Голец Тонмэй - Андрей Васильевич Кривошапкин
– Важенки чуют руку женщины. Если она от души старается, то и они дают много молока. Олени, важенки и мы, ламуты, одно целое, – проговорила мать. – Нелтэк, налей-ка и мне чаю. Отведаю твоего чая с мужчинами.
Тонмэй улыбнулся, а Илкэни засмеялся, представив себя мужчиной вроде отца.
– Положи, Нелтэк, молоко в тени, чтоб остыло. К вечеру будет кээбэл, – сказала Эку.
Илкэни обрадовался, услышав про кээбэл.
– Как съездил, отец Нелтэк? – спросила Эку.
Тонмэй потер лицо ладонью и сказал:
– Я видел следы. В самом деле, какой-то большой человек ходил около речки Ясчан. Пытался ехать по его следам, но он будто специально их путал. Все кружил, словно нечем другим заняться.
– А что за человек, по-твоему?
– Не знаю. Надо бы его увидеть, чтобы понять, кто таков. Сегодня мне не удалось это сделать.
* * *
Прошло несколько дней. Ламуты постепенно успокоились. Да и олени больше не пропадали.
Тонмэй съездил к лабазу и привез запасенные им сухие березовые поленья. Пока стоят погожие дни, решил заняться заготовкой копыльев для упряжных саней. До осени тянуть нечего. Появятся и другие неотложные дела.
Поклажу бросил возле чора-дю. Пока ездил, жажда замучила, потому первым делом решил попить чаю.
– А где Илкэни? Почему не заходит? – спросила мать Нелтэк, наливая чай в кружку мужа.
– Я съездил на лабаз один. Илкэни с собой не брал. Он же остался дома… – Тонмэй удивленно поднял брови.
– Да, с утра был. Вместе же утром чаевничали. Больше его я не видела… – голос Эку чуть дрогнул. Она с тревогой глянула на мужа.
– Нелтэк, сбегай-ка к соседям и посмотри, нет ли там Илкэни, – попросил Тонмэй дочь.
Та мигом выскочила наружу.
Тонмэй поискал седло сына. Оно на месте. Значит, он не уехал. Если где-то рядом, то скоро вернется. Куда денется? Вот-вот заявится. У него не было привычки, чтобы, не предупредив, отлучаться куда-то. Всегда ставил в известность.
Вернулась запыхавшаяся Нелтэк.
– Обегала всех соседей. Илкэни нигде нет, – взволнованно выпалила она.
– Хорошо, Нелтэк. Еще рано беспокоиться. Может, он пошел на сопку полакомиться голубикой. Ты же сама знаешь, как он любит голубику.
Тонмэй почувствовал, как сжалось его сердце. Жена и дочь не должны заметить его волнения. Мысли вертелись вокруг следов таинственного существа. Тот, легко уносящий целого оленя, может легко задушить и человека. Тем более еще не окрепшего Илкэни. Тонмэй поспешил к сыновьям и объявил об исчезновении Илкэни. Те оседлали верховых оленей и выехали на поиски.
Обследовали все вокруг. Осмотрели склоны гор, проехали по берегам речки, пытаясь обнаружить следы Илкэни.
Тонмэй предостерег сыновей, чтобы не кричали, зовя брата, чтобы ненароком не вспугнуть неизвестного то ли аринку, то ли человека.
– Тот, явно нечеловек, коли не выходит с нами на контакт, – сказал сыновьям Тонмэй.
– Илкэни вернется. Он же не маленький, – Нэргэт говорит тихо, будто самому себе.
– Только странно, что никого не предупредил, – откликнулся Гулуни.
В стойбище вернулись к закату солнца.
Тонмэй вошел в чум, сел на шкуры, вынул трубку. Хотел покурить, но табак закончился… Повертел трубку, вздохнул и сунул ее за пазуху в потайной карман.
Эку поглядывает на мужа в ожидании вестей.
– Ездили далеко. Никаких следов, ничего… – проронил Тонмэй, берясь за кружку с чаем.
К вареному мясу даже не притронулся. Какая может быть еда, когда сын пропал?
В чора зашли старшие сыновья. Раньше они заходили шумно, наполняя разговорами всю чора-дю. А сегодня мрачные, непривычно молчаливые. Ни о чем не говорят. Молча сидят. Каждый думает про Илкэни.
– Ама, что будем делать? – спросил наконец Нэргэт.
– Пока ничего страшного не случилось. Будем ждать, – спокойно отозвался Тонмэй. Он видел, как глубоко опечалены сыновья. Не стал травить их всякими догадками.
– То-то Илкэни часто говорил про неизвестного. И допытывался, как бы я поступил при встрече с ним, – с грустью сказал Нэргэт, вспоминая младшего брата…
Тонмэй тихо засмеялся. От того, что отец смеется, всем стало немного легче.
* * *
Мать Нелтэк, Эку, всю ночь ворочалась. Как ни пыталась уснуть, сна не было. Все думы были о нем, о младшем сыночке Илкэни. Если бы не появился этот аринка, быть может, она бы так не переживала за сына. Она всегда верила в него. И до этого мальчик иногда долго не возвращался с охоты. Азартный он, не считаясь ни с морозами, ни с ночной тьмой, выслеживал уямканов на горных тропах. Опасность подстерегала его на каждом шагу. Можно поскользнуться ненароком на краю пропасти, и тогда его унесет по скользким камням вниз. И тогда она, сердечная мать, сильно беспокоилась и не ложилась спать в ожидании. Одна была надежда на Духа Гольца Тонмэя. Она молила его, чтобы он помог вернуться сыночку здоровым и невредимым.
Что самое важное в жизни таежной женщины и что самое желанное? Важно, чтобы в семье было все ладно, чтобы в жизни были согласие и любовь. А самое большое желание, чтобы у детей были здоровье, умение трудиться. И когда наступит время, чтобы сложилась у них счастливая семейная жизнь. Все просто и понятно. Но как тяжело добираться до такого простого человеческого счастья. В этом северном краю, где каждый день таит в себе множество трудностей, порою смертельно опасных, выживают только сильные духом люди.
Эку, мать Нелтэк, все это понимает. У нее самой были добрые, мудрые родители. Они ее воспитали и вырастили в непростых условиях вечного кочевья. Ее, совсем еще молоденькую, выдали замуж за Тонмэя и по воле судьбы она оказалась в мире священного Гольца Тонмэя.
В первое время после переезда сюда она допытывалась, почему ее мужа нарекли Тонмэем? Здешние ламуты поведали ей, что старец Ичээни дал своему первенцу звонкое имя Тонмэй, чтобы его сын с годами становился сильным, дальновидным и неотступным ни в чем, как Голец Тонмэй. Все так и вышло, ее муж, Тонмэй, завоевал доверие и признание своих сородичей.
Еще о многом передумала до раннего рассвета мать семейства.
Она поднялась, оделась и развела огонь в очаге. Вскипятила чайник.
Тонмэй тоже всю ночь не сомкнул глаз. Все прислушивался к каждому шороху, надеясь, что вот-вот зайдет Илкэни. Но напрасно.
Илкэни постепенно превратился в его глаза и уши. Тонмэй поражался зоркости Илкэни. Он все замечал. Высоко под каменными утесами, в нагромождении камней легко высматривал бочикана[102]. Многие ламуты проезжают мимо, а Илкэни, даже не вглядываясь, с ходу подмечал его. Раз бочикан виден, стало быть, взрослые уямканы
