175 дней на счастье - Зина Кузнецова
– Я осторожно. Сижу в косынке, видишь? И солнцезащитным кремом намазалась.
Бабушка немного посмотрела на море, пока я ела персики, потом сказала:
– Мне мама твоя рассказала, что ты из школы искусств хочешь уйти. Что случилось?
Так и знала!
– Мне кажется, тебя дедушка зовет. Вон рукой машет.
– Не вижу…
– Ну вон там!
– Что это случилось, интересно? Ладно… Иду-иду! – крикнула бабушка, встала и уже собралась уходить, но потом обернулась ко мне и серьезно добавила: – Ты не избежала разговора, Маша, ты его просто отложила.
Бабушка ушла, а я грустно вздохнула, перевернулась на спину и положила на лицо раскрытую книгу, чтобы солнце не светило.
И вот что, спрашивается, я должна была ответить? Что я на ножах уже второй месяц с преподавателем в школе искусств? Она отвергла мою идею по поводу выпускной работы, ссылаясь, что это против правил композиции. Но если всю жизнь следовать правилам, то кем тогда станешь? Почему в искусстве вообще есть правила? Причитала как-то в подобном стиле в ванной комнате, пока мама чистила зубы.
– В тебе, – сказала она, – максимализм юношеский сейчас фонтаном бьет. А правила искусству нисколько не противоречат. – И так на меня посмотрела, будто я какой-то котенок, который за своим хвостом бегает.
Ай, да что толку думать! И никуда я, конечно, не уйду из школы искусств. Кто мне позволит?
22:00. Читала «Героя нашего времени». Подружка из школы, Маришка, посоветовала, сказала, что мне обязательно понравится. Там такие страсти, говорит, такие страсти!..
Июнь, 11
Весь день писала этюды. Рисовать я все же люблю не меньше истории искусств. Это такое пение души… Кисточка мягкая, податливая. Бумага сырая, на ней краска плывет, плывет… Южные закаты и рассветы, отражаясь в море, создают видимость бесконечности. И обо всем забывается, даже на время не смотрю.
Написала больше двадцати штук этюдиков сегодня. Специально встала в три утра и писала целый день. Все равно осталась недовольна собой: красоту российского юга я не сумела передать.
20:30. Вернулась с пляжа. В доме царил переполох: бабушка бегала по второму этажу, готовя чистое постельное белье и одновременно с этим причитая, что ничего не успевает приготовить.
Я подошла к дедушке, который с невозмутимым видом читал книгу в своем старом кресле. Из-за больной ноги он теперь много времени сидит.
– О, Маша, уже вернулась? Поздновато… Как твои этюды?
Я достала несколько наиболее удачных и протянула дедушке. Он отложил книгу и внимательно начал изучать их.
– Красиво!
– Да не очень.
– Ой, Маша, ты же знаешь, что я ничего в этом не понимаю. Вот чувствую – красиво! Так и говорю. А может тебе, внучка, художником стать?
– Родители не поймут моего стремления к богемной жизни, разве сам не знаешь. Вот искусствоведение – другое дело, – засмеялась я. – Но я на самом деле сама не против быть искусствоведом. Рисование – это просто хобби. Что за переполох?
– Переполох? – дедушка как будто не замечал суматохи, окружающей его.
Я показала рукой на бабушку, ходящую с простынями в руках из комнаты в комнату.
– А, это… А это наши гости скоро прибудут.
– А разве не завтра?
– Вот и твоя бабушка думала, что завтра, а Дима позвонил, мол, будем через пару часов. Оказалось, Слава напутал с датой. Подождешь их прибытия вместе с нами?
– Я с ног валюсь… Будет некрасиво, если не встречу?
Дедушка потрепал бороду и сказал:
– Нет, ну правильнее-то, конечно, встретить… Но! Думаю, если тебя не будет эти полчаса, пока бабушка их угощает