Затерянный книжный - Иви Вудс
Я стояла на палубе, у ног ютился чемодан, а глаза мои были устремлены к горизонту. Многие попутчики уже устраивались поудобнее в откидных креслах, не желая подхватить морскую болезнь, – но только не я. Ухватившись за перила, я воображала приключения, которые ждут меня, и не слишком задумывалась о том, как буду выживать в чужой стране.
Краем глаза я заметила движение, секунда – и кто-то уже убегает прочь с моим чемоданом. Я закричала, но порывы ветра поглотили вопль. Вор стремительно удалялся, пока я, спотыкаясь о палубу, пыталась нагнать его. И тут какой-то мужчина пронесся мимо меня, словно молния, бросился вниз по трапу и схватил вора – мальчишку лет двенадцати – за шиворот одной рукой. В другую он взял чемодан и подтащил мальца ко мне, а затем, говоря с очень заметным акцентом, спросил, что бы я хотела, чтоб он сделал с воришкой.
– Я… эм… ну… – Я мямлила, от шока не в силах вымолвить что-то внятное.
– Я доложу о нем капитану корабля, если мадемуазель того пожелает, – заявил мужчина с какой-то драматичной развязностью. Он сразу привлекал к себе внимание: ростом выше ста восьмидесяти, смуглый, с очень выразительными чертами лица. Темные волосы, темные глаза, потемневшая от солнца кожа – словом, он был невероятно привлекательным.
– Мадемуазель? – повторил мужчина, и в глазах его мелькнула легкая улыбка.
– Эм… Да-да, конечно… – Я посмотрела на мальчика, который внезапно стал похож на загнанную дичь. – И что же с ним будет?
Я приняла из рук мужчины свой чемодан. Ответ прозвучал весьма бесстрастно:
– Снимут с корабля и отправят прямиком в тюрьму, я полагаю.
– Ох.
– Решать вам, мадемуазель.
– Что ж, мои вещи у меня, так что, полагаю, ничего страшного не случилось. Ты ведь больше не будешь так поступать, правда? – спросила я у мальчишки, который (я только сейчас заметила это) был бос и носил одежду на два размера меньше. Он яростно потряс головой и, едва мужчина ослабил хватку, рванул прочь, будто в самом деле был каким-то диким зверьком.
– Мадемуазель слишком добра, – прокомментировал мужчина, глядя, как воришка исчезает в толпе. – Позвольте представиться: меня зовут Арман Хассан. – И он слегка поклонился.
Имя звучало экзотично и интригующе, что явно добавляло незнакомцу очков привлекательности. Одежда сидела на нем хорошо, но с какой-то элегантной небрежностью, будто он выглядел бы великолепно в любом наряде. И все же в его глазах мне почудилось нечто опасное, какая-то скрытность, из-за чего ему сложно было верить.
– Мисс Опалин Карлайл, – представилась я, подавая руку и с опозданием сознавая, что только что сообщила совершенно незнакомому человеку свое настоящее имя.
Пора бы уже начать соображать, что я делаю.
– Enchanté[1], мадемуазель Карлайл, и позвольте заметить, что у вас очень красивое имя. Надеюсь, у меня будет еще повод произнести его, и не раз.
Он поднес мою руку к губам, и я могла поклясться, что даже сквозь ткань перчаток я ощутила его горячее дыхание. Пришлось быстро отвести взгляд и надеяться, что румянец не слишком меня выдает. Подумать только: не успела отплыть из Англии, а уже очаровалась иностранцем с акцентом, как какая-нибудь неопытная девица. Надо брать себя в руки.
– Что ж, благодарю вас, мистер Хассан, но мне уже пора идти.
Я еще не закончила фразу, как поняла, что на борту корабля у меня не могло быть никаких неотложных дел. Его глаза блеснули: должно быть, он вообразил, сколько нотаций мне прочитали, запрещая вступать в разговоры с незнакомыми мужчинами.
– Если позволите, мадемуазель, дам вам совет. Такой очаровательной девушке следует быть осторожнее в будущем. Представительницы слабого пола, путешествующие по континенту в одиночку, рискуют столкнуться с людьми, весьма… недобросовестными.
Однако ко мне уже вернулось самообладание, я расправила плечи и гордо вздернула подбородок.
– Мистер Хассан. Хотя вы, несомненно, хорошо владеете английским языком, вам недостает знаний об английских женщинах. Мы вполне способны постоять за себя, спасибо.
С этими словами я накинула пальто и зашагала по палубе против ветра, придерживая рукой шляпу, которую чуть не унесло. «Какой самонадеянный тип!» Я фыркнула и твердо решила не поддаваться никаким соблазнам, вне зависимости от обстоятельств.
Отель Petit Lafayette на первый взгляд казался весьма элегантным, но, как и с книгами, не стоило судить по обложке. Меня провели к лестнице, которая огибала весь дом со стороны внутреннего дворика, отчего к каждой комнате примыкало некое подобие балкончика – правда, вид с него открывался лишь на унылое серое здание. Настроение упало еще сильнее, когда служащий открыл дверь в мой номер. Мне не доводилось бывать в монастыре, но именно так я представляла себе келью: тесная комнатка без окон и с узкой кроватью.
– Ох, нет-нет! – Я решительно замотала головой.
– Non? – переспросил он, не двигаясь с места.
– Нет, это даже не обсуждается! – Ответа не последовало, и я решила объясниться. Проговорила как можно медленнее, чтобы он точно понял: – Это не комната, а монашеская келья! Я бы хотела… je voudrais une chambre plus grande. Avec une fenêtre![2]
Десять минут спустя, уплатив вдвое больше, я открыла дверь в другую комнату – тоже, надо сказать, довольно скромную, а кровать была ненамного шире. Очевидно, мои навыки ведения переговоров стоит отточить. Однако стоило мне открыть длинное окно и выглянуть в него – и я тут же позабыла о том, что была чем-то недовольна.
Передо мной раскинулись крыши Парижа, золотистые в лучах заходящего солнца.
Да, я была в ужасе от того, что натворила. Мечта и ее воплощение нередко вызывают противоречивые реакции… И все же меня переполняла решимость добиться своего. И нет, я не пролью ни одной слезинки!
В мой первый день в Париже стояла ветреная, но солнечная погода. Я крепко сжимала в руках маленькую карту, которую купила у уличного торговца. Город оказался точно таким красивым и вдохновляющим, как я и надеялась: каждая улица, открывавшаяся моим глазам, была очаровательнее предыдущей. Здания из камня с элегантно высокими окнами и серыми, покрытыми жестью крышами в мягком солнечном свете выглядели безукоризненными. Гуляя по набережной де ла Турнель, я наткнулась
