48 минут, чтобы забыть. Фантом - Виктория Юрьевна Побединская

Мне кажется, что у меня самой уже выработался рефлекс: каждые пять минут глядеть туда, — думаю я, в очередной раз перехватив мужской взгляд, скользнувший по стеклам кухни, потому что первое, что мы делаем, найдя очередной дом, — разрабатываем план побега из него. До секунд и нудных мелочей, чтобы даже в темноте каждый смог найти правильную дорогу и скрыться.

— Все спокойно? — Этот вопрос стал лидером, заменив уже банальный «Ты что-то вспомнил?» и периодически уступая право первенства разве что вечному «Чего бы поесть?».

Шон пожимает плечами.

— Не стоит думать о плохом, а то так и до нервного срыва… — откликается Арт, но вместо того, чтобы закончить фразу, тянется к пульту и делает громче.

Я приподнимаюсь, опираясь на деревянный стул и, глядя на экран, тотчас понимаю, что его так заинтересовало.

— В окрестностях Карлайла прогремел взрыв. По предварительным данным атаке подверглось хранилище химических веществ, принадлежащее известной медицинской корпорации, — сосредоточенный голос врывается в мои мысли, словно выстрел, разнося их в пыль. — Ранее сообщалось, еще два здания фирмы были взорваны на прошлой неделе. Какие-либо террористические или иные организации пока не заявляли о своей причастности.

Металлические детали высыпаются у меня из рук, раскатываясь по полу.

Это он.

— Это он… — выдыхаю я, удивляясь тому, каким глухим звучит собственный голос. — Господи… это… Нет. Нет. Твою же мать.

Мог ли Ник сунуться в самое сердце Коракса? Бред.

Вот только вариант террористической атаки звучит еще бредовее.

Пытаясь понять логику его действий, я кручу предположения в голове, чувствуя, как они крепнут, вязнут во рту, не в силах вырваться на свободу, потому что знаю: стоит произнести их вслух — и слова превратятся во что-то серьезное: в реальный план, последовательность шагов, все риски от которых невозможно будет игнорировать. А ещё в надежду.

Вот только у разбитых надежд последствия куда более плачевные, чем у самых глубоких жизненных ран. Потому что, когда обретаешь смысл, а потом в очередной раз теряешь, собрать себя заново уже практически невозможно.

— Я почти уверена, что эти взрывы не случайность. Мне кажется, это Ник.

— Что? — откликается из кухни Шон и тут же бросает свое занятие. Арт замирает с пультом в руках, присев на подлокотник дивана. Я чувствую, как парни начинают нервничать, потому что внутри тут же скручивается огромный разноцветный клубок эмоций, уже не понятно своих ли, чужих, в котором за какую нитку не тяни, не ясно, кто владелец. Я не могу ими управлять, и, как тысячетонный груз, они тянут мой рассудок ко дну. — Но как он мог вычислить расположение лабораторий, если диск с информацией у нас?

И тут меня осеняет.

— Газеты, — шепчу я, поднимаясь с пола. — Он идет по адресам, что мы нашли в почтовом ящике. Газетные вырезки. Он забрал их с собой. Там целая куча всего. Ник догадался, что Тайлер собирал их не просто так.

— Намекаешь, он намеренно уничтожает все, что каким-либо образом связано с Кораксом? Ты серьезно?

— Абсолютно. Я только не знаю зачем. Может, он что-то ищет?

— Или кого-то? — предполагает Шон. — По крайней мере, теперь мы знаем, что он жив. И где-то недалеко от Карлайла.

— Неужели нельзя было взорвать что-то подальше от папаши Максфилда? Снова чертов Карлайл! — причитает Арт.

— А вдруг он пытается отвлечь внимание на себя? — шепчу я. — Судя по взрывам, Ник движется на север, словно уводит отца в другую сторону.

— В таком случае, если он продолжит и дальше… — договаривать Арту нет нужды, потому что я и сама знаю ответ: Ник станет первой мишенью Коракса.

Я прислоняюсь к стене и закрываю глаза, стараясь прогнать из головы картины: как его хватают, заводят руки за спину, швыряют на бетонный пол. Стоит вообразить, что отец пойдет по следу Ника, тут же вижу его избитого, искалеченного, и думать об этом невыносимо, но шёпот в голове продолжает настаивать: ты знаешь, что именно так он бы и поступил. Знаешь, что ему плевать на последствия.

— Ты в порядке?

Шон касается моего плеча.

— Значит, все-таки чертов Карлайл? — повторяет Арт.

Глубоко вдохнув, я возвращаюсь взглядом к Шону — тот ничего не говорит, но смотрит напряженно, не пытаясь скрыть беспокойство.

— Я тоже думал об этом, — говорит он. — Ведь у нас осталось по крайней мере одно незавершенное дело. И оно в том же городе.

Мы с Артом молча глядим на него. Губы горят от того, что я искусала их до крови.

— Найти девчонку и забрать у нее пароль от файлов третьей лаборатории, — поясняет Рид.

Лицо Арта вытягивается от удивления:

— Ой, Шон, да брось. Пароль, что стоит на тех файлах, меньше чем за пару дней любой компьютерный гик вскроет. И не нужно тащится в самое пекло. На кой черт девчонка тебе сдалась?

Шон смеряет его красноречивым взглядом, но всё же покладисто объясняет:

— Ник дал ей слово. А значит, мы обязаны сдержать его.

Арт тяжело вздыхает и падает обратно на диван безвольным мешком:

— Почему всегда мы?

— Я бы тоже хотела помочь…

— Хорошо, — кивает Шон, но линия его плеч едва уловимо напрягается, подсказывая, что в глубине души он явно не согласен. — Выезжаем завтра утром, так что лучше бы собраться, — добавляет он и выходит из комнаты.

Арт медленно встаёт и шагает следом, а я съезжаю по стене под аккомпанемент скрипа закрывающейся двери. И только когда шаги в коридоре стихают, наконец разрешаю себе вдохнуть, всеми силами стараясь унять бешено колотящееся сердце. Потому что впервые за последние четыре недели уверена: мы как никогда близко.

Сегодняшняя ночь длится бесконечность. В груди ворочаются сомнения, что эта поездка — не столь хорошая идея, как изначально казалось, поэтому никто не спит, серыми тенями бродя по дому, скрипя половицами и погружаясь в собственные мысли.

До рассвета остается несколько часов. Я лежу в мерцающей темноте и смотрю в