Невозвратный билет - Маша Трауб
– А что ему остается? – хмыкнула мама. – Я бы давно забухала, а он вон еще держится.
– Женщина, вы хамка! – опять завопила дамочка.
– Меня зовут Константин, ее – Анастасия. Что делать? – спросил Котюша.
– Сейчас, надо подумать, – ответила мама, делая еще один глоток.
Котюша каким-то чутьем выбрал мою маму в лидеры. Возможно, почувствовал то, что чувствовали ее многочисленные клиенты, – силу, бесстрашие, харизму.
Катя тихонько плакала. Тетя Тома перекладывала продовольственные запасы из двух сумок в одну. Водитель рассматривал свои руки на руле. Потом открыл солнцезащитный козырек, к которому оказались прикреплены фотографии детей. Водитель погладил пальцем каждую.
– Так, надо выбираться, – наконец объявила мама. – Вещи оставим в автобусе, а сами пойдем. Тут недалеко, насколько я помню. Метров триста. Уважаемый, как вас зовут?
– Кого? Меня? – очнулся водитель. – Ашот.
– Ашот, уважаемый, вы останетесь в автобусе. Когда все это прекратится, потихоньку поедете. Мы вам сообщим, если дорога окажется завалена. Пока Константин не придет, оставайтесь на месте. Все понятно? Я пойду впереди, потом Катя с Аркашей, Маша, проследи за ним, Константин – вы в конце. Следите, чтобы никто не потерялся. У кого-нибудь есть фонарик?
– У меня есть. Мне папа подарил на день рождения, – сказал Аркаша.
– Отлично. Включай свой фонарик. Будешь нам путь освещать.
– Я провизию не оставлю, – категорично объявила тетя Тома.
– Тетя Тома, в вас я даже не сомневалась, – улыбнулась мама. – Ну что, готовы? Выходим.
– А чего это ты тут раскомандовалась? Ты что, главная? Может, я вообще не собираюсь никуда идти! У меня каблуки, туфли новые. Я в автобусе останусь! – объявила дамочка.
– Настя, не дури, – пытался образумить ее Константин.
– А ты чего перед ней пресмыкаешься? Коньяком поишь, заискиваешь. Замену уже мне нашел? Сориентировался на местности? Предатель. – Настя заплакала.
– Настя, я только тебя люблю. Ты же знаешь. Не волнуйся, я рядом, с тобой. Никого у меня нет. Это просто испытание. Нашей любви. Ты сама так мне говорила, – успокаивал ее Константин, который явно мечтал побыстрее выбраться из автобуса.
– Жить хочешь, пойдешь. Не хочешь, сиди здесь. Только если вопить начнешь и панику наводить, я тебя сама камнем пришибу. Поняла? – рявкнула моя мама.
– Слушай, дорогая, я тоже жить хочу. Можно я тоже пойду? – уточнил Ашот у мамы.
– Ашот, уважаемый, а как перед автопарком отчитываться за имущество? Вы же наш капитан корабля. А капитаны корабль последними покидают. Да и вы такой умный мужчина, сразу же видно. Ну вы же не дамочка истеричная, – ласково сказала мама.
Ашот кивнул. Вряд ли он понял про капитана корабля, а вот про имущество и отчет понял прекрасно.
– Я не истеричная дамочка! Может, вам жить не хочется, а у меня все хорошо! И будет все хорошо! Понятно? Я жить хочу! С Котюшей! – расплакалась Настя. – Я не могу сейчас умирать! Только не сейчас! Котюша, надо идти, да?
– Да, надо, – кивнул уверенно тот.
Дальше ничего страшного не случилось. Камнепад прекратился. Мы спокойно вышли из тоннеля. За нами шли пассажиры еще одного автобуса. Спустя некоторое время в тоннеле вдруг вспыхнуло аварийное освещение, которое было в разы лучше постоянного. Наш автобус выехал. Ашот радостно махал руками, призывая всех садиться.
– Ну что, все? – спросил Ашот. – Так вас сейчас быстро довезу, как в молодости ехал! У меня, считай, второй день рождения. Слышь, брат, у тебя еще есть коньяк?
– Нет его. Его нет! – закричала Настя. – Котюша, Котюша!
– Аркаши нет, – воскликнула Катя. – Его Маша за руку вела. Он со мной не хотел. Хотел впереди с фонариком. Я разрешила. Он обещал с Машей быть и не убегать. Аркаша! Аркаша!
– Господи, боже мой, спаси и сохрани, что ж это делается, – прошептала тетя Тома. – Маши тоже нет.
– Назад я не проеду. Надо пешком возвращаться, – сказал Ашот.
– Сумка пропала! Где моя сумка? Воры! Воры! Сумку украли! – завопила Настя. – Никто не выйдет из автобуса, пока я сумку не найду! Там деньги, и серьги золотые, цепочка, еще кольцо-печатка.
– Да кому твои серьги сдались? – охнула тетя Тома. – У нас дети пропали.
– Плевать на ваших детей! В сумке – все деньги. Я в долг брала и на работе еще в счет зарплаты. Там много денег. Выворачивайте карманы! – орала Настя.
– Слушай, какие деньги сейчас? Кому они нужны? Мне точно не нужны! Я домой хочу живым вернуться! К детям, к жене! Я родился второй раз. Я выпить хочу за свое рождение! Ты понимаешь, женщина, что судьба тебе шанс дала? – замахал руками Ашот. – Скажи спасибо, что она как женщина – иногда немного умная, а всегда совсем глупая. Зачем тебе шанс, если тебе не надо? Вот мне надо.
– Мне деньги мои нужны. Мне нужны мои деньги! – кричала Настя, залезая под все сиденья и переворачивая верхние полки. – Вам, мужикам, молодую дуру подавай. А мне что делать? Если я тоже еще жить хочу? И мужика хочу молодого, а не старого. Я ж не для себя, для Котюши. Чтобы он со мной подольше побыл. Зачем я ему сдалась без копья в кармане? Да он завтра же себе другую найдет – старую и никому не нужную.
– Альфонс, что ли? – хмыкнула моя мама.
– Нет! Со мной он по любви! Сами слышали – он меня любит! – Настя уже впала в истерику.
– Я всякое в жизни видела, но чтобы мужика
