Кинокефал - Ольга Сураоса
– С нами связались по передатчику! – с радостным возгласом обернулся ко мне Стереш. – Вы не слышите, о чём они говорят?
– Увы, слух у меня не всемогущий, – усмехнулся наивности юноши. – Слышу лишь то, что Мартын говорит «опасно». Видимо, то, что лететь аэростату в такую вьюгу опасно.
Глаза Стереша, озарённые надеждой, потухли.
– Что ж, действительно, в такую погоду летать – смерти подобно. На это сможет осмелиться либо безумный, либо отчаянный.
Внезапно темнота неба сгустилась, став особенно чёрной, непроницаемой, и из этой тьмы явственно выступили овально-продолговатые черты гигантского дирижабля. Все восторженно замерли в немом крике бушующего ликования. Это был «Пилигрим», за нами всё-таки прилетели! Было желание поддаться всеобщему порыву и, размахивая руками, рвануть навстречу спасительному аэростату, но вовремя погасив его, я стал осматриваться в поисках надёжных выступов. Было бы удачнее, чтобы нас забрали с площадки, а не с верёвочной лестницы. Пальцы окоченели от мороза, и кто-нибудь мог и сорваться. Моя внутренняя дисциплина силой эгрегора ощутимо повлияла на остальных – при всеобщем желании никто так и не двинулся с места. Пока Мартын переговаривал по своему передатчику, я прошёл через весь ряд к нему и молча указал в сторону видневшейся каменной россыпи. Молосс понял моё предложение без слов.
– Развернитесь левее, в сторону скалы Торфа. Подберёте нас после подачи сигнала.
Из передатчика раздался еле слышный женский голос, в котором отчётливо узнавались нотки Дорианны. Неужели она руководила полётом? Неужели… Как там сказал Стереш? На полёт отважится «либо безумный, либо отчаянный»? В Дорианне точно сочеталось и то, и то!
Последняя мысль о Дорианне почему-то сильно порадовала, подарив измученному телу второе дыхание и позволив двигаться быстрей. Отчего-то была уверенность в том, что именно Дорианна выступила инициатором рискованного полёта. Чтобы спасти нас, чтобы спасти… Яркий свет необычного фонаря ослепил, заставил зажмурится. Мы, все двадцать нус, уже стояли на уступе, в ожидании манёвра, когда аэростат, ориентируясь на свет, приблизится к нам. Какой он был гигантский! И без знания пилотного дела было ясно, как трудно лавировать подобной громадине меж скал. Но вот свет от нашего «маяка» выцепил переливающиеся серебром буквы названия «Пилигрим», открылась боковая дверь со швартовочной лестницей, и мы оказались внутри защищенного, тёплого, уютного дома. Странствующего дома.
– Великий архитектор!
Ни на шутку взволнованный герр Трумв герметично задраил за нами дверь.
– Скорее проходите в верхние палубы! Там парильни и горячая еда.
– Мико! – герр Тот заключил племянника в свои объятия. – Герр Бонифац, дорогой Коди, я так рад, что с вами всё в порядке!
Помимо Абеля Тота подоспело ещё несколько встречающих нус, и воцарилась небольшая суета. Кивнув счастливому герр Тоту, я обратил внимание на старосту, сверлившего негодующим взглядом Мартына.
– Как это понимать? – холодно начал он, обратившись к молоссу. – Если молнии ударяют за скалами, а не в непосредственной близости, почему вы покинули ночлег? Какого эфира ты повёл нус в метель?
Ни Мартын, ни я не успели раскрыть и рта. Дирижабль покачнулся, и мы еле устояли на ногах, удержавшись за боковые поручни. Трумв вытащил из кармана передатчик.
– Дорианна! Что происходит?!
– Молнии! – зло крикнула Дорианна. – Они повсюду!
– Погаси питание в отсеках!
– Да знаю я!
Из передатчика донеслось шипение, общий свет лампад погас, из освещения осталась лишь тонкая полоса, идущая вдоль пола.
– Мартын! Переведи всех нус в отсек-сотерию.
Сам Трумв рванул вперёд по коридору, и я бросился за ним.
– Дорианна в рубке управления одна?
Трумв покосился на меня. От психического напряжения на его шее проступили вены.
– Нет. У неё есть второй пилот.
Пол под ногами дёрнулся снова. Схватив Трумва за руку, мне удалось не дать ему стукнуться головой о стену.
– Благодарю, – сдержанно выдавил староста, и мы продолжили бег. Пока Дорианне и второму авиатору удавалось сохранить целостность аэростата. Если бы молния прорезала «Пилигрим», то неминуемое падение не заставило бы себя долго ждать.
