Ангелина - Александр Козлов
– Мусора во дворе столько – ступить некуда, а эта бездельница лепестки считать примостилась! – С этими словами она швырнула букет в окно, и нежные цветы разлетелись по двору…
– Тише, – прошептала Ангелина, поглядывая по сторонам, – Варвара услышит, никому не поздоровится…
– Да плевать я хотела на твою Варвару! – вспыхнула красавица. – Все соки из тебя выжала – бессердечная баба, злее и опаснее бешеной псины.
Ее взгляд упал на Антошку, который плелся рядом со скучающим видом.
– Какой он у тебя не по годам маленький, – продолжила она, – будто мальчик-с-пальчик, совсем не в отцовскую породу вышел, – при этих словах Ангелина заметно напряглась, ее пальцы судорожно сжали край ручки сумки. – Но зато премиленький такой! – добавила Надежда, пытаясь смягчить впечатление от своих слов – к детям она относилась не то чтобы жестоко. – Хоть с этим тебе повезло…
Во всем разговоре в ее глазах читалось презрение к той жизни, которую вела Ангелина. Антошка ничего не замечал, но его мать вся сжалась под тяжестью этих слов, чувствуя, как внутри снова поднимается волна отчаяния.
Они остановились возле многоэтажки, в которой проживала Надежда. Взгляд красавицы скользнул по скромной одежде Ангелины, по ее потухшим глазам, и в голосе прорезалась откровенная издевка:
– Господи, да на кого же ты стала похожа!
Надежда стояла, устало переминаясь с ноги на ногу, стараясь привлечь внимание к своим лабутенам на невероятно высоком каблуке. Ее дорогая сумочка от известного бренда небрежно свисала с локтя, а на пальце левой руки поблескивало толстое обручальное кольцо.
Рядом с ней Ангелина, одетая в застиранный свитер и потрепанные джинсы, выглядела подростком. В руках она держала пакет с продуктами, которые с трудом смогла купить на свою небольшую зарплату. Ее жизнь состояла из бесконечной череды забот: работа, детский сад, дом – день ото дня одно и то же.
Надежда же, казалось, жила в другом мире: просторная трехкомнатная квартира после развода, престижная работа секретарем в поселковой администрации, где, по слухам, крутила романы с начальством. Она ни в чем себе не отказывала: дорогие наряды, салоны красоты, путешествия. Но за всей этой блестящей оболочкой скрывалась пустота. Вся ее жизнь проходила в череде мимолетных удовольствий и пустых развлечений, в то время как Ангелина, несмотря на свою скромную жизнь, сохраняла в себе ту самую девочку с горящими глазами, которая когда-то собирала свои великолепные гербарии.
Их встреча только усилила контраст между их жизнями: одна – яркая, но лишенная глубокого смысла, а другая – тихая, но полная внутреннего содержания.
Глава седьмая
Надежда всегда притягивала взгляды, и в школе все девчонки мечтали с ней дружить, а мальчишки – встречаться. После окончания школы она уехала в город и выучилась на секретаря-референта, хотя учеба давалась ей с трудом – ее больше интересовали вечерние прогулки и встречи с парнями, чем конспекты и лекции.
Работать по специальности она не любила, да и делала это из рук вон плохо. Но природная красота и умение очаровывать помогали ей находить выход из любой ситуации. Когда она устроилась секретарем в поселковую мэрию, то уже в первый рабочий день сумела расположить к себе сына главы администрации и в тот же вечер пригласила его к себе на приватный ужин.
Ее тактика была до примитивности простой, но удивительно эффективной: она использовала свою яркую внешность и обаяние, чтобы привлекать внимание мужчин и пользоваться их благосклонностью в своих целях. А если мужчина ей еще и нравился, тогда и вовсе не медлила с приватным ужином. В ее жизни случалось много романов, и каждый новый казался ей особенным, хотя обычно они не длились долго.
Ангелина, наблюдая за ней со стороны, не могла не завидовать ее беззаботной жизни. Она хорошо помнила Надежду еще со школьных времен – всегда в центре внимания, окруженную поклонниками. Однако эта зависть не перерастала в ненависть. Ангелина давно привыкла к тому, что природа не наделила ее яркой внешностью, и смирилась со своим местом в тени жизни. В то время как Надежда крутила романы и наслаждалась жизнью, Ангелина посвящала себя сначала учебе, потом работе, не надеясь на романтические сюрпризы судьбы. Она просто коротала унылую жизнь, стараясь быть хорошей женой и матерью, в то время как ее одноклассница-красавица продолжала пленять окружающих своим очарованием и красотой.
Надежда жила неподалеку, в просторной трехкомнатной квартире, доставшейся ей после второго брака. Это была хорошая квартира в хорошем районе, с высокими потолками и большими окнами, из которых открывался вид на тихий двор.
Ангелина часто замечала Надежду издалека, когда та выходила из подъезда, и сразу старалась уйти, потому что путь красавицы на работу проходил мимо дома Варвары Прокопьевны. Однако однажды вечером, в свой выходной, она сидела на скамейке возле дома и, наблюдая за играющим в песочнице Антошкой, не заметила Надежду. Та возвращалась с работы из мэрии и, увидев ее, перешла улицу и по-свойски уселась рядом.
Ангелина вся съежилась: ее вид – простой сарафан, неприметная прическа, усталое лицо – резко контрастировал с яркой внешностью Надежды, одетой по последнему писку моды.
– Линка! – воскликнула Надежда, старательно изображая искреннюю радость: сейчас ей почему-то захотелось показать, как хорошо они ладят.
Разговор начался с ничего не значащих фраз о погоде, о ценах. Надежда, как всегда, говорила громко и уверенно, рассказывая о своих достижениях на работе. Она любила давать советы, чувствуя себя при этом важной и значимой:
– Люби себя и никому не давай спуску, а то загрызут – не подавятся, – наставляла она, небрежно ковыряя палочкой грязь под своим идеальным маникюром. «Такая же грязная внутри», – подумала в тот момент Ангелина.
Каждое ее движение нарочито элегантно, каждый жест – демонстративен: вот как должна жить и вести себя настоящая женщина! Она сидела, закинув ногу на ногу, и ее дорогие украшения поблескивали при каждом движении.
– Я вот всегда говорю: хочешь уважения – научись себя подавать! – продолжала Надежда, поправляя идеально уложенные волосы. – И макияж, заметь, должен быть безупречным, даже дома, когда никто не видит.
Ангелина сидела, чувствуя, как внутри разрастается неприятное чувство унижения. Ее взгляд невольно скользил по безупречному образу собеседницы, и с каждой деталью роскошного наряда это чувство становилось все острее. Она опустила глаза, стараясь скрыть свою неловкость, но мысленно продолжала сравнивать: дорогие украшения Надежды против ее простенького золотого крестика на шее, идеальный маникюр против ее собственных пальцев с облезшим лаком, скромный домашний
