Любовь пахнет понедельником - Соня Субботина
– В институте и так стоят скрытые камеры в коридорах, и ничего, никто не жалуется. Я думаю, он проворачивает у нас под носом и более неэтичные вещи. Имея под рукой камеру, которая будет в реальном времени показывать происходящее в ассистентской, мы сможем подгадать момент и успеть вовремя. И никакой дороги в ад, только благие намерения.
– Ты меня почти убедил. Но как мы объясним, откуда взялась камера? – не унималась лаборантка. – Ну так, вдруг он решит нас в чём-то обвинить, в слежке, например.
Каждый план должен подвергаться критике, чтобы можно было выявить его слабые места. Мирослав это понимал, поэтому не сердился на свою двоюродную сестру, ставшую здравым разумом их команды заговорщиков против Ильи Александровича. Он, наоборот, был очень благодарен Вике за зерно рациональности. Но ответа на её вопрос у него, к сожалению, не было.
– Легко, – наконец-то подала голос Лариса Николаевна, наблюдавшая за дискуссией в ожидании подходящего момента, когда можно будет вмешаться. – Допустим, у кого-то из ассистентской стали пропадать вещи. Продолжалось это весь семестр, подозреваем мы кого-то из своих, поэтому хотим установить скрытую камеру и решить всё тихо-мирно. А потом, по случайному стечению обстоятельств, на камеры попадёт… – ей было неприятно даже думать, что Нечаев хотел сделать с Евой, не то что произносить это вслух.
– Тёть Ларис, вы гений! – Мирослав был в восторге.
– Спасибо, – женщина засмеялась. – Думаю, я смогу достать камеру официально, через руководство, и убедить их дать мне всё уладить, не предавая широкой огласке. Но придётся немного подождать. Институт всегда очень неохотно выделяет деньги. Каких нервов стоил один только ремонт здесь. Но думаю, к концу года мы точно сможем реализовать твой замысел, – она очень хотела убрать Нечаева прямо сейчас, но была готова ждать, сколько потребуется. Он ей очень не нравился, и она не собиралась упускать свой шанс.
Вика не разделяла приподнятого настроения этих двоих. Она мыслила критически и наперёд. Было столько моментов, в которые может что-то пойти не так. Ох, что же будет, если они не успеют и придут на выручку к очередной бедной студентке слишком поздно? И что им делать, пока камера не будет установлена? А если что-то случится до её установки, как они докажут его вину? Сколько ещё девушек пострадает, пока они ждут? Вдруг Катя и Ева не единственные? От такого, как он, можно было ожидать чего угодно. А если она сама будет следующей? После того как она узнала от Мирослава, свидетелем чего стала, ей стало не по себе находиться на кафедре. Лучше бы он не посвящал её в это. Она хотела бы продолжать жить в сладком неведении. Перемывать пробирки, разливать реактивы, выдавать материалы для лабораторных студентам, проводить свои опыты для научных работ и закрывать двери, не вздрагивая при этом от каждого шороха и не ища на кафедре этот до жути знакомый силуэт из ночных кошмаров. Она больше не чувствовала себя в безопасности на кафедре, уже успевшей стать ей вторым домом.
Глава 23
А где я?
Оставь при себе, что скажут карты таро
Опять иду по Неве напротив старых домов…
Нарисуй улыбку feat. saypink! Снова зима
Несмотря на то что Ева была очень увлечена созданием карточек с эпонимами, то и дело присылая Мирославу смешные названия (они стали у них вместо мемов), и, казалось бы, у неё не было времени на проявление чувств, она очень скучала по Лизе. Ей катастрофически не хватало её лучшей подруги. Еве было очень важно не потерять эту тонкую незримую нить дружбы, которая последние месяцы, пока Лиза ещё ходила в институт, поддерживалась в большей степени совместными походами на пары, разговорами про учёбу, осуждением Кати и обсуждением не всегда справедливых преподавателей. Сейчас Ева старалась как можно чаще выбираться в кафе, где нагло отвлекала подругу от работы. В точности как Лиза когда-то мешала Марку. Или же приходила к ней в гости в те дни, когда подруга валялась дома с токсикозом. Об институте они больше не вспоминали. Лиза предвкушала радости семейной жизни. С появлением Марка её, вернее теперь их, квартира стала в разы уютнее. Ева подмечала то тут, то там новые вещи: плед, как бы небрежно накинутый на кресло, посуду, которую раньше никогда не видела, а на полках фотографии в рамках и свечки. От покупок кроватки и других вещей для малыша и обустройства детской Лиза пока смогла удержаться, тем более времени до даты родов было ещё предостаточно. После того как Ева озадачила подругу идеей о безлактозном мороженом на растительном молоке, она опять приняла роль слушательницы. По мнению Евы, в её жизни, кроме олимпиады, не происходило ничего интересного, а человек, который недавно бросил мед, вряд ли хочет слушать о пространстве Бурнса, мембране Джейкоба, узлах Гроссмана и прочих вещах, о которых слышал далеко не каждый студент-медик. Лиза была погружена в чтение книжек о материнстве и родах и по несколько раз на дню делала расклады таро по любому пустяку. Это помогало ей успокоиться и понять, что всё в порядке. Пусть она и утверждала, что не ревнует Марка, но всё равно обращалась к картам, чтобы узнать, где он, с кем он, как он. Как будто соцсети и его номер телефона и вовсе не существовали. То, что её подруга окончательно утонула в эзотерике, Ева объясняла беременностью и гормонами. В конце концов, это не более странно, чем есть мел.
В свободное время, которого было не так уж и много, Ева строила планы на поездку в Питер. Она понимала, что они пробудут там от силы дня три и большую часть времени проведут с командой в стенах института, но помечтать ей никто не мог запретить. Нынешние планы уже не были похожи на воздушные замки, они отличались надёжностью. Ева возводила их кирпичик за кирпичиком, советуясь во многом с Мирой, который принимал в этом не менее активное участие. Она знала, что на этот раз ничто не сможет их сломать. Отчасти потому, что безгранично доверяла Мире и была уверена, что он
