Часть картины - Анастасия Всеволодовна Володина
Вася. Оль, серьезно уже, достала!
Нина Николаевна. Вот, Вася правильно говорит. Достала же, да, ребята? Горностаев, поди сюда! Вставай на колени, Миронова. Вставай! А ты держи ее за плечи! Держи, я сказала! Жену как держать будешь? Вот так и стой до конца урока.
Натужно красный Вася стоит позади Оли и держит руки у нее на плечах. Оля прижимает ладони к лицу.
Нина Николаевна торжествует.
Нина Николаевна возвращается к презентации. Время от времени посматривает в угол, где стоят ребята.
Класс молчит.
* * *
Он хмыкает и качает головой:
— И к чему эта история?
— Вы же сами просили с начала.
— Давайте уже о нем. Откуда вы его знаете? Как вообще познакомились?
— Из-за этого и познакомились. На собрании.
Он пожевал губами.
— Боюсь спрашивать, на каком еще собрании?
— Родительском, каком еще. Это же школа, — она только разводит руками.
Тут ей вспоминается собрание, другое собрание, и внутри все обрывается. Нет, не расклеиваться, еще слишком рано.
— Да, да, родительском, простите. Не думал, что отцы туда ходят.
— А вы ходите?
— А я не отец.
Она прячет усмешку. Неудивительно, ему много с кем приходится общаться, излучая мнимую доверительность, так что и не упомнить, кому что наговорил. Выходит, и ей будет куда проще.
Поймав его вопросительный взгляд, она спешно продолжает:
— Он тоже не ходил. Это был особый случай, тогда даже бабушки заявились. Все из-за скандала.
— Из-за записи на уроке?
— Да.
— И он там был как отец?..
— Мальчика.
прошу, экран, пусти меня
Того самого мальчика, который пол-урока держал девочку на коленях посреди класса. Неповоротливого, медлительного и такого безобидно-безотказного Васи Горностаева.
Васю можно было выпихнуть отвечать первым, Васю можно было попросить пронести в школу сигареты, у Васи можно было занять денег и забыть об этом. Васю можно было использовать. В пятом классе его пытались за это дразнить, но за лето Вася вырос и расширился в плечах куда быстрее одноклассников, так что одним неловким движением мог зашибить сразу парочку шутников. Поддевать его исподтишка было скучно, вот насмешки и заглохли. О Васе благополучно забыли.
До того как история с Олей дошла до кульминации — из-за Васи в том числе.
Директриса содрогнулась, а ученики возликовали: очередное громкое дело в их школе! Можно было пересказывать, как все было на самом деле, попутно теряя суть этого самого дела, щедро сдабривая домыслами, восхваляя Миронову, высмеивая Горностаева, передразнивая училку.
Наконец-то было кому их услышать.
Соцсети пестрели свидетельствами очевидцев и мимо проходящих. Скриншот с Васей и Олей всплывал повсюду. Васина ранняя возмужалость сыграла против него же: здоровый парень, удерживающий на коленях хрупкую девочку, провоцировал самые дикие версии. Где-то ему накинули пару-тройку лет, где-то окрестили сыном матушки Николаи, где-то проставили спектр диагнозов, а где-то и вовсе записали в педофилы.
В аккаунты Васи незамедлительно пришли диванные рыцари и принялись отстаивать честь девы, не стесняя себя каким бы то ни было кодексом. Вася отключил комментарии и закрыл сообщения. Его вещи в раздевалке то и дело сбрасывали на пол и остервенело затаптывали. Вася носил одежду с собой. В столовой места внезапно оказывались заняты. Вася покупал пирожок и шел есть в коридор.
Вася все понимал и надеялся перетерпеть: он помнил, как после урока в пятом классе его задержала Софья Львовна и сказала что-то про испуганного зайца, который становится львом, и про то, что надо представлять, как будто они все за стеклом и орут себе же в зеркало — это все про них, а не про него.
Но и зеркало бьется от удара.
Однажды в обед Вася спускался по лестнице, и его толкнули. Он пролетел до самого низу и расшиб нос, но никто не помог. Ребята кучковались вокруг и смеялись. Кто-то все же протянул руку. Когда Вася потянулся, рука исчезла и тут же показался средний палец. Смех, поток брани, снова смех. Кто-то вытащил телефон и начал снимать.
— Ну давай-давай, поплачь!
Горностаеву было двенадцать лет, и он твердо знал от отца, что мальчики не плачут. Встал, зажал нос, сделал шаг вперед и тут же получил сильный толчок в спину. Такой же, как в прошлый раз. Он резко обернулся и стиснул кулак, когда увидел сбоку Олю. Вася отшатнулся. Повернулся. Побежал. Остальные, казалось, только этого и ждали. С улюлюканьем его загнали в женский туалет и заперли.
Мальчики не плачут.
У Васи был с собой телефон, но жаловаться он не посмел.
Мальчики не плачут.
Туалет на третьем этаже, ну и что, ну и неважно, только бы выбраться, избавиться от этого смеха, этой школы, этих комментариев, этой матушки Николаи, Оли, папы, который учил не скулить и не жалеть себя, мамы, которая ничего не видит, потому что не хочет видеть, от них всех вообще, которые только и могут, что смеяться и показывать «фак», а так и будет всегда, сейчас и потом тоже, и ему это не забудут, не простят, никогда-никогда, а зачем тогда все это, раз он никому не нужен и никто за него не вступится, ведь он все равно что обгадился посреди всего класса?
Мальчики не плачут.
Вася дернул на себя ручку окна. Гул снаружи притих.
— Так, вы чего это здесь? — послышался голос завуча.
Вася открыл окно.
— А ну разошлись! Разошлись, я сказала!
— Ирина Семеновна, это мужской туалет!
Вася встал на подоконник.
— Да что вы делаете, черти! Дайте пройти! Опять курите, дрянь свою притащили, да?!
— Ну Ирина Семеновна!
— Пшли вон! Кого вы там сторожите! Всех родителей вызову! Куда побежали?! — Дверь открылась. — А ты что творишь?!
Вася поскользнулся.
К счастью, долетел только до козырька.
СТЕНОГРАММА
собрания от 9.12.2023
Ковтун Елена Георгиевна, директор (далее Е. Г.)
Мироновы И. К. и С. Р., родители ученицы 6 «Б» класса О. Мироновой
Горностаев А. И., родитель ученика 6 «Б» класса В. Горностаева
Колесникова А. Н., председатель родительского комитета (далее РК1)
Прокшин П. Р., зампредседателя родительского комитета (далее РК2)
Ткачева А. А., член родительского комитета (далее РК3)
Велемирова В. Р., бабушка ученика 6 «А» класса (далее Б.)
Покровская С. Л., учительница русского языка и литературы (далее С. Л.)
Горбатенко О. П., учитель физкультуры и ОБЖ. (далее О. П.)
Педсостав: присутствуют 15/20, кворум собран.
РК1. Комиссий на вас нет!
РК2. Устроили здесь!
РК3. Тоже еще, нашли кого виноватить!
Миронов. Как вам вообще пришло в голову подпустить к ребенку больную бабу?
РК3. Ага, ага,
