Пророки - Роберт Джонс-младший
В воздухе сильно пахло одуванчиками и навозом. И одного из этих запахов хватило бы, чтобы стало душно, а вместе они были просто невыносимы. Мучаясь от вони, Пол направился к хлеву, где работали Самуэль и Исайя. Увидев его, они сразу насторожились. Выпрямились и замерли, потупившись. Очень близко друг к другу — и все же не соприкасаясь.
Полу на мгновение показалось, что на него подуло ветерком. Струя воздуха пощекотала волоски на груди, тронула веки, заставив зажмуриться. Словно его приласкала чья-то невидимая нежная рука.
— Самуэль, — мягко окликнул Пол. — Принеси мне воды.
На самом деле он бы с радостью хлебнул виски.
Пол заметил, как напряженно — но осторожно, чтобы не пролить воду, — Самуэль держит ковш. Поначалу он подумал, что тот боится. Однако руки его не дрожали, ноги не подкашивались, а в глазах не было и тени смирения. Перед ним стояло существо, которое, несмотря на всю свою грязь и вонь, считало, что обладает зачатками достоинства. Тщеславие. Ну конечно, это многое объясняет.
Пол сел на лавку и жестом велел Исайе с Самуэлем встать перед ним. Все еще держа в руке хлыст, он открыл Библию.
— У нас проблемы, — сказал он, не поднимая головы и принялся листать страницы, временами словно забывая, где находится.
Наконец он с громким хлопком захлопнул Библию. Исайя вздрогнул.
— Джеймс говорит, черномазые от природы испорчены, но я считаю, что даже природу можно изменить. Я видел, как мой отец делал это собственными руками. Поворачивал реки. Гнул деревья. Пересаживал цветы туда, где ему хотелось их видеть. Ловил рыбу и дичь, чтобы прокормиться. Возвел дом посреди плодов своего труда. Ведь сам Господь повелел ему владычествовать.
Тут из-за горизонта показалось солнце и постепенно, дюйм за дюймом, осветило Самуэля и Исайю. Лучи коснулись их макушек, увенчав головы сверкающими нимбами. Глаза они не слепили, но от ярких бликов слегка пощипывало лицо. Пол мысленно обратился к небу, моля послать облако. Оно притушило бы это сияние и успокоило его, дав понять, что Бог вовсе не благословляет этих стоящих перед ним жалких существ. Однако уже через мгновение ему пришло в голову, что сам свет и служил божественным посланием, даровал понимание, направлял его мудрость, подтверждал его власть. Бог указал ему путь первейшим своим творением. Не мог же он подчеркнуть величие Исайи и Самуэля, быть такого не могло. Нет, нет, это просто рассвет. И вот наконец-то Господь прикоснулся и к его голове тоже!
Пол взял у Самуэля ковш и отпил из него, уверенный в том, что держит в руках знание. Пить не хотелось, однако необходимо было показать этим, как естественна его сила. Не нужно даже повышать голос или поднимать руку, достаточно пары слов — и реальность склонится перед Полом и будет следовать его указаниям. Это естественно, иначе и быть не может. Пол улыбнулся.
— Кровь их на них, — произнес он, наконец решив действовать прямо. И вздохнул. — Истечь кровью так просто. Малейшее вторжение — и тело охотно отдает все свои жидкости. Человек отличается от остальной живности только разумом, способностью к познанию, даже если она и была рождена во грехе. — Пол глубоко вдохнул и посмотрел в их непроницаемые лица. — Плодитесь! — рявкнул он громче, чем собирался. — Размножайтесь! — Он поднял руку и уронил ковш, тот упал на землю возле ног Самуэля. — Подними! — не повышая голоса, сказал Пол, умостив Библию на коленях.
Парни бросились выполнять его указание и столкнулись лбами. «Если бы только они не стояли так близко друг к другу», — подумал Пол. На боку ковша дрожал слепящий солнечный блик. Пол ткнул пальцем в землю, торопя Самуэля с Исайей подобрать ковш. Потом отвернулся, чтобы отблеск не слепил глаза, и тут же в лицо ему ударили солнечные лучи.
И вдруг он увидел ее. Сначала она просто мелькнула вдалеке, как вспышка, и тут же исчезла, потом показалась снова. Это она! Конечно, она, стоит у самой кромки поля. Нет, не у кромки, в одном из ближайших к краю рядов. Вокруг талии, словно мягкий пояс, клубится хлопок, а над головой кружат разноцветные птички. Элизабет на утренней прогулке — да не когда-нибудь в прошлом, а прямо сейчас. Она отчаянно махала ему. Может быть, звала подойти поближе? Пол встал. Нет, Элизабет велела ему уходить. Но куда? Вот она опустила руки. Пол протер глаза и снова глянул на поле. Элизабет исчезла, так и не объяснив ему, что все это значило.
Придя в себя и увидев, что Исайя с Самуэлем таращатся на него испуганными глазами, словно это ему тут угрожает опасность, Пол едва не рассмеялся. Но тут же нахмурился. Ошеломленное его поведением не меньше, чем эти двое, милосердие покидало его. Ему срочно необходимо было выпить.
Впервые за долгое время он испытал нечто, отдаленно напоминающее сомнение. Так и не сообразив, что должно было означать появление его матери посреди бескрайней белизны и отчего на лице ее и мускул не дрогнул, хотя руки так яростно махали, Пол пошел прочь. И старался шагать уверенно, чтобы никто не заподозрил, как он растерян.
Для чего обернулся на этих парней? Он провел с ними всего несколько минут, но теперь не сомневался, что их придется продать. И не потому, что ему не удастся приумножить свое благосостояние с помощью их семени, но потому, что непослушание заразно. Пол твердил себе, что загадочная печаль, возникшая из ниоткуда и тяжестью осевшая у него в животе, вызвана тем, что теперь ему придется возиться с этими наглыми черномазыми, отдавать распоряжения, решать проблему. А вовсе не тем, что, посмотрев на них вблизи, он почти убедился: этим двоим, стоящим бок о бок в недоумении, суждено быть вместе.
Да, ему удалось создать раскол, но вовсе не тот, на который он рассчитывал. Возможно, он только укрепил их связь, дал понять, что вместе они со всем справятся. О чем, если быть с собой честным, вообще-то свидетельствовала и их работа. План Пола сработал слишком хорошо. Это ведь он отправил их трудиться вместе, и они
