Анатолий Злобин - Бонжур, Антуан !
И вот мы несемся следом, до "пежо" - двадцать метров. Как я распалился, когда ложно решил, что предатель был в двадцати метрах от меня. Не в двадцати метрах он был, а под боком - и ежечасно. Я жал его руку, чокался с ним, иудин поцелуй отпечатался на моей щеке. Он действовал уверенно и думал, что наверняка. Так оно и случилось бы, если б не мои друзья. Без них ничего не удалось бы раскрыть. Каждый внес свою толику.
Но до поры до времени Поль мог не бояться и моих друзей. Прекрасную легенду составил он себе: ведь он мог выбирать из обеих биографий. Вот когда он стал предателем: в цитадели. Он попал туда за дело, но купил жизнь ценой предательства, и немцы устроили ему ложный побег через стену. Еще там, у стены, когда я подумал о нем, мысль моя сама собой продолжилась: "А ведь таким путем немцы вполне могли заслать провокатора к партизанам". Но тогда я и помыслить не смел, что предатель стоит рядом.
Но мотив, мотив? Похоже, что и он проклевывается. Знакомый такой, заигранный мотивчик: как прекрасно пахнут ананасы и как хорошо есть их вместе с тобой... Сколько таких затрепанных мотивов болтается по свету...
Виллем сердито ругнулся. Впереди показался высокий фургон с белыми крестами. Поль обогнал автопопа и закрылся им как щитом. Но и поп теперь не убережет. Виллем подошел вплотную к фургону, попробовал выскочить на левую сторону и тут же вильнул обратно за спину попа: встречные машины вдруг пошли одна за другой, а для троих на этой дороге не было места. Стрелка спидометра лениво сползала к нулю.
Виллем засигналил, чтобы поп прижался к обочине, но тот и пальцем не пошевельнул.
- Год фердом! - в сердцах произнес Антуан.
Я засмеялся:
- Грешно гневаться на бога, Антуан, ты же добрый христианин.
- Ты ошибаешься, - ответил Антуан, - я уже много лет не хожу в церковь. Попы всегда вставали мне поперек дороги.
Наконец, на третьей попытке Виллем высмотрел просвет и, газанув как следует, обошел фургон перед самым носом отчаянно засигналившей встречной машины. Поп в белой сутане собственной персоной посиживал за баранкой. Микрофон безмолвствовал. Зачем ты предал? Как прекрасно пахнут ананасы...
Снова перед нами свободная полоса, но Поль тем временем ушел по меньшей мере на полкилометра.
Вот когда Виллем показал, на что способен его заморский "мерлин", приобретенный по дешевке. Янтарный "пежо" притягивался к нам, словно на тросе. Мелькнула развилка, мост через канал. Справа показалась деревушка. Я автоматически отметил на карте: Меткерк. До Брюгге оставалось шесть километров, островерхие шпили его соборов и ратуш уже проклюнулись над дорогой.
- Хочешь, прижму его и сброшу в кювет, - невозмутимо предложил Виллем. - Я видел, как это делается.
- Надо взять его живьем, - возразил я. - У меня к нему есть еще вопросы.
- Хорошая у вас машина, - вздохнул Антуан.
- Вот он! Он обернулся! - восторженно вскрикивал Якоб.
- Вы сошли с ума, - безгласно причитала Ирма.
Наверно, вот так же двадцать лет назад настигал его Альфред Меланже под Шарлеруа, но тогда Поль ушел. Я вспомнил об этом и посмотрел на стрелку бензиномера: горючего у нас хватало.
Видя, что по прямой ему не уйти, Поль решил попытать последний шанс и неожиданно свернул направо к деревушке. Его машина оказалась на развороте более резвой, он выиграл на этом десять метров.
- Он хочет спрятаться в префектуру, - с коротким смешком предположил Антуан.
- Увы, теперь его не спасет и сам король, - отозвался я.
Показался канал и мост. Что было на мосту? Об этом будет свидетельствовать Виктор Маслов. За каналом вразброс стояли дома под красными крышами, высокие белые сараи, исчерченные черными квадратами деревянных стропил. Из-за ближнего сарая вынырнула девочка на велосипеде, она ехала довольно резво - и прямо к шоссе.
Поль уже проскочил через мост. Дорога за мостом некруто поворачивала. Мы были метрах в тридцати. От деревни к мосту катился трактор на резиновом ходу. А девочка еще не замечала за поворотом светлой машины и косо выехала на дорогу. Он должен был затормозить, даже Виллем изготовился и сбросил газ, чтобы не натолкнуться на него.
А он пошел прямо, даже не вильнул. Девочка слишком поздно заметила накатывающуюся на нее машину, но у нее была хорошая реакция, она чудом вывернулась от радиатора и нажала на педаль, но все равно было поздно. Он задел крылом по заднему колесу. Я машинально дернулся к рулю.
Но Виллем и без того нажал на все педали.
