Заповедное изведанное - Дмитрий Владимирович Чёрный
«Дружба»
второй пионерлагерь начинался веселее. уже не на автобусах, а своим, привычным ходом на электричке с Ярославского вокзала, но немного не доезжая до родных краёв. после Заветов Ильича мы с мамой встрепенулись и, с тем же красным чемоданчиком, моим полным тёзкой, судя по трафаретным синим буквам на приклеенной сбоку перфокарте, вышли на станции Правда. перешли железнодорожное полотно к автобусной остановке: тут уже нас ждали автобусы, всю вторую смену. помахали мамам и папам в окошки, и поехали. дорога заняла немного времени, минут, может, сорок, – посёлки и перелески отступили, и, миновав длинное поле, мы оказались среди зарослей акации, у длинных железных ворот лагеря. автобусы остановились за воротами, как ехали, гуськом – поэтому нам пришлось с чемоданами, организованно, шагать до центрального бетонного корпуса со столовой, а уже там ждать распределения по отрядам и корпусам. для чемоданов в этот раз отдельного сарая не предполагалось – имелась комната в каждом корпусе.
нам достался первый в ряду корпусов, сразу за длинной асфальтовой аллеей, ведущей от столовой. ещё дальше, за нашим корпусом как раз, имелся бассейн наземного базирования (это мы разведали чуть позже) и стадион. корпуса двухэтажные, панельные, по сравнению с моим предыдущим «Востоком-1» – прямо-таки городская цивилизация. душевые при каждом корпусе на втором этаже. кровать мне досталась расположенная почти так же, как в «Востоке», только уже вторая от окна к двери во втором ряду (левая стена начинается от двери, а просторы палаты до угла и окон боковых – направо распростёрлись). тумбочка – напротив у стены, а не возле кровати, но не важно. долго решали с соседом, кому какую тумбочку приписать, я был сговорчив.
в «Дружбе» как-то всё пошло сразу веселее и внятнее. может, потому что без дождей… и возможно, потому что у нас теперь был вожатый мужеского пола. недавно из армии, усатый, мускулистый – вполне подходящий допубертатным мальчишкам идеал. изумил своим вниманием к нам чуть позже – перед каждым тихим часом и тем более перед ночным сном требовал, чтоб встали у кроватей, проверял, не улёгся ли кто в плавках. следил чтобы пипирки наши не прели в заточении химических волокон, а вырастали в хлопковом комфорте, как у вожатых большие…
вот уж тут мы устраивали самые неистовые скачки по кроватям во время тихого часа и битвы подушками… но это всё было от радости, а не от безделья. линейки «Дружбы», как и сама дружба – запечатлевались. особое, уверенное торжество при поднятии флага дежурным отрядом. внимательное отношение не только к распорядку дня, но и к взятым на себя обязанностям – от уборки корпусов до общелагерного дежурства с подметанием аллеи и помощи по столовой. вот такой островок где-то посреди полей, далеко от железной дороги и всего по-летнему знакомого… странно, но я не пытался как-то соотнести наше местоположение с дачными краями – не мыслил отсюда ни побега, ни велосипедного маршрута (хотя сейчас мог бы за часок туда запросто доехать на своей зелёной «Украине»).
столовая кормила на втором этаже главного корпуса в этот раз уже не за длинными столами, как в шестидесятническо-дачном или отчасти деревенском «Востоке-1», а за столиками, как в ресторане, по четыре человека, куда мы плюхались каждый раз на удачу, закрепленных не было, были лишь отрядные зоны в зале. кормили очень вкусно, разнообразно. обязательные каши и компоты были, но обеда после всех наших энергозатратных дел мы всегда едва могли дождаться.
утренние линейки – с другой стороны главного корпуса, ближе к нашим корпусам, хоть и с записанным, магнитофонным, но звуком горна. с поднятием флага СССР, за которым следит весь лагерь, выстроившийся каре, человек двести. и все проверяют, хорошо ли пионерский галстук повязан, частичка этого поднимаемого знамени, согласно клятве и уставу… меня всегда волновал этот пазл («пУццле», как мы с мамой поначалу произносили название ГДРовских наборов из «Детского мира»): ведь цвет пионерского галстука был ближе к рыжему, а знамени – к алому… но, видимо, складываясь в несколько слоёв сотни миллионов наших пионерских галстуков давали более насыщенный цвет знамени, правильный.
с линейки начинается день, а там – уж записывайся в кружи, товарищ пионер. я записался в бассейн – и как всегда мне в данной теме почему-то «везло», промахнулся. в школе тоже с первого класса пытался ходить в бассейн (в дворец пионеров на Миусской) – а его как раз ремонтировали, не дождался я плавания, всё физподготовка шла банальная. Вот и здешний монструозный бассейн, как бы кишками наружу, имеющий какие-то длиннющие баллончики, трубочки и прочие приспособления, словно для гидравлического пресса – всё не хотел работать.
но спорт нас не миновал – вскоре на соревнованиях по бегу я взял вполне уверенное второе отрядное место, не посрамил бабушкиного мирового рекорда 1926-го года. правда, не один пришёл, а синхронно с товарищем, и после пары изнурительных тренировок – но стометровку за минуту с небольшим было пробежать весьма уважительно. помогало каучуковое, пружинящее покрытие дорожки – по доскам родного спортзала 91-й школы или по асфальту я бы так не пробежал.
на третий день пребывания настало время придумывать отрядам названия: перед корпусами длинною хаотичной цепью мы стояли и брэйн-штормИли. тут была полнейшая демократия – вожатый лишь подсказывал, что звучнее и лучше для речёвок. орлята, звёздочки, вымпелы и всякое такое прочее – уже было расхватано отрядами постарше, а мы решили назваться Солнечным. при этом кто-то из соседних отрядиков подбегал к нам, подсказывал, какого уровня должен быть девиз. девиз требовался хлёсткий, как «Не отступать и не сдаваться» или (чем нас и подразнил наш отрядный очкастик-толстячок, имеющий тоже пионерлагерный опыт): «Наш девиз – не падать вниз, а держаться за карниз»… ну, а мы, вполне логично, додумались-досовещались до «Светить всегда, светить везде, светить – и никаких гвоздей». это уж девичья половинка отряда помогла. при перекличке теперь на линейке и при победе в любых соревнованиях мы должны были дружно, сильно, слаженно повторять единожды избранный девиз. вот такая коллективизация с малых лет…
чем полнее и познавательнее жизнь лагерная – тем меньше помнится она. вот «Восток-1» давал вдоволь созерцательного и интроспективного времени из-за дождливости – и потосковать, и поиграть ещё по детским стандартам. а тут, при наличии комнаты для игр – мы использовали её только для написания писем разок в неделю. и о родителях вспоминали – конечно же, вспоминали! – но только перед их приездом. ну, и ещё пока шли по аллее с акациями к столовой…
у одного паренька, чуть постарше, из соседнего
