Жди меня, когда небо окрасится в розовый - Марат Маратович Мусабиров
Я чувствовал, что с какой-то точки рассказа он стал обращаться не столько ко мне, сколько к Гарри. И меня это тронуло.
– А та девушка… – внезапно заговорил я. – Что с ней?
Крист на миг замер, словно парализованный.
– Ты про кого?
– Про ту девушку, с которой ты ходил на свидание четыре года назад. Из-за этого ты отказал брату в прогулке…
Он не стал отвечать. Вместо этого резко взял меня за лацканы пальто, точно обезумевший, и спросил с надрывом:
– Откуда ты, черт возьми, это знаешь? Я никому никогда не рассказывал об этом. Никому! Откуда?! Отвечай!
– Мне сон приснился, – ответил я без напряжения. – Там был ты, Гарри и ваш диалог.
Он еще крепче сжал мой воротник и схватил мою левую руку своей правой.
– Каким образом? Как такое вообще возможно?
– Сам не знаю, честно, – соврал я. – Но мне почему-то показалось, что это всё было взаправду.
Крист ослабил хватку и освободил меня.
– Да, это так… Не знаю, мать его, что за сон тебе там приснился, но это пугает, чтоб ты знал. А девушка… бросила меня. И поделом мне. Тогда я это полностью заслужил. Я был отвратителен в тот момент.
– Понятно…
Взгляд мой опустился на снег, который из синего постепенно окрашивался в белый вместе с подъемом всеобщего светила на горизонте.
– Давай уже не будем вспоминать то, что было. – Выражение лица Криста разгладилось, просветлело. – Не думаю, что Гарри приятно смотреть за этим. Через два дня у него день рождения. Предлагаю вместе явиться сюда.
– Давай.
– Я заеду за тобой часов в десять утра. Это четверг будет, там уж, думаю, никто не станет сердиться, если магазин откроется позже обычного.
– А по субботам он во сколько открывается?
– В десять, хе.
– Ясно. Ну, буду ждать тебя.
После этого он вызвался отвезти меня домой, основываясь на чувстве вины за то, что заставил вставать «бедного ребенка» в пять утра, дабы тот добрался на место вовремя. Я согласился.
В канун дня рождения Гарри, вечером, после смены в парикмахерской, миссис Прайс попросила меня съездить за несколькими тюбиками с краской, которые успели закончиться. Я согласился и отправился в сторону центра. На неделе на мою тушу раз уже взваливали такое поручение, поэтому дорогу и нужный магазин я знал заблаговременно. Он был единственный такой, который работал до девяти.
Дорога заняла у меня около получаса. Я купил нужные цвета и мог просто спокойно уехать, не задерживаясь, однако при выходе из магазина по ту сторону улицы увидел знакомое лицо. Это был Адам. Он шел, постоянно озираясь. Я это заметил и сразу притворился обычным прохожим, надев капюшон и взявшись за велосипед. Меня не просекли, и Адам без опасений вошел в оружейную лавку.
Прочитав название на вывеске, я понял, что́ это за лавка такая. Судя по местоположению, подумал, что она принадлежит Кристоферу Фоксуэллу. И работала она до десяти вечера. Меня стало разъедать любопытство, что же хулигану-преступнику там понадобилось в столь позднее время. Из-за этого я, сам того не сознавая, оставил велосипед с пакетом красок и зашагал на ту сторону улицы.
Внезапно голос из ниоткуда, мрачный и низкий, остановил меня:
«Я бы не советовал тебе туда идти. Лучше развернись, сядь на велосипед и…»
– Не тебе говорить, что мне делать, – перебив, ответил я в воздух и решительно двинулся вперед.
«Что ж. Твое право».
Входить внутрь я не стал, только притаился сбоку обширной стеклянной витрины и начал осторожно подглядывать.
Как и ожидалось, на месте продавца стоял Крист. Весь уже сонный и готовый к закрытию. Адам что-то сказал ему. Крист обернулся и снял со стены катану, протянул ее «клиенту». Адам принялся рассматривать ее со всех сторон. Пока он вертел и прощупывал кусок заостренной стали, у меня появилось дурнейшее предчувствие. Так всё и произошло[39].
Я и глазом моргнуть не успел, как Адам положил оружие в ножны и им со всей силы ударил Кристофера по голове. Следом он запрыгнул к нему за кассу и стал избивать, пока тот не отрубится. Я тотчас же вбежал внутрь и хотел было крикнуть: «Остановись!» – но вдруг Адам прекратил град своих ударов и с озверевшими глазами поглядел под кассу. Он всё еще не видел меня