Велосипед занесло и выбросило с дороги. Хорошо еще, что там не было кювета, только каменистая кромка. Девочка отлетела на несколько метров, пытаясь сохранить равновесие, но перекошенное заднее колесо вихляло и цеплялось. Она не удержалась и рухнула.
Виллем затормозил. От дальнего дома выбежал на дорогу мужчина в зеленой рубахе. Он кричал и махал руками в надежде остановить "пежо", но Поль лишь дал деру. Крестьянин спрыгнул с трактора на землю.
Я подбежал к девочке первым. Она была жива и даже пыталась приподняться на локтях, потому что велосипед лежал на ней, причиняя боль. Я отбросил велосипед в сторону. Нога у девочки была перебита, белая кость разорвала кожу чуть выше ступни, трава потемнела от крови.
- Не медли. Я останусь здесь, чтобы помочь ей.
- Нет, Антуан, не могу, - твердо сказал я. - Мы останемся.
Крестьянин склонился над девочкой, говоря ей что-то ласковое. Подоспел и тот мужчина в зеленой нейлоновой рубахе, который первым бросился на дорогу. Они быстро говорили. Девочка глухо стонала, в лице - ни кровинки. Я встал на колени, развернул чистый платок и подсунул под ногу, стараясь не задеть ее. Девочка пыталась помочь мне и вскрикнула. Мужчина в зеленой рубахе с жаром убеждал в чем-то Антуана.
- Виктор, вперед! - Антуан с силой тряхнул меня. - Они ей помогут, тут есть доктор. А этот человек поедет с нами, чтобы догнать Поля. Вперед!
Виллем тоже не выдержал и дал сигнал. Я поднялся и пошел к машине, оглядываясь на девочку. Пересиливая боль, она улыбнулась мне вслед.
Я подошел к багажнику, вытащил чемодан и лишь тогда двинулся к Виллему. Мужчина в зеленой рубахе уже сидел на заднем сиденье и с нетерпением торопил. Виллем схватил меня за руку, с силой втянул в кабину.
Мы тронулись. Поля не было видно за домами, но далеко удрать он не мог: прошло не больше минуты, как мы остановились. И сворачивать ему было некуда, разве что обратно в Вендюне, а это не имело видимого смысла.
Мы проскочили деревню и увидели его впереди. Я положил чемодан на колени, расстегнул замки.
- Зачем тебе понадобился чемодан? - удивился Антуан.
- Не могу же я явиться в мэрию в рваных штанах, - ответил я. - К тому же мое инкогнито давно кончилось, - и начал переодеваться, стараясь не мешать Виллему.
- Ту сто четыре! - воскликнул Якоб, увидев мой китель с нашивками.
Я застегнул пуговицы, поправил медаль.
- Откуда у вас эта медаль? - спросил Виллем, скосив глаза.
- Летайте Аэрофлотом, - ответил я, - и вы получите все, что пожелаете.
Виллем наддал газу. Перед нами была свободная дорога, и стрелка спидометра показывала сто двадцать.
- Хорошо, что мы не дали ему сесть на "феррари", - заметил Антуан.
- "Феррари" - сильная машина, - согласился Виллем. - Но и тогда бы он не ушел от нас.
Мы нагнали его у самого въезда в Брюгге, но все-таки он шел еще метров на пятьдесят впереди, и я подумал, что он начнет крутить, чтобы запутать нас, и заранее попытался разобраться в плане города. Но он продолжал мчаться по автостраде, вонзавшейся в скопление старинных улочек. Проехали над каналом, под древними воротами, через второй канал. Дома все теснее сдавливали дорогу, пока она не сжалась до ширины средневековой улицы, но асфальт еще оставался на ней.
Мы шли уже впритык за ним. Виллем пытался объехать его и встать поперек, но на узкой средневековой тропе никак не удавалось это. И тут он начал вилять.
Я уже разглядел по плану: улица Каренмаркт была на противоположной стороне города. Значит, он не туда спешит. Он боится выехать на площадь, где мы можем обойти его и стать поперек.
Он крутился по улочкам, но Виллем шел за ним как привязанный, хотя длинному "мерлину" непросто было изворачиваться. То и дело навстречу попадались старомодные, об одну лошадь, пролетки с туристами. Виллем гудками прижимал их к стенам, ни на шаг не отпуская "пежо". Мелькнул канал с плывущим катером. Старухи сидели у домов, в двориках сушилось белье. Ветерок принес тягучий запах замоченной в чанах кожи - Брюгге представлялся нам не музеями и соборами, а бытовой изнанкой.
Но рано или поздно Поль должен остановиться. Я протянул Якобу визитную карточку мадам Констант, на обороте которой был написан ее "морской" телефон.
- Как только станем, позвонишь по этому телефону, расскажешь, где нас искать...
- Похоже, что он стремится к "Храброму Тилю", - предположил Антуан, переговорив с нашим новым попутчиком.
И впрямь. Он резко затормозил у серого с замшелым фасадом здания с двумя висячими фонарями над подъездом. Мне было ближе к тротуару, я выпрыгнул, но он успел обежать радиатор и нырнул в дверь на секунду раньше меня.
