Птичий отель - Джойс Мэйнард
Во времена, когда Паблито плавал с отцом по тому древнему поселению, оба они могли оставаться под водой не более семи минут. Паблито до сих пор помнит увиденные им картинки: храм с длинной лестницей, по бокам на ступенях – глиняные сосуды. Круглые пúлы[181] из камня, очень похожие на те, которыми и по сей день пользуются деревенские женщины, стирая белье. На многих предметах, увиденных тогда Паблито, были изображены головы воинов и богов.
Побывав в той деревне, отец Паблито связался с ученым из университета в Сан-Фелипе, и в Эсперансу приехала команда антропологов, владеющих дайвингом. Только Пабло с Паблито были фридайверами, а эти ныряли с аквалангами.
– Нам сказали, что возраст этих развалин – более трех тысяч лет, – рассказывал мне Паблито. Было непонятно, почему они оказались под водой, но, по мнению антропологов, произошло извержение вулкана, отчего уровень воды в озере кардинально изменился.
Потом приехали другие специалисты, на этот раз из Соединенных Штатов и Европы, а скоро в каком-то журнале вышла статья, рассказывающая об этой находке. Паблито плохо знал английский, но сумел понять, что имя его отца там не упоминалось, речь шла только об изысканиях ученых. А ведь основная заслуга принадлежала не им, а Пабло. «Это одна из самых крупных находок по цивилизации майя за последние сто лет», – говорилось в статье. По крайней мере это предложение Паблито точно смог прочитать от начала и до конца.
Чтобы защитить руины от разграбления, их местонахождение держалось в секрете. А вскоре после обнаружения пещеры и самого древнего поселения отец Паблито погиб.
– Он нырнул в воду с высокой скалы, – объяснил мне Паблито. – Отец полагал, что знает в озере каждый камень. Кроме того, о который он разбился.
И вот многие годы Паблито искал эти развалины. Он знал примерное место, но озеро было огромное, площадью в сто квадратных километров, и такой глубины, что найти древнее поселение было практически невозможно. Но сегодня это свершилось.
– Я подогнал лодку в тому месту, где никогда не нырял прежде, – сказал Паблито.
Он нырнул и сразу же натолкнулся на поселение майя. Среди развалин он обнаружил еще кое-что – гигантского окуня, которого пытался отыскать с юных лет его отец Пабло, а до него – его дед и прадед.
И вот этот момент настал, но только для Паблито. Он прятался в пещере уже около четырех минут. Время шло на исход, и тут мимо проплыл черный окунь. Бросок – и рыба была повержена.
Паблито хотел подарить свою добычу мне. Потому что я хороший покупатель, даже самый лучший из всех. Была и другая причина, по которой он отказывался брать деньги.
– Я принес вам эту рыбу, чтобы отдать дань вашей настойчивости. Другие бы сдались, так и не научившись плавать, а вы добились своего.
Он распотрошил для меня черного окуня и почистил, а потом я проводила его к лодке.
– В жизни не видела такого большого окуня, – сказала я.
– Но там был еще один, еще больше этого. Они плыли вместе, – сказал Паблито. – В того я не попал, но теперь знаю, где его искать, и обязательно вернусь туда. И уж тогда устрою пир для своей семьи.
Вечером Мария приготовила королевского окуня, второго по величине окуня в озере Ла Пас. А первый, еще не пойманный, звался императорским. Мария сделала надрезы с двух боков рыбины и нашпиговала его смесью из петрушки, эстрагона, чеснока, лука порея, кинзы и чипилина. Открыв бутылку пива, Мария залила его в рот окуню и поставила томиться на пару. К рыбе она приготовила соус чимичурри и кокосовый рис. За ужином гости сказали, что не пробовали в жизни ничего вкуснее. Лучшая еда и, пожалуй, лучшая пора в их жизни.
Тремя днями позднее, разыскивая Марию, я заглянула на кухню. Она стояла возле раковины, разглядывая на стене скелет огромной рыбины – это Луис специально его повесил, чтобы мы подивились.
– Паблито пропал, – сказала Мария.
К ней заходила жена рыбака и все рассказала. Паблито снова отправился к тому месту, где поймал королевского окуня, как раз возле развалин древнего поселения на глубине ста метров. С гарпуном в руках он нырнул на дно, желая отыскать императорского окуня, которого ему не удалось поймать в прошлый раз.
Паблито снова спрятался в пещере. Каждому известно, как долго он может находиться под водой. И вот он стал ждать, что мимо проплывет императорский окунь.
То ли что-то случилось с ремнем, к которому он крепил грузики, чтобы отстегнуть его при всплытии. Например, могла заесть застежка. То ли пальцы его так окоченели, что перестали слушаться. А может быть, воздух в легких был на исходе, и Паблито потерял сознание.
Как бы то ни было, он не смог вынырнуть. Гарпунщики из Эсперансы и Санта-Клары отправились его искать, ориентируясь по оставленной на воде лодке.
Они много раз ныряли, пока наконец не обнаружили тело Паблито, зажатое между накренившимися стелами. В ногах его лежал императорский окунь, насквозь пронзенный гарпуном. Должно быть, охотник и рыба умерли одновременно.
Гарпун рыбаки отдали жене Паблито.
– Буду хранить гарпун, пока Пабло не будет готов, – сказала женщина.
К чему?
– Чтобы стать гарпунщиком.
78. В благодарность за оказанные услуги
Прошло почти два месяца, а от Гаса с Дорой не было никаких вестей. Несколько раз местные пересекались с Дорой на рынке, но вот Гаса не видел никто.
– Бедняга, переживает, должно быть, – сказал Гарольд. – Он же не какой-то там профессор философии или банкир – он же работает руками.
То есть работал.
Ко мне в дом заявился адвокат – на этот раз не Хуан де ла Вега, а совсем другой. Аброгадо из Сан-Фелипе – неряшливый тип с щетиной на подбородке, в солнечных очках и провонявший дешевым одеколоном. Он сообщил, что уполномочен своими клиентами Гасом и Дорой Гульденами передать мне кое-какие документы. Собственно, это была повестка в суд. Меня обвиняли в том, что я нахожусь на их законной собственности.
Это они что, о моем отеле?
