Все и девочка - Владимир Дмитриевич Авдошин
Маме тяжелы были эти разговоры, но как послушная дочь, она выслушала их молча.
Глава 14
Гера-укротитель ротвейлеров
Дедушка пошел в огород картошку подсаживать, где не взошло, и наткнулся на собачку Бигля с другой стороны китайской стены, поставленной соседом. Она в щелку между фундаментом и щитом начала облаивать дедушку. А он легкомысленно запустил в нее камнем, ужасаясь, что его ждет сценарий, который длился шесть месяцев с левыми соседями и их двумя собачками. Собачка Бигль отбежала на некоторое расстояние, а потом опять бросилась облаивать. Но дедушка ошибся в расчетах. Аккуратный женский голос безэмоционально сказал: «Лея, иди сюда!», и та послушно ушла в их Октоберфест, где они всегда справляют праздники. Что-то вроде веранды. А дедушка на радостях быстро присочинил ей кличку: «Лея, дочь Бармалея».
Мать победоносного Геры посадила перед ротвейлером цветник. Усовестить киллеров и показать, что она своими руками ничего огораживать не будет. И общительный шофер Виталий, отец Геры, тоже пытался приятно разговаривать с молодыми бандитами, гонявшими на разбитой колымаге по всей деревне и оставлявшими машину у разных домов за неимением своего заезда. Киллеры приехали позже Виталия, но поставили дом быстрее. Воткнули в угол гараж, а за него зацепили ротвейлера. И как только семья Геры входила на участок, ротвейлер оказывался на вытянутую руку от них и начинал гавкать. Буквально в ухо. А ведь Гере еще надо было здесь же играть. Другого места попросту не было. И вот, пока дедушка трусил и воевал всю зиму со своими маленькими собачками, Гера, понимая, что сзади дом, сбоку машина, а спереди закрытые ворота, играл здесь на расстоянии вытянутой руки от хрипящего на него и на прохожих ротвейлера.
У колодца дедушка честно признался родителям Геры, что полугодовалой войны с соседскими собаками он ни за что бы не выдержал, если бы перед его глазами не было примера Геры. Ротвейлер – это как теленок, если встает на задние лапы, с человека почти. А шестилетний Гера не теряет мужества. И ваши соседи должны понять, что Гера маленький, ему играть надо, а у них участок вон какой – в любое место сунь собаку.
– Да нет, – сказали родители Геры, – мы оставим клумбу с цветами. Мы – приезжие, мы киллерам указывать не будем.
Дедушка пошел домой, а мама Геры его окликнула:
– Гера тоже боится, и потому мы хотим ему кошечку или собачку завести.
– Если вы заведете собачку, возможно, ротвейлер помягчеет. Наверно, лучше собачку.
И точно, через две недели родители привезли Гере Джессику. Маленького, коричневого, с белыми пятнышками щенка.
Сначала бабушка пыталась сдруживать меня и Геру. Но мне он не понравился. Мелкий и молчун. А когда я попыталась подружиться через два года со Светиком, оказалось, что место уже занято, что таких благ в дружбе, какие предоставляет ей Гера, я предоставить не могу. Я ведь кто? Будущая Юля Караулова, певичка и танцорка. Мне нужно себя манифестировать, а Света – будущий директор зоомагазина. Дедушка её спрашивает – ты кем хочешь быть? Она, скромно улыбаясь, говорит: «Я хотела бы купить себе «Зоомагазин». Дедушка ей говорит: «А ведь еще нужно товары привезти и корм. Кто тебе будет возить попугаев, рыбок и корм к ним? Идея хорошая, а шофером кто будет?».
Ну, бабушка Светы – бывший профбосс, очень довольная ответом внучки, подсказывает: «Гера в отца будет, а тот шофер по жизни».
– Да, – уходя, говорит дедушка, – во взрослости такой человек, как Гера, на вес золота.
Родители Геры компактно приезжают на один-два дня к себе на дачу и первым делом наносят визит к бабушке Светика. На пятой улице нет дороги, и машину родители Геры оставляют на заезде Зои Егоровны. А с управы спроса нет, участки дали – дорогу делайте в складчину. За такую любезность родители Геры присылают его играть в удобное для Светика время. Так что я ему не конкурент. У меня свои дела, у Светика свои, а Гера податливый. Так я сразу потеряла двух кандидатов на дружбу. Одного не хотела, а к другой опоздала. Да и не очень Светик мне подходит, хотя и девочка. Ну, как говорится, пошли дальше. В дружбе, я имею в виду.
Глава 15
Руди
Наконец-то дедушка нашел свое рабочее место. Но только потому, что приезжала моя мама. Села с ним скромно на крылечко и спросила о чем-то своем. А внизу, на скамеечке, на следующей ступеньке пристроилась я с Бади. Расчесывала его и слушала взрослые разговоры. Страсть люблю послушать разговоры взрослых! Так легче представить самое сладкое в жизни: свои мечты – как ты будешь взрослой и как тебе в мире всё будет доступно.
Сам-то дедушка кружил-кружил по участку, да так рабочее место и не нашел. Но теперь, сидя с мамой, он обосновал свое решение.
Въехавшие новые соседи догадались, что лучшее место на участке – с подветренной стороны. И расположились здесь, рядом, за изгородкой. И сами, и их собаки. Дедушка хотел было умывальник отсюда забрать – умываешься, а на тебя собаки гавкают, и бревно, на котором писал, хотел унести. Но оказалось, что нам идти отсюда некуда. Если сидеть тихо и разговаривать вполголоса на крыльце, то вполне можно работать. И там, сидя на нижней ступеньке крыльца с мамой, Бади и дедушкой, я поняла, что с Руди – сколько бы я ни хотела – ничего не получится, потому что её в непосредственное общение с детьми не пускают. Потому что она – странная. Её ни на минуту, когда она была у нас, своим попечением не оставляла бабушка.
– Через десять минут тебе уроки делать! Ты это знаешь?
Летом? Уроки? Руди вбегает к нам на участок, бурно что-то говорит, то ли радостно, то ли возбужденно, что-то хватает, например, мою лошадку – голова с палочкой, игрушка такая – говорит, что ей нравится лошадка и убегает к себе. Потом оттуда кричит: «Подружка! Иди скорей сюда! Я тебя с собачкой познакомлю! Ты с ней поиграешь!» Потом опять также бурно вбегает с новой идеей, теперь она хочет с другой палочкой поиграть, потом бросает её и опять убегает.
А где же дружба? А где же сосредоточенность на ней? А где же понимание избранности нас обеих для такого чувства? А где же единение, упоительное и неземное? И защита единения от других – нами обеими. Ничего этого нет. Опять кричит её бабушка: «Десять минут
