Сонет с неправильной рифмовкой. Рассказы - Александр Львович Соболев
В этом отношении мои финно-угорские культовые безделушки были идеальны: на них существовал хоть и ограниченный, но вполне действующий спрос (Василий явно не бедствовал, а я был далеко не единственным его покупателем), но направление это было не слишком модным. Кроме того, бригады черных археологов бороздили бескрайние просторы Приуралья в поисках новых экспонатов, что обеспечивало их постоянный приток. И вот со временем, как это обычно бывает, мысль о том, что самое лучшее из накопанного уходит на сторону прямо из суровых старательских рук, стала меня одолевать. Иногда доходило до того, что я всерьез собирался купить металлоискатель, лопату и отправиться непосредственно на место, чтобы копать самостоятельно. Ну как собирался! В наше время большинство затей подобного рода начинается и заканчивается чтением в интернете. Так и я подписался на какие-то мутноватые археологические дневники и прочитал бесконечные простыни взаимных оскорблений, которыми осыпали друг друга любители на форуме «Раскопыч. Ру». Главным практическим следствием этого оказалась смена репертуара контекстной рекламы: до этого мне настойчиво пытались продать раритетные виниловые пластинки с записями Джи-Джи Аллина, а после зрительного контакта с копателями меня завалили предложениями наполнителя для кошачьих туалетов — не знаю, как это работает, но, кажется, у искусственного разума просто шарики заехали за ролики. Коньки, кстати, мне предлагали тоже.
Из прочитанного я уяснил для себя, что соваться в этот рискованный бизнес самостоятельно — дело столь же глупое, столь и нездоровое. Оставалось просить Василия свести меня непосредственно с поставщиками моих драгоценных фигурок. По антикварным понятиям это, конечно, было верхом неприличия — все равно, что спросить у европейского или американского профессора, какая у него зарплата (а может быть, и сверх того), но я приготовил для Василия довольно сложное предложение, которое должно было затронуть и честолюбие, и алчность. Говоря вкратце, я предлагал ему ощутимую сумму за знакомство непосредственно с кладоискателем, плюс постоянный процент за все, добытое и приобретенное в результате этого знакомства. Репутация в нашем взбалмошном цеху у меня достаточно хорошая, чтобы Василий понимал, что кроить его долю я не буду: кроме того, он не сомневался, что в случае отказа я предприму все усилия, чтобы выйти на этого (или другого) копателя самостоятельно — и тогда он получит дырку от бублика (или, если угодно, уши от мертвого звероящера). Возможно, для человека со стороны эти умозаключения покажутся нелогичными, но, будучи знатоком и блюстителем понятий, я ручаюсь, что они совершенно конгениальны нашим неписаным конвенансам.
Василий, обдумав это, может быть, не в таких выражениях, пришел к тем же выводам — и продиктовал мне телефон некоего Алексея из Перми, предупредив, что почти все короткое лето тот проводит на раскопах, где сотовая связь отсутствует начисто, так что нужно его ловить, как философа Сковороду, в редкие минуты, когда он возвращается в город, чтобы выложить добытое и запастись продуктами и бензином. С тех пор я взял за правило ежедневно около полудня выслушивать неприятный женский голос, сообщающий мне, что абонент находится вне зоны действия сети, а возможно, его уже задрал медведь или удавили древние духи, обиталище которых он кощунственно потревожил (последнее я добавлял мысленно от себя). Наконец через две с лишним недели ежедневных звонков Алексей ответил. Я кратко отрекомендовался, сославшись, естественно, на Василия, и попросил взять меня в очередную экспедицию. По неистребимой советской привычке мне не хотелось называть по телефону вещи своими именами, но как-то я дал понять, что готов не только купить оптом всю будущую добычу по их обычным ценам, но и могу все мероприятие профинансировать. Алексей, минуту подумав, сообщил, что ему нужно посоветоваться с партнером и он мне перезвонит.
Звонка от него не было двое суток, и я уже решил, что дело не выгорело, когда он написал мне в Whatsapp’е (между прочим — без единой ошибки и даже со всеми запятыми), что они выходят послезавтра на рассвете и, если я успею, — могу к ним присоединиться. Я посмотрел расписание — оказалось, что в Пермь самолеты летают чуть не каждые два часа. Быстро купив билет на дневной рейс, я сообщил Алексею, что непременно буду и, по-шел собираться.
Благодаря многолетней привычке к походам это заняло у меня считанные минуты: вся снаряга у меня лежит, выстиранная и рассортированная по назначению. Я побросал в баул палатку, коврик-надувастик, весенне-осенний спальный мешок, средство от комаров, плащ, две смены белья, аптечку, налобный фонарик, то, что советские туристы называли «клмн», то есть кружку-ложку-миску-нож (как удивительно под лопухом профессиональных терминов сохраняются забавные языковые архаизмы), еще какие-то мелочи, собрал рюкзачок, который поедет в ручной клади и занялся обыденными делами. Предупреждать о своем будущем отсутствии мне было некого, но на всякий случай, как это всегда бывает перед потенциально опасным путешествием, я отправил пару распорядительных мейлов приятелям-душеприказчикам. Содержание их ничем не отличалось от аналогичного годовой давности, когда я собирался сплавляться по Амазонке: коллекции — в музеи соответствующего профиля, деньги — на собачьи приюты, квартиру продать и вырученные средства отправить туда же, вычтя небольшой процент в собственную пользу за труды. Зная ребят, я уверен, что они так и сделают. Впрочем, учитывая особое чувство юмора, свойственное мирозданию, думаю, что кондратий навестит меня в свой черед при каких-нибудь скучнейших обстоятельствах, например в библиотеке или супермаркете, так что последнее, что я увижу, будет не сочная растительность джунглей, а ряды картонных коробок с корнфлексом, уходящие за горизонт. Надеюсь, до этого еще далеко.
Суровый страж авиакомпании «Разгром», наметанным взглядом выхватывавший из очереди бедолаг, имевших несчастье хоть на дюйм превысить дозволенные размеры ручной клади, на меня даже не посмотрел, так что я спокойно протолкался до своего ряда, плюхнулся на сиденье и погрузился в чтение книги о бронзовых табличках с надписями, найденных в XV веке где-то в Умбрии (мне, по очевидным причинам, хотелось почитать про археологию, а эта монография подвернулась сама собой). В полете ощутимо трясло, хотя вроде бы по пути не было ни гор, ни моря, но я с определенного возраста к этому равнодушен — да и смешно было бы, отправляясь в неведомую глушь в компании незнакомых уголовников, трепетать от небольшой турбулентности. Летая преимущественно за границу, я всегда испытываю странные чувства, оказавшись на внутреннем рейсе: как же так,
