На вилле - Сомерсет Уильям Моэм
– Но почему вы не ушли от него?
– Как я могла? Он же полностью зависел от меня. Если что-то шло не так, если он попадал в беду, если заболевал, за помощью он мог прийти только ко мне. Он цеплялся за меня, как ребенок, – ее голос дрогнул. – Он так ломал себе жизнь, что у меня сердце обливалось кровью. Хотя он изменял мне, хотя прятался от меня, чтобы ему не мешали пить, хотя я иногда так доставала его, что он меня ненавидел, глубоко внутри он всегда меня любил, знал, что я никогда его не подведу, что кроме как на меня опереться ему не на кого. Напившись, он становился таким ужасным, что друзей у него не осталось, только прилипалы, которые паразитировали на нем, высасывали из него деньги. Он знал, что во всем мире только мне небезразлично, жив он или мертв, и я знала, что только я не давала ему упасть на самое дно. И когда он умер, у меня на руках, я рыдала, потому что у меня действительно разбилось сердце.
Слезы полились по щекам Мэри, но она и не пыталась их сдержать. Роули, думая о том, что они принесут облегчение, сидел, не произнося ни слова. Потом закурил.
– Дайте одну и мне. Я так глупо себя веду.
Он достал сигарету из портсигара, протянул Мэри.
– Мне нужен носовой платок. Он в сумочке.
Сумочка стояла между ними. Роули, открыв ее, чтобы достать носовой платок, удивился, увидев револьвер.
– Зачем вам оружие?
– Эдгару не нравилось, что я поеду в ресторан одна. Он заставил меня пообещать, что я возьму с собой револьвер. Я знаю, это идиотизм. – Новая тема, поднятая Роули, помогла ей взять себя в руки. – Извините, что дала волю эмоциям.
– Когда умер ваш муж?
– Уже с год. И теперь я рада, что он умер. Теперь я знаю, что он загубил мою жизнь, и перспектива у него была только одна – все глубже проваливаться в пучину страданий.
– Он умер совсем молодым, так?
– Он погиб в автомобильной аварии. Был пьян. Ехал со скоростью шестьдесят миль в час и не удержал автомобиль на скользкой дороге. Умер через несколько часов. К счастью, я успела приехать к нему. Перед смертью он мне сказал: «Я всегда любил тебя, Мэри». – Она вздохнула. – Его смерть подарила нам обоим свободу.
Какое-то время они молча курили. Роули загасил первую сигарету и тут же взял вторую.
– Вы уверены, что вновь не станете рабыней, выйдя замуж за человека, который ничего для вас не значит? – спросил он, будто разговор их и не прерывался.
– Как хорошо вы знаете Эдгара?
– Я встречался с ним достаточно часто за те пять или шесть недель, которые он волочился за вашими юбками. Он – строитель империи. Не из тех людей, от которых я в восторге.
Мэри засмеялась:
– Да уж, не думаю, что он мог бы вам понравиться. Эдгар – сильный, умный, заслуживает доверия.
– Мне всего этого как раз и не хватает.
– Можем мы пока оставить вас за кадром?
– Конечно. Продолжайте перечислять его достоинства.
– Он добрый и заботливый. Он честолюбив. Человек, который много чего сделал и сделает еще больше. Возможно, в этом я смогу ему помочь. Мне понятно, вы только примете меня за идиотку, когда я скажу вам, что хочу сделать что-то полезное для этого мира.
– Вы не слишком высокого мнения обо мне, так?
– Не слишком, – хохотнула Мэри.
– Интересно, а почему?
– Если хотите, я вам скажу, – холодно ответила она. – Потому что вы – прожигатель жизни и прохвост. Потому что вы думаете только о том, как бы хорошо провести время, а в мире достаточно много женщин, которые по дурости клюют на вас.
– Я воспринимаю ваши слова, как точную характеристику. Мне повезло в том, что я унаследовал много денег и мне нет необходимости зарабатывать на жизнь. Вы полагаете, что мне следует пойти работать и тем самым отнять хлеб у человека, который действительно нуждается в работе? И, насколько мне известно, у меня только одна жизнь. Я ее безмерно люблю. У меня есть счастливая возможность жить только ради того, чтобы жить. И каким бы я был дураком, если бы не использовал эту возможность на полную катушку! Мне нравятся женщины, и, пусть это несколько странно, я нравлюсь им. Я молод и знаю, что молодость не длится вечно. Так почему же мне не проводить время в свое удовольствие, раз уж мне выпал такой шанс?
– Трудно найти человека, более непохожего на Эдгара.
– Согласен. Но, возможно, жить со мной проще. И наверняка веселее.
– Вы забываете, что Эдгар хочет жениться на мне. Вы же предлагаете нечто менее долговременное.
– С чего вы так решили?
– Во-первых, вы некоторым образом женаты.
– Вот тут вы ошибаетесь. Я уже два месяца, как разведен.
– Вы предпочитали об этом молчать.
– Естественно. У женщин такое забавное отношение к замужеству. Все гораздо проще, когда вопрос об этом не ставится. Никто не питает ненужных иллюзий.
– Я вас понимаю, – кивнула Мэри. – Но с чего делиться этим секретом со мной? Идея в том, что в должное время вы можете вознаградить меня обручальным кольцом, если я пойду навстречу вашим желаниям?
– Дорогая моя, мне хватает ума понять, что вы далеко не дура.
– Вам нет никакой необходимости называть меня «дорогая».
– Черт побери, да я же предлагаю вам выйти за меня замуж.
– Правда? А почему?
– Думаю, неплохая идея. А как по-вашему?
– Отвратительная. Как такое могло прийти вам в голову?
– Просто пришло. Только что. Видите ли, когда вы рассказали мне о вашем муже, я внезапно осознал, что вы мне очень дороги. Это нечто отличное от влюбленности, но я в вас и влюблен. Нежно, нежно люблю.
– Я бы предпочла, чтобы вы ничего такого не говорили. Вы – дьявол, вы интуитивно знаете, что нужно сказать, чтобы растопить сердце женщины.
– Я не смог бы так выразить свои чувства, если бы не испытывал их.
– Ох, да заткнитесь же. Вам повезло, что у меня холодная голова и мне не чуждо чувство юмора. Давайте вернемся во Флоренцию. Я завезу вас в отель.
– То есть ответ – нет?
– Именно.
– Почему?
– Я уверена, вы удивитесь. Я ни в малой степени не влюблена в вас.
– Меня это не удивляет. Я это знал. Но вы бы влюбились, если б дали волю чувствам.
– Скромность – не по вашей части, так? Но я не хочу давать себе такого шанса.