Изогнувшись в очередной раз, коридор вывел, наконец-то, к центральной кабине. За лобовым стеклом-панорамой творилось жуткое… Белые разряды сверкали со всех сторон и били бесперебойно, повергая в непреодолимый ужас. Как можно бороться с подобной карающей силой? Никак. Только прятаться и бежать.
– Врёшь не пробьёшь!
Дорианна с силой вывернула руль, и сверкнувший в опасной близости разряд остался позади.
– Поднажми справа! – крикнула она своему помощнику. – Сейчас нырнём между пиками, а там набирай высоту!
Я понимал, что абсолютно ничем не могу помочь в этой борьбе, и потому одна лишь мысль билась в голове, даже не мысль, а вера, целиком направленная к ней: «Ты сможешь, Дорианна, ты вытащишь нас отсюда».
Аэростат мелко затрясся. Отсвет молний выхватил из бушующего снежного месива ряд острых шипов, походивших на зубы исполинского ящера. Пространство между ними было ужасающе узким, однако мы летели прямо к одному из этих проёмов.
– Дорианна! – заорал ошарашенный Трумв, цепляясь за её кресло. – Поворачивай! Мы не пройдём!
– Нет! – в голосе Дорианны была чистейшая уверенность, граничащая с гневом. – Мы проскочим!
В свете разряда были видны острые каменные грани. Казалось, ещё мгновение и всё будет кончено. Сжав поручень панорамного окна, я вдруг подумал, что так не должно быть! Мы ведь совсем ничего не успели сделать!
Между тем наш аэростат нёсся в кромешной темноте – молнии стали вспыхивать реже, пока не прекратили бить совсем, оставшись сверкать где-то позади. Напряжение, охватившее «Пилигрим», начало потихоньку сбавлять обороты. Тишину робко оборвал человек, бывший вторым лётчиком:
– Неужели мы проскочили?
Держа штурвал одной рукой, другой Дорианна потёрла затёкшую шею.
– Похоже на то.
Герр Трумв то ли выдохнул, то ли фыркнул, отрывая свои задеревеневшие пальцы от спинки кресла.
– Ты непревзойдённый авиатор, Дорианна, а ты, Лур, просто кладезь, а не помощник! Вытащить нас из такого…
– Только не кричи больше под руку, ладно?
Дорианна откинулась на спинку кресла, обхватив руль двумя руками. Трумв молча промокнул взмокший лоб извлечённым из-за пазухи платком.
– Сильно «Пята пса» на нас ополчились… Похоже, вы были далеко не обычными «пассажирами», раз после вашего спасения поднялась такая буча.
Размышление Трумва было адресовано мне, но я его никак не прокомментировал и перевёл тему.
– Поэтому Мартын и передавал вам не прилетать за нами. Были подозрения о погоне, что, собственно, и подтвердилось.
– На тот момент это были всего лишь опасения, – тоном, не терпящим возражений, отрезала Дорианна. – Мы бы в любом случае собирались лететь за вами.
Староста, хмыкнув и покачав головой, ничего не сказал.
– Кстати, – Дорианна повернула голову в мою сторону, – я рада тебя видеть. Как остальные? Вы все зашли на борт?
– Да зашли все. Возможны обморожения, но, полагаю, незначительные. Я… тоже рад тебя видеть. Как твоё самочувствие? Тебе может не стоило…
– Я в порядке, – перебила она, – в полном.
– Не успели спастись, как они уже любезничают, – проворчал Трумв. – Вам, сэр Доберман, не помешал бы отдых. Пойдёмте, я провожу вас в каюту.
Попрощавшись, я покинул штурвальную рубку и двинулся следом за Трумвом. Он был прав, мне действительно требовался отдых. От резкой подсветки в полу (общий свет так и не включали) болела переносица, а голова после очередного пережитого перенапряжения отяжелела – сон был целебно необходим. Однако трудно представить наиболее подходящий случай, чтобы поговорить со старостой, потому, собравшись с мыслями, произнёс:
– Герр Трумв, мне хотелось поговорить с вами о дальнейшем развитии событий.
Трумв приподнял бровь, показывая свою готовность выслушать.
– Мы с герр Тотом, Мико и Коди намерены проникнуть в Ватику и разобраться с сущностью лжеэфира.
Подняв вторую бровь, Трумв промолчал и даже не остановился. Я в свою очередь упорно продолжал:
– Ваша помощь была бы неоценима в плане предоставления точных карт местонахождений колодцев и всей информации, которой вы располагаете о «Пяте пса».
