Чингиз Гусейнов - Не дать воде пролиться из опрокинутого кувшина
- И следом новая женитьба?
- Ты строг, Иса! Разброс родов, вражда племён, и я во имя...
- Уж слышал я о крепости семейных уз!
Не успели похоронить Зейнаб, совет был: жениться на
Умм-Сальме, сестре вождя мекканского рода максумов, дабы
внести раскол в ряды врагов.
Но я слышал, Абу-Бакр, что ты сватался к ней!
"Да, красива и умна... отказала мне!"
И ты сватался, Омар!
"И за меня не вышла".
Думаете, согласится выйти за меня?
Долго раздумывала: "Я уже не молода, к тому ж у меня
характер завистливый, уживусь ли с жёнами?" Мухаммед
уговаривал: "Если сама знаешь, что завистлива, Бог тебе
поможет стать лучше".
- И даже жёны в дар преподнесены!
- Но женщина вольна не согласиться!
- О, горечь изумления земного!.. Просты разводы?
Бедуины, дабы отплатить Мухаммеду за щедрость при дележе
трофеев, предложили ему в жёны красивую бедуинку Асму.
Когда та сняла одежду, увидел на её груди белое пятно:
проказа?! "Уходи к своей семье!" - велел ей. Предводитель,
дабы смыть с себя позор, привёл к Мухаммеду новую жену, но
Умра, когда Мухаммед к ней вошёл, сказала: "Да защитит меня
Аллах от тебя!"
"Аллах защищает того, кто просит защиты, - уходи к
своей семье", - ответил Мухаммед. И тут спасла честь отца
дочь предводителя: Умм-Шарик сама предложила себя в жёны, и
Мухаммед принял её.
92. Расступившиеся облака
- Но есть ещё одна Зейнаб, о ней умолчал! Нет, не покойная, другая, красавица Зейнаб!
- Искал приёмного я сына, Зейда!
- Да, знаю, в дом к нему пошёл, смутился, застав её, - она купалась.
- Воскликнул, поражённый красотой: Благословен Бог, такое сотворивший чудо!
И он увидел... - очень давнее, а ведь вчера случилось!
Ты часто говорил: "Более всего на земле я люблю женщин и
ароматы". Однажды при Абу-Талибе сказал: "Божественны
женщины!", вызвав его удивление: "Уж не сделался ли
поэтом?" Но ты смутился и добавил, что полное наслаждение
находил лишь в молитве.
Молитва тут ни при чём!
Сначала Хадиджа, единственная, а после... - твои женитьбы,
не одна, даже не семь! Чем больше жён - тем более почитаем,
не так ли?
Хочешь услышать "да" или "нет"?
Определённость красит мужчину.
Не с нас пошло. И первые люди Писания полагали подобное...
Мне было довольно одной, ты знаешь.
О, как ты оживляешься в присутствии женщин!
Не отказываюсь: всю жизнь восхищался совершенством женских
тел. Плавные линии плеч! Гладкие руки!
Про брови не забудь, и губы, углём будто нарисованные.
Изящество и гибкость стана, мягкий взгляд. - я прав?
Но прежде - незаменимость женщины в семье, в жизни мужчины,
и каждая - другая.
А ревность жён? Неужто утаишь?!
Ниспослано: Великий грех - ревность жён!
Жёнам ведомо, и что же?!
Лишь ревность Айши, юна и несмышлёна.
К умершей даже Хадидже!
Спор с самим собой? С Исою тоже: Не ты ль, Мухаммед, в том повинен? Что часто, сравнивая жён, вспоминал Хадиджу?
Им в назидание!
А Хафса?
Ни слова более!
(86) Очевидно, - пояснено, - речь о событии, вызвавшем толки о сластолюбии пророка; Хафса как-то застала его с невольницей Марией: "В моём доме! Я считала невольниц недостойными тебя!"
Запретна она для меня, я не прикоснусь к ней более!
"Но как запретишь, что уже дозволил Бог?"
Да услышит Он: никогда не приближусь к ней, но и ты не рассказывай никому!
Хафса, однако, проболталась Айше, Мухаммед объявил Хафсе, что разводится с нею. Омар допытывался, в чём провинилась дочь, а узнав, повелел: "Умерь ревность!"
О случившемся - сура, к свитку приложенная: О пророк, почему дозволенное Богом себе запрещаешь, домогаясь жён расположения?
Не смог, то было выше сил, оставить Марию, тем более, что
родила мне сына.
(87) Ибн Гасан прерывает, давая пояснение: Сказанному противоречат суждения некоторых благочестивых учёных, что Мухаммеда женщины мало интересовали, длительное время ему достаточно было одной Хадиджи, и последующее многожёнство было вызвано высокими соображениями.
Назван был в честь праотца Ибрагимом.
И очень на тебя похож?
Ни тени сомнения!
Но отчего, взяв сына на руки, спросил однажды у Айши: "Как
думаешь, похож он на меня? Мизинец как мой, пухлый! А
румянец на щёке? " - "У любого, кого кормят козьим
молоком, - ответила, - будут пухлые руки и румяные щёки!"
