Санта на велосипеде или сезон охоты на степного волка - Алексей Геннадьевич Некрасов-Вебер
Задняя дверь, наверное из-за духоты, была приоткрыта. Парень за прилавком большой физической силой явно не отличался. Если, надев маску, ворваться туда с хорошей дубиной, то можно припугнуть, в крайнем случае, оглушить. Завладев кассой, скрыться через ту же заднюю дверь. Люди с наружи даже не поймут, что и произошло. А если и поймут, то не кинутся ловить грабителя. Не те нынче времена!
Стас понимал, что это лишь игра воображения вряд, и он вряд ли отважится, на такое. Однако, игра затягивала и начинала казаться все реалистичнее. То, что он читал и смотрел в последнее время, только подталкивало на поступок. Вопрос: " Тварь ли я дрожащая?" приобрел в новой реальности иной оттенок.
Видимо его пристальный взгляд не остался незамеченным. Вскоре поблизости припарковался джип и в палатку зашли двое крепких парней. Стас даже через стекло увидел, как продавец что-то говорит, показывая в его сторону. На счастье в это время подошел автобус, и он поспешил скрыться среди хлынувших к дверям пассажиров. Дома, узнав, что денег в ближайшее время не предвидится, жена даже не стала закатывать скандал. Отвернувшись к окну, чужим безразличным голосом произнесла:
— Доставай, ищи, где хочешь!
Снова накатили мысли об ограблении. Он даже стал подбирать из домашней утвари предмет, подходящий на роль дубины. И тут в тишину квартиры ворвался телефонный звонок. Стас почему-то сразу почувствовал, что это из какой-то иной реальности прорывается помощь. И хотя причина звонка оказалась вполне бытовой и материальной, нечто мистическое в случившемся он до сих пор видел.
Его школьный, не обремененный высшим образованием, приятель, поначалу успешно держался на плаву в бурных потоках новой жизни. В тот момент он подвизался на коммерческой ниве, торгуя сосисками гриль, водкой в разлив и всякой ходовой мелочевкой. Палатка находилось в "хлебном" месте на территории Вернисажа. Поставил Сашку на точку папик одной их общей знакомой. Человек солидный и внешне интеллигентный, по слухам, имел хорошие связи в около мафиозных кругах. Дани спонсор не взимал, а из каких-то далеко идущих соображений давал пока работать на себя. Чем Сашки и его постоянный партнер успешно пользовались. Но, как раз накануне, напарник свалился в запой и Сашке понадобился помощник.
Еще пару лет назад предложение поторговать несколько дней горячими сосисками и водкой в разлив Стас бы высокомерно отверг. Теперь же оно показалось манной небесной. На следующий день спозаранку они с Сашкой с рюкзаками уже выдвигались на оптовый рынок. Прихваченное легким весенним морозцем утро бодрило. К палатке подошли часов в девять, груженные упаковками сосисок, бутылками с кетчупом, шпротами, водкой, коробками с пакетированным кофе. К открытия Вернисажа на металлической решетке уже шипели поджаренные сосиски. Торговля с самого утра пошла бойко. Выставлявшие свою "живопись" художники и посредники от искусства с утра охотно пропускали по рюмашке под горячую сосиску. Хорошо шло и кофе. Введя напарника в курс дела, Сашка отправился куда-то вести деловые переговоры. Стасу пришлось в одиночестве осваивать новую профессию. Раньше, со стороны, занятие виделось примитивным и скучным. Но, сейчас, оказавшись в шкуре продавца, скучать не приходилось. Разливая водку, растворяя в чашках кофе, делая рыбные бутерброды, заправляя кетчупом порции сосисок, он параллельно запускал жариться новые партии, следил, чтобы в кулере не кончался кипяток, принимал деньги и выдавал сдачу. Сашка то снова исчезал, то появлялся с какими-то потенциальными партнерами. Обсуждая что-то коммерческое, иногда пропускали по рюмашке. Стас тоже принимал участие, но старался не переусердствовать, чтоб не захмелеть, а лишь поддерживать тонус. Вечером, когда Вернисаж начал быстро пустеть, угощали за счет заведения постоянных клиентам. Под рюмашку хорошо шли разговоры о современном и вечном искусстве. Сашка в живописи знал толк (пару раз проваливался на экзамене в архитектурный), для Стаса тема тоже была не чуждой, а художники умели ее подать, особенно под бесплатную выпивку и закуску.
На следующее утро со Стасом уже здоровались. А торговавшая по соседству матрешками розовощекая девушка из Костромы, заказывая кофе, строила глазки. Входя в роль, Стас все больше ощущал себя лихим купцом коробейником. Возвращаться в свой ставший похожим на склеп НИИ совершенно не хотелось. Но все хорошее, к сожалению, быстро кончается. Прослышав, что ему подыскали замену, Сашкин напарник постарался быстрее выйти из запоя. Через три дня вечером, получив щедрый расчет, Стас ехал домой, везя в рюкзаке купленные по оптовым ценам пачку сосисок, пару баночек прибалтийских шпротов и бутылку "Амаретто". Сейчас он мог себе это позволить. За три дня в палатке удалось заработать больше чем в институте платили (а, вернее, не платили) в месяц. С показной небрежностью протянув супруге деньги и продукты, он торжественно извлек из рюкзака ликер. И тем же вечером они устроили себе маленький праздник.
За прошедшие три дня сильно потеплело. На плоские крыши панельных коробок опускались колдовские майские сумерки. За стенкой счастливым детским сном спала маленькая дочь. А они с женой смаковали вкус красивой жизни и верили, что все наладиться. Что трудности временны и являются лишь платой за свободу. А потом обязательно придет успех и наступит жизнь, красивая, как в зарубежных фильмах…
Про то, что успех в современном мире обманка, наподобие лотереи, аргументировано с простейшими математическими выкладками доказывал товарищ Швондер. Пресловутую американскую мечту он считал одним из моральных столпов ненавистного ему мира. И методично с марксисткой последовательность старался эти опоры выбивать. Где-нибудь в начале и даже середине девяностых Стас такой «вандализм» наверняка бы гневно осудил. Теперь он уже думал иначе. И память услужливо вытаскивала истории, подтверждавшие правоту председателя домкома.
Глава 8
Сашке везло не долго. Спонсор, охладев к их общей знакомой, расстался и с коммерческой палаткой. Толи продал, толи уступил человечку из администрации, бывшему менту, связанному с контролировавшей Вернисаж бригадой. Стас хорошо запомнил этого типа. Утром на второй день его временной работы, веселый мужичок зашел с любовницей, похмелиться на дармовщину после бурной ночи. За рюмкой и шпротами на закуску, они
