По дороге за мечтой - Татьяна Васильевна Бронзова
Мария тщательно отобрала гостей. Она решила, что их не должно быть много, чтобы можно было спокойно пообщаться, а также одним из критериев отбора было пусть не совершенное, но все-таки знание французского языка, чтобы Клод мог нормально себя ощущать в их компании. Никодимов не знал никакого языка, кроме русского, а потому первоначально не планировался, но Гриславской так захотелось ответить ему добром на его согласие поставить ей спектакль, что она все же пригласила его. Илья Николаевич с радостью согласился. Он любил бывать в ее доме. Там всегда можно было пообщаться с умными и талантливыми людьми, отдохнуть душой и вкусно поесть. Последнее было немаловажно. Будучи вдовцом, он не всегда имел такую возможность. А вкусную еду он любил.
Глава 15
Оля приехала, как и обещала дочери, рано утром. На вахте ее приняли очень любезно, и, поднявшись на лифте, она нажала на звонок нужной ей квартиры. Дверь открылась почти сразу.
– Хозяева еще спят, – тихо сказала Катя и повела мать в свою комнатку при кухне.
– Хорошо у тебя, – умилилась Ольга, оглядевшись. – Сколько тебе платят?
– Сказали, шестьсот евро в месяц.
– Неплохо, – одобрила мать. – Ты питаешься с их стола?
– Конечно.
– Ты молодец, девочка моя, – почти прослезилась мать. – Не хочешь сидеть у меня на шее. Нашла работу, – она тяжело вздохнула. – Я очень виновата перед тобой. Просто я сама была еще совсем девчонка, когда тебя родила. Ты не думай. Я буду тебе помогать. Ты будешь учиться, а я буду тебе помогать. И жить можешь у меня. Сколько надо, столько и живи!
– Оля, оставь, – раздраженно ответила Катя. – Давай лучше делом займемся.
То, что сказала ей сейчас мать, тронуло ее, и это было такое новое чувство, что Катя даже испугалась. В носу что-то защипало, и захотелось то ли заплакать, то ли высморкаться.
У Оли все получалось быстро и легко. Катя втянулась в этот водоворот готовки, и вскоре они уже весело болтали, чистя, моя и варя. Оля рассказывала о семье профессора Нестерова, который особенно понравился Кате на том приеме, что устраивала у себя недавно мать. С ним всегда происходили какие-то смешные случаи, и Катя хохотала от души над рассказами мамы.
Жорж проснулся раньше жены и пошел в ванную. Из кухни доносились веселые голоса, звон посуды и вкусные запахи. Вчера, еще до прихода Марии, Жорж поцеловал Катю. Как это произошло, он и сам не понимает до сих пор. Он вернулся из офиса рано и пошел к холодильнику. День был жаркий и душный. Хотелось пить. Не успел он достать бутылку с водой, как из своей комнаты вышла Катя. Халатик на ней был полурасстегнут. Было видно, что одет он на голое тело. А тело это было прекрасно. Красивая высокая грудь была видна почти полностью, стройные загорелые ноги обнажены.
– Это вы? Я не ждала вас так рано. Простите, я не одета, – невинно прозвучал серебряный голосок. Губы были приоткрыты в полуулыбке.
Жоржа охватило такое же страстное желание, с которым он боролся утром, но сейчас, когда она стояла перед ним почти голая, он уже не мог контролировать свои поступки. Француз поставил бутылку на стол, подошел к Кате, обнял и стал жадно целовать ее пухленькие губки. Девушка не сопротивлялась. Чем бы это все могло закончиться, если бы не громкий хлопок входных дверей?!
Они испуганно отпрянули друг от друга. Черноморова быстро скрылась в своей комнате, а Жорж, прихватив бутылку с водой со стола и жадно отхлебывая прямо из горлышка прохладную жидкость, чтобы охладить свою страсть, пошел встречать жену. Лицо его пылало, но Гриславская ничего не заметила. Она была счастлива, одержав полную победу над Никодимовым, и все видела в розовом цвете.
С тех пор Жорж на кухню больше не заходил. Ужинали они с Марией в столовой, которая была частью большой гостиной комнаты. Когда Катя накрывала стол, Жорж ушел в свой кабинет. Он боялся снова ее увидеть. Боялся себя. Боялся своих необузданных чувств, которые приводили его в дрожь. Девушка все время стояла перед его глазами в этом полузастегнутом халатике, почти голая. Он плохо спал в ту ночь. То, что Катя находится здесь, в этой же квартире, распаляло его воображение.
И вот теперь, утром, только что услышанный им серебристый голосок, доносившийся из кухни, не давал покоя. Жорж встал под душ. Он страстно захотел ее увидеть. Он знал, что она сейчас не одна, и это было даже лучше!
Выключив воду, он насухо вытер тело, причесался и, накинув халат, отправился на кухню.
– Здравствуйте, девочки. Какие тут аппетитные запахи! – громко воскликнул Гринье с порога.
– Доброе утро! Знакомьтесь. Это моя сестра Оля, – тут же откликнулась Катя и, глядя на Жоржа своими большими серыми глазами, широко и приветливо ему улыбнулась.
– Очень приятно, – улыбнулся он в ответ.
– Будете завтракать? – поинтересовалась девушка, вытирая мокрые руки передником.
– Примерно через полчаса, если не трудно.
– Конечно, не трудно! Только я подам вам в столовую, а то здесь у нас полный кавардак, – извиняющимся тоном, все так же улыбаясь, проговорила Катя.
– Понимаю, – тут же согласился с ней Жорж.
Сестра Кати была чуть постарше, тоже очень хорошенькая, но чуть повыше ростом и с более выраженными округлыми формами фигуры. За время его пребывания на кухне она не проронила ни слова. Лишь мило наклонила голову, когда сестра представила ее. Решив больше не отвлекать девочек от работы, Жорж вернулся в спальню переодеться. Он был доволен. При встрече Катя не отвела взгляда в сторону, вела себя естественно, без смущения. Значит, она не жалеет о том, что вчера произошло, и не осуждает его. Настроение у него поднялось.
Мария проснулась и, сладко потянувшись, спросила:
– Ты куда-то собираешься?
– Нет, – весело ответил он.
– Значит, завтракаем вместе? – обрадовалась она.
С трех часов дня стали накрывать стол. Мария руководила, какую посуду расставлять, где лежат серебряные ложки, вилки и ножи, какие ставить рюмки, в какой графин перелить водку, где поставить бутылки с вином. Оля все делала умело и весело. Катя училась и все схватывала на лету.
– Здесь, слева от
