Методотдел - Юрий Викторович Хилимов
Кухарка Далва и Торсвик считали, что хозяйка не сразу ложится спать, а по ночам проводит свои колдовские обряды. Луиза каждый вечер просила, чтобы к ней в комнату приносили разные предметы. Многие из них накануне она покупала сама вместе с Далвой, как, например, клейкий сок драконова дерева из Кабо-Верде, сушеных жаб амазонской сельвы, кожу дальневосточного черного ската, туркменскую траву гармалу и множество другой всякой всячины.
Эта история началась на Чистопрудном бульваре в Москве, когда Луиза приехала на день рождения к двоюродной сестре Тине. Свою простодушную, болтливую кузину и ее окружение Луиза не могла долго выносить, а потому пользовалась малейшим предлогом, чтобы куда-нибудь улизнуть. Отчасти именно поэтому со временем у карлицы появилось много любимых мест в русской столице. Больше всего Луиза предпочитала Чистые пруды, куда наведывалась по нескольку раз в каждый свой приезд.
И вот однажды, когда она сидела на скамейке и безмятежно ела мороженое, к ней подсел красивый парень со статью античного бога. Молодому человеку на вид нельзя было дать больше двадцати пяти лет. У него были русые волосы и светлые глаза. Приятные черты лица незнакомца сразу наводили на предположение о том, что он был добрым и порядочным. Он излучал благородство, на какое в настоящее время существует большой спрос, словно был из эпохи барокко. Парень присел на скамью, чтобы сделать какую-то запись в своем блокноте. Он достал из рюкзака записную книжку.
— Простите, у вас не будет ручки на минуту? — спросил он у карлицы.
— Не будет, — ответила та, сначала даже не взглянув в его сторону. Но затем, когда голос молодого человека дошел до кончика ее носа, она непроизвольно повернула к нему голову. — Вот возьмите, — сказала Луиза, у которой в руках неожиданно появилась шариковая ручка.
— Спасибо.
Он улыбнулся ей, а карлица подумала: «Это он!»
Луиза вдруг вспомнила, как примерно месяц назад, когда она купалась в термальном источнике в Исландии, ей привиделся образ этого человека, а еще за месяц до этого оракул предсказал, что она обретет большую любовь. «Безусловно, это он. Сомнений быть не может», — ликовала карлица, разглядывая незнакомца с интересом и нежностью.
— Вас зовут Яков, верно?
— Да. Мы знакомы?
— Госпожа, зачем он тебе? — говорил вечером в ресторане Ричард. — Он ровным счетом ничего собой не представляет. Обычный смертный, да и только. Ты вскоре это поймешь, но тогда тебе будет больно, а я не хочу, чтобы тебе было больно. Я люблю тебя, и ты знаешь как…
— Оставь эти признания, — перебила карлица, — они ужасно мне надоели… Впрочем, как и ты сам. Иногда я жалею, что той лондонской ночью подобрала тебя. Ты был таким жалким, мокрым. Какая ж я дура… Ну, выкладывай, что узнал.
Ричард покраснел. Луиза говорила так громко, что люди за соседними столиками, которые и без того держали в поле зрения эту странную пару, стали на них оборачиваться.
— Прежде всего, он — такая посредственность. Его мысли очень примитивны, мечты — мещанские.
Карлица громко рассмеялась.
— А ты думаешь, я не знала этого?.. Но какое тебе дело? Вот ведь ты — обычный конь, а я сделала из тебя человека. Если б не я… да что там говорить…
— Не все так просто, — замялся Ричард. — Дело в том, что он влюблен в одну прелестную, очень юную особу…
— Что мне до этого? — ядовито перебила Луиза.
— Но та девушка… — глубоко вздохнул Ричард. — С ней совершенно невозможно соперничество…
Возникла пауза. Лицо карлицы исказилось в ужасной гримасе, от элегантной маленькой леди не осталось и следа.
— Изведу я всех, изведу, — прошипела Луиза. Она со всей силы сжала бокал, так что он треснул, и струйки его содержимого, смешавшись с капельками крови карлицы, растеклись по скатерти.
С тех пор как Яков встретил Луизу на Чистых прудах, он стал чувствовать, что за ним постоянно кто-то наблюдает, даже если он был в комнате совершенно один. Это жутко нервировало парня, у которого всегда была безупречная выдержка. Поначалу он никак не связывал это со своей новой знакомой. Тогда на бульваре выяснилось, что, оказывается, Луиза одно время была дружна с родителями Якова и помнит его еще совсем маленьким. Она была примерно его возраста в настоящем времени, когда эта прекрасная пара погибла в автокатастрофе. Яков помнил родителей в основном только по фотографиям, но свято хранил к ним любовь в своем сердце, и ему были дороги все, кто имел к ним хоть какое-то отношение, — так его воспитала тетка. «Какое счастье, что у Луизы феноменальная память на лица и она сразу узнала меня. И как замечательно, что Москва бывает такой маленькой», — думал Яков.
Луиза рассказала Якову, что в Москве сейчас по делам, что у нее здесь никого нет, и было бы чудесно, если бы он смог иногда проводить с ней время. Яков согласился, и они стали прогуливаться по вечерам в центре города. Яков показывал ей Москву и составлял компанию в походах по магазинам. Правда, вскоре он понял, что в магазины они заходят в основном ради него — Луиза делала ему дорогие подарки, не забывая при этом и о его невесте и тетке. Иногда они заходили куда-нибудь поужинать, пару раз карлица просилась в театр. По ее просьбе они с экскурсией посетили Мосфильм, Третьяковскую галерею и Мавзолей. Все расходы Луиза брала на себя.
Яков познакомил Луизу с самыми близкими своими людьми — возлюбленной Настенькой и теткой Рогнедой.
Луиза сразу понравилась юной и восторженной Настеньке. На самом деле карлице это было сделать совсем не сложно, достаточно описать несколько экзотических мест, куда она часто наведывалась, да подарить пару блестящих побрякушек. А вот Рогнеда Луизу никак не принимала. «Что-то я не помню эту малышку в окружении твоих родителей!» — делилась тетка с Яковом своими сомнениями, но Луиза сообщала столько разных деталей про их тогдашнюю жизнь, что не поверить ей было просто