Но, дабы не расстраивался, добавила: "Пока мал, может, со
временем станет на тебя похожим".
Счастлив, когда оставался с внуками, которые были старше
сына: Гасану и Гусейну семь и шесть, Ибрагиму год, последний
его год, поочерёдно сажал их себе на спину, изображая то
верблюда, то коня.
Вспомнил: в небе Ибрагима... - было в сей миг! - сказал праотец: "И сына именем моим наречёшь". - "Но выживет?" Ибрагим глянул печально.
Последыш повторил судьбу сыновей: "Что ж, и мне недолго
ждать: увидимся на том свете!"
Пред тем замешательство было в гареме, когда Мария осталась
жить в доме. Дочь Фатима негодовала: "Сам Пророк клятву
нарушил!"
(88) Автор умолчал про явленные откровения до рождения сына и после его смерти. Для вас установил Бог разрешение ваших клятв, позволив отступление от них! Или: С вас не взыскивает Бог за легкомыслие в пустословных клятвах, но взыщет за преднамеренные клятвы.
93. Чтоб к имени привыкнуть: Мухаммед
- В глазах твоих... растерян ты, Мухаммед! - И назван он Исой, как будто к имени его привыкнуть возжелал: - Отягощена голова твоя тем, что было, но более - тем, что случится!.. - Мухаммед лишь шевеление губ Исы ухватывает взором: сура новая Мухаммеду ниспослана!
(89) Перескоки, - отмечает Ибн Гасан, - свидетельствуют, что автор не сумел добиться стройности в изложении. Напомню, что, не вынеся гаремных интриг, Мухаммед заявил, что отныне будет жить один, на весь день, ночь и последующий день уединился на крышу дома, не принимал пищи, не желал никого видеть. Толпа возле мечети говорила о неслыханной гордыне жён, обрекших пророка на страдания, и вдруг увидели, как Мухаммед сошёл вниз...*
______________
* Фраза не окончена, добавлю: сошёл вниз не для встречи с общиной, а чтоб в одну из келий уединиться, где, возлежа на верблюжьей шкуре, пробыл ночь вторую и третий день. Омар, когда удалось проникнуть к нему, вдруг испытал голод, к которому был нетерпелив, и воскликнул: "Доколе пророку голодать и жить в нищете? Победим мекканцев! Завоюем Бизанс! Персию! Будем жить в роскоши!" И Мухаммед: - Вот что нас погубит, сказал, - роскошь в будущем, нетерпеливость сегодня! До нас дошла лишь фраза об их беседе: Омар рассказывал живо о многом таком в повадках женщин, которые непредсказуемы, чем вызвал улыбку Мухаммеда, убедил отказаться от задуманного: мол, невозможно удержать женщин от ревности друг к другу, когда каждая мечтает быть самой любимой, самой желанной женой пророка.
... слышали ученики, как вслед за Джебраилом повторяя,
Мухаммед сокрушался: О, если б Я захотел наказывать людей
за их бесчестия, то не осталось бы на земле ни одного
живого, - но даю отсрочку всем! Когда ж наступит их черёд
никто не сможет ни на миг срок, определённый Мной,
отдалить, - воздастся им!
- Ты удивлённо брови вскинул, - а уж пучок седых волос в твоих бровьях заметен, и борода всего лишь миг назад была лишь с проседью!
- Неужто вся седая?
- Готовишься к войне победной...
- Была ли хоть одна?
- О стольких войнах твоих дошли до нас стенания! И пролитая кровь, её не счесть!
- Но войны и твои!
- Мои?!
- Да, именем Твоим! - Не успев услышанное осознать, Иса ответил знанием позднейшим, что ведает о том! - И чёрные кресты на белых одеяньях! Явлением твоим пугали мир!
- Как и твоим, Мухаммед! Услышал грохот пик кровавых в день твоего рождения, и небо озарилось адским пламенем!
- Но воинов ислама встречали с объятиями, ликовали все, куда вступали мы! Бизанс, иные земли!
- О да, им мнилось, с именем твоим несут освобождение от тиранствующих моих приверженцев! Но проходило время, и тираны новые, уже твои... - что говорить о том, как тобой грозили, и ты им верил, как и я ученикам своим.
- И солнца луч играл на латах! И ленты трепыхались многоцветные! И уши глохли от людского рёва: "Освободим Святую землю от племени поганых!" * И красные, точно окрашенные кровью, кресты матерчатые нашиты на одежды - плечи и спины. Шли с именем Твоим на Эль-Кудс, чтоб гроб Господень Твой освободить! Там реки, - обещали воинам, - молочные текут и берега медовые! Прельщали златом, коего не счесть. И со словами: Слёзы льёт Йерушалайм, о помощи взывая, - шли мусульман громить. Жарили детей, точно ягнят, на огне! Поедали их! Обещали: Кто погибнет за Крест Святой, их не успеет кровь остынуть, как окажутся под сению Бога! И что же? Обезумевшие кони, озверевшие люди заполонили все дороги. То были воины и шли с именем Твоим!**
______________
