Крольчатник - Ольга Владимировна Фикс
– Да, есть, – это сказала уже Ольга. – Вот я, например.
– Кто о чем, а вшивый о бане! – Денис, изображая беспросветное отчаяние, схватился за голову. – Ну можешь ты хоть на миг забыть про себя?
– Ну могу. А зачем? От этого Димычу легче, что ли, станет?
– Слушай, Оль, иди в свою комнату и думай о себе там. И Вику с собой, пожалуйста, прихвати, а нам всем от этого будет легче. Это уж будь уверена, – распорядилась Алена. – И вообще – в этом доме еда какая-нибудь есть? А ну, кто сегодня дежурный?
– Женя, – еле слышно ответила ей Марина.
Последовала тягостная пауза.
– Ну хорошо, – голос Алены зазвучал устало и как будто откуда-то издалека. – Тем не менее нам всем нужно что-нибудь поесть, а потом отоспаться. И… кто-то должен заняться детьми, накормить их и тоже уложить спать. Кто там с ними сейчас?
– Маша и там с ней этот, ну который с Джейн приехал, Володя, – отозвался Илья. – Неплохой парень вроде бы, и ребятня к нему сразу как прилипла. Ты не беспокойся, Алена, мы все сделаем как надо.
– Я сейчас что-нибудь приготовлю, – поддержала его Марина. – Ты пойди, Алена, пока приляг, я тебя потом позову.
– Пойдем, Аленький, я тебя уложу, – сказал Денис, бережно обнимая ее за плечи.
Они ушли, и вообще все разошлись по своим делам и углам, Марина, в частности, в кухню. И туда же к ней, спустя минут пять, притащился Валерьян, потерянно постоял у стола, потом не глядя опустился на табуретку.
– Я все думаю, – сказал он, с какой-то щенячьей беспомощностью смотря на Марину, – что же теперь будет? Понимаешь, у нас ведь никто никогда не умирал.
– Подожди плакать, – сказала ему Марина. – Еще ведь никто и не умер.
Почему-то сквозь весь туман боли и напряжения Марину не покидала наивная детская вера, что все как-нибудь обойдется. Может быть, из-за слов Бруно? «Марина, вокруг вас только хорошие карты».
Валерьян подошел к Марине, ткнулся ей в плечо, потерся об нее носом.
– Мышь, ты уверена? Ты что, в самом деле так думаешь, мышь?
В глазах его светилась наивная мольба.
– Ну конечно. – Марина с ласковой снисходительностью потрепала его по волосам. – А то стала бы я говорить?
17
Наступил канун Нового года. С утра Илья с Валерьяном сходили в лес и приволокли оттуда большую красивую елку. Денис был в Москве, торчал с Женькой и Димычем в реанимации. Положение Димыча на этом свете оставалось неясным, но и то уже было хорошо, что он пока еще здесь, а не там: прошла ведь уже целая неделя! Денис обещал к вечеру вернуться, и все его ждали, понимая, что без него и праздник не в праздник.
Дети с Русланом носились по двору как ошалелые – ни у кого не было времени повести их куда-то далеко гулять. Младенцев уложили валетом в одну коляску, которую на всякий случай прислонили к забору, чтобы кто-нибудь нечаянно не опрокинул. Аленин кот развалился на полу в кухне и старательно вылизывал теплый мохнатый живот.
– Эй, каких ты там еще гостей намываешь? – Валерьян, проходя мимо, легонько толкнул его ногой в бок. – Не будет нам сегодня гостей, Бароша. Свои-то и то не все соберутся.
Настроение, однако, невзирая ни на что, у всех обитателей Крольчатника было приподнятое. Валерьян сам, несмотря на все свои страшные клятвы, привел накануне Цыгана и теперь начищал его перед конюшней до блеска, приговаривая:
– Ишь ведь как запылился, паразит! Известное дело – не дома! Дома-то с тебя все до одной пылинки сдувают, а в гостях-то кому ты нужен?
На крыльцо вышла Алена, без пальто, набросив на плечи цветастую шаль.
– Эй, малышня, бегите наряжать елку! – закричала она.
– Ура! – разом взревели все пятеро глоток. Даже Джейн, несмотря на свою кажущуюся взрослость, орала сейчас чуть ли не громче всех. И лишь одного голоса недоставало сейчас в этом хоре. Впрочем, Димыч ведь и здоровый не больно-то орал.
Минут через десять Марина с любопытством заглянула в столовую. В центре круглого стола высилась огромная плетеная корзина с игрушками. И каких только игрушек тут не было! Тут была, например, целая куча ангелочков, позолоченных, посеребренных и просто фарфоровых; тряпичные и картонные паяцы, которым, судя по их выцветшим, когда-то пестрым одежкам было уже бог знает сколько лет; золоченые орехи, старинные причудливые хлопушки, а рядом – привычные всем серебристые гирлянды стеклянных бус, тонкие серебряные и золотые шары и великое множество свежекупленного дождика, которым под конец окутали всю-всю елку, с верхушки до крестовины на полу! На вершине укрепили золоченый шпиль, острием упиравшийся в потолок. Ой, такой елки Марина никогда еще не видела – ни дома, ни даже в детском саду! То есть Марине устраивали, конечно, елку, ну, по крайней мере, когда она была еще маленькая, но совсем другую. То была елка скромненькая, складная, из бледно-зеленой пластмассы. Круглый год она хранилась на антресолях, и рядом с ней – ящик с игрушками, и даже этих игрушек было вроде бы довольно много, и каждый год докупались новые, но такой елки она не видела никогда!
Марина обернулась. Оказывается, кое-кто еще вместе с ней любовался елкой! У дверей, привстав от восхищения на задние лапы, стояла совершенно обалделая крыса, горящим взором разглядывая это прислоненное к роялю зеленое сверкающее чудо. На вид крыса была в полном отпаде. «Надо же, зверь, а понимает!» – подивилась Марина и, кажется, впервые протянула палец и погладила крысу между ушами. Было очень странно, что такой маленький зверек принимает ласку, словно собака, доверчиво подставляя под Маринин палец серую остренькую мордочку. «А еще говорят, что крысы противные! – рассуждала Марина. – И хвост, говорят, у них гадкий, потому что голый. А ничего ведь подобного, очень даже милый хвост, такой весь бархатистенький!» Крыса поймала лапками подол Марининого платья и деловито вскарабкалась ей на плечо. «Царапается, однако, падла», – заметила Марина уже без прежнего умиления, но прогонять животное все-таки не стала. Так, с крысой на плече, она и вернулась на кухню, где Ольга с Викой вдвоем разделывали индейку, а Маша, сосредоточенно отслеживая температуру, пекла какой-то совершенно особенный торт.
Когда стемнело, под окном наконец заскрипел снег. Родные, легкие, такие любимые шаги!
– Дениска! – Все разом ломанулись в прихожую. – Ну, рассказывай, что там, как?
Денис вошел и молча разделся, никак не реагируя на устремленные на него со всех сторон нетерпеливые взгляды и возгласы. Не спеша повесил пуховку на плечики, пригладил перед зеркалом свою растрепавшуюся на
