезист обозначил оранжевой люминесцентной краской периметр участка, который мне предстояло арендовать, мы начали пересаживать цветы, выкапывая их с вражеской территории. Рук не хватало, и я позвала Уолтера. Поскольку дело было в воскресенье, к нам присоединилась и Кларинда. Элмеру предстояло оформить клумбу с белыми розами, но он слишком отвлекался на Мирабель.
В тот же день на помощь пришли Амалия с Райей. И уж куда Райя без Алиши.
– Никогда не доверяла этой парочке, – заметила Амалия. – Его жена сильно смахивает на надзирательницу из тюрьмы, куда я попала за участие в протестах. Так вот: она постоянно будила меня средь ночи, стучала ложкой по решетке, доводила меня до умопомрачения.
Райа смотрела на ситуацию спокойней:
– Знаете, в этом мире никто ничем не владеет. Мы всего лишь гости на этой планете. Вот Гас с Дорой решили, будто какой-то там клочок бумаги дает им над вами власть. Но ведь в конце пути мы все окажемся сами знаете где.
Райя перетерла в руке горсть земли – черной, благодатной, удобренной многолетними стараниями Луиса.
– Если говорить о карме, они здорово ее себе подпортили, – сказала она. – Зато с вами все будет хорошо.
– Давайте я приду к ним ночью и побью их, – предложил Уолтер.
– От мести никакого проку, – сказала Райя. – Взять хотя бы меня. Я и мечтать не смела о ребенке, и тут в моей жизни появляется Алиша. Ладно. Пусть юридически я не являюсь ей матерью. Но, так или иначе, невозможно владеть ребенком. Это так же нелепо, как владеть землей или рассветом.
Сидящая на одеяле Алиша подняла глаза на Райю и улыбнулась.
– Вейд может отобрать у меня эту драгоценную девочку, когда ему заблагорассудится, – прибавила Райя. – И пока этого не произошло, я просто радуюсь тому, что мы вместе. Никто не знает, когда мы лишимся самого дорогого в жизни. Поэтому надо быть благодарным каждому прожитому дню.
Воткнув в землю лопату, я призадумалась. Вот этот прекрасный ребенок трех лет от роду называл эту пятидесятисемилетнюю женщину мамой. Интересно, что бы сказала на это Розелла? Вот сидит передо мной кареглазая дочь поклонницы итальянской оперы и бывшего адвоката, ныне разводящего кроликов для своего ресторанчика. Ведь если б Розелла не умерла, все сложилось бы совсем по-другому. И сейчас Райя торчала бы в своей Калифорнии. А Алишу отправляли бы в конце лета к родителям Розеллы, живущим среди тосканских виноградников. Но вместо этого она ютится в крошечном домике с престарелой женщиной, зарабатывающей гроши от продажи своих вязаных топов. Какие же странные повороты делает судьба.
Или, например, я. Я хотела убить себя, а потом села на зеленый автобус и попала в Центральную Америку, став владелицей красивейшего отеля на берегу волшебного озера с видом на величественный вулкан. А потом мне ополовинивают мой сад, а сам отель, оказывается, принадлежит совсем другим людям. Можно было бы назвать это страшной трагедией. А на самом деле это просто жизнь.
Райя была права. Ведь никто же не умер. Жизнь продолжается. По крайней мере, до поры до времени. Но и это тоже в порядке вещей.
Мы решили сделать перерыв и собрались на патио: Мария приготовила для нас кувшин охлажденного чая, настоянного на ямайской розе, и блюдо с макарунами. Алиша выбрала розовое. Я принесла цветные карандаши, и вместе с ней мы стали рисовать глиняные фигурки животных, пересмешника, пьющего нектар из цветка тунбергии, облака над вулканом.
Итак, благодаря друзьям в моем половинчатом саду появились десятки новых растений. Розы. Гардении. Жасмин. Эвкалипт. Хельсиния. Стрелиция. Было у меня особое растение, для которого в свое время я выделила отдельный уголок, который теперь оказался на участке Доры и Гаса. Орхидея Доче апостолес, Двенадцать апостолов. Луковица этой орхидеи столь нежная, что пришлось извлекать ее вручную, а потом присыпать ямку, чтобы замаскировать следы кражи. Позаимствовав лопатку у Алиши, мы с Райей высадили орхидею возле водопада.
Под конец дня Мария вышла на улицу полюбоваться проделанной работой и сказала:
– Только красота, приложенная к красоте, красоту умножает. Это как в приготовлении кальдо[183]. Налей в кастрюлю хоть литр, хоть три воды, но вкус всему блюду придает краб.
Через несколько дней на участке Гаса и Доры появилась бригада рабочих и начала выгружать мешки с цементом. Я-то надеялась, что достаточно будет высадить по границе бамбук, но мои бывшие друзья предпочли возвести между нами стену из ужасных шлакобетонных блоков – точно таких, из каких они построили себе дом.
Глядя, как рабочие выкладывают блоки, шлепая между ними лепешки раствора, я подумала, что стена эта похожа на тюремную: высотой в три метра, она тянулась от дороги до самой воды, причем поверх блоков раствором уложили бутылочные осколки. Этот сигнал прекрасно считывали те из местных, кому пришлось проделать долгий путь до границы Мексики со штатом Техас и потерпеть неудачу. Так и здесь: перелезть через такую стену было просто нереально.
Через несколько дней ко мне заглянула Амалия. Увидев эту ужасную стену, она и бровью не повела, так как сама долгое время проживала на «неправильной» стороне Берлинской стены, которая, кстати, потом пала. Так что для Амалии ничего на свете не было безнадежным.
– Сначала мы все это отштукатурим, – сказала она, – а потом распишем.
Вечером, когда Мария собрала посуду после ужина (у нас гостили всего два человека), я сказала, что нам надо поговорить.
Мария, разумеется, знала о разделе земли, но я не стала делиться подробностями – что именно сотворили Гас и Дора Гульдены. Для Марии все обстояло следующим образом: эти двое захватили часть моей земли, а я по какой-то неведомой причине не стала этому противиться.
Когда гости разошлись по комнатам, мы с Марией заварили себе чаю и устроились на террасе.
– Я хотела бы знать, как Лейла относилась к Гасу, которого я потом наняла, и к Доре, – сказала я. – Как ты думаешь, они дружили?
Мария долго молчала, явно подбирая слова. Она не любила наговаривать на людей, не считая одного-единственного постояльца, который раскуривал у себя в комнате сигары, а потом еще пролил на покрывало красное вино.
– Гас сюда частенько наведывался, иногда вместе с женой, – ответила наконец Мария. – А потом они словно испарились.
– Но почему?
– Сеньора никогда мне с Луисом не рассказывала, но мы же не слепые. Сеньоре стало известно, что они ее обкрадывали.
Оказывается, Гас раскрутил Лейлу на покупку
