Последний поезд на Ки-Уэст - Шанель Клитон
Почему одни страдают, а других судьба щадит?
О том, что творится на архипелаге, ходят жуткие слухи. Тела находят на расстоянии километров от пути урагана, люди гибнут от ран, другие слишком слабы и вряд ли поправятся. Кажется, что пережить саму стихию недостаточно — выжившие обречены на страдания и умирают в муках.
Едва ли я смогу уснуть этой ночью.
И нет никаких новостей о брате.
Сейчас, когда правительственные учреждения открыты, Сэму удалось выяснить, что брат действительно работал в лагере — в том, что находился у паромной пристани, куда мы так и не добрались.
Что с ним случилось, можно лишь гадать. Столько людей пропало без вести.
И погибло.
Физически я выздоравливаю — шишка на голове уменьшается, боль стихает, синюшные кровоподтеки меняют окраску, и медсестра уверяет меня, что я «иду на поправку». Хотелось бы сказать то же самое о моем душевном состоянии — жаль, что нельзя одним махом выкинуть из головы весь кошмар пережитого.
Я беру Сэма за руку — она лежит у меня на постели — переворачиваюсь на другой бок и сцепляю наши пальцы в замок.
Цветов больше нет на столике — я попросила медсестру убрать их. Жаль, что не получится с такой же легкостью забыть о словах, написанных Фрэнком.
Нам с Сэмом нужно так много сказать друг другу — пока я не до конца разобралась в его лжи, но сейчас это не важно. То, что меня волновало прежде, бледнеет в сравнении с утратами, постигшими многих, и сейчас имеет значение только то, что я жива и в безопасности.
Я закрываю глаза и, держа Сэма за руку, погружаюсь в сон.
* * *К пятнице врачи готовы меня выписать, и Сэм помогает мне снять комнату в отеле в Майами, где ночует, когда не дежурит у меня в больнице. Я жду на веранде, пока он отходит сделать звонок по работе.
Рядом со мной сидит женщина с малышкой на руках.
— Какая красавица, — говорю я.
— Спасибо, — женщина расцветает в улыбке. — Ее зовут Люси.
Что-то в этой женщине…
— Мы ведь уже встречались, да? — спрашиваю я, начиная припоминать. — Тогда вы еще были беременной. В кафе «У Руби» в Ки-Уэст. Вы Хелен. Вы угостили меня пирогом.
У нее округляются глаза.
— Точно. Вас зовут Элизабет, верно? Вы разыскивали друга. Вам удалось его найти?
— Вообще-то не друга, а брата. Нет. Нам удалось узнать, что он работал в одном из лагерей, но что с ним случилось, никто не знает. Столько людей числятся пропавшими.
— Вы попали в ураган? — спрашивает Хелен.
— Да. Мы пытались выехать на эвакуационном поезде из Айламорады. Но его опрокинула штормовая волна.
— Какой ужас!
— Да, я ударилась головой, и врачи держали меня в больнице под наблюдением, но сегодня меня наконец выписывают. Мне хватило больниц до конца моих дней. — Тут я вспоминаю, что она рекомендовала мне гостиницу «Восход» и что рассказал Сэм о тех, кто остался в ней. — Я слышала про вашу тетю. Глубоко соболезную вашей утрате.
Ее глаза наполняются слезами.
— Спасибо.
— Я не так много общалась с ней, но, судя по всему, она была замечательной женщиной. И место было славное.
— Да, это так.
— А вы тоже попали в ураган? И потому оказались здесь? — спрашиваю я.
— Да, я уехала из Ки-Уэст незадолго до его удара. Пожалуй, совсем не вовремя.
— Она родилась до урагана? — Я указываю на малышку у нее на руках.
— Во время.
У меня отвисает челюсть. После всего, что довелось пережить нам, не могу вообразить, как можно было рожать в подобных условиях.
— Как же вы выжили?
— Сама не понимаю, — отвечает Хелен. — Нам повезло. — Она улыбается. — И у нас был ангел-хранитель, который нам помог. И что вы будете теперь делать? — спрашивает она меня.
— Еще не решила. Я хотела бы выяснить, что случилось с братом. Я приехала сюда в надежде на его помощь, но сейчас просто хочу знать, что с ним все в порядке.
— У меня есть друг, который работал в лагере, — говорит Хелен. — Возможно, он знает вашего брата и сможет помочь. Сейчас мы его спросим. — Она смотрит куда-то поверх моего плеча, и ее лицо озаряется улыбкой. — Он идет сюда.
Я поворачиваюсь и вижу крупного мужчину в поношенной одежде, который не сводит глаз с Хелен и малышки.
Я вцепляюсь рукой в подлокотник кресла.
— Мне сказали, вы пошли подышать свежим воздухом, — обращается он к ней. — Как самочувствие?
Сначала я узнаю голос — он не изменился, несмотря на разделявшие нас время, расстояние и войну. Он такой же, как у папы.
— Джон.
Он поворачивается и смотрит на меня. Моргает.
— А вы похожи на… — У него на лице отображается потрясение. — Элизабет?
Я реву.
* * *Несколько дней назад я бросилась бы ему на шею. Сейчас я чуть лучше понимаю, что ему довелось пережить, сейчас я более осторожна, даю ему возможность прийти в себя.
Хелен извиняется и вместе с малышкой возвращается в палату, чтобы оставить нас с Джоном наедине.
— Ты живой, — говорю я. — Я боялась, что ты погиб.
— Что ты тут делаешь? Почему ты не в Нью-Йорке? — спрашивает он.
Я перевожу дух, стараясь успокоиться.
— Я искала тебя. Но я не знала, где ты, поэтому доехала до Ки-Уэст, потому что твое последнее письмо было оттуда, и зашла в кафе «У Руби», и местная официантка, твоя подруга Хелен, рассказала мне про лагеря военных на севере. Поэтому я отправилась в Айламораду. А потом начался шторм. Мы пытались выбраться, но было слишком поздно. Когда ударил ураган, мы находились в спасательном поезде.
В его глазах читается ужас.
— Слава богу, ты жива, — произносит Джон, делая шаг вперед и обнимая меня. — Не могу поверить, что ты здесь. — Он отступает назад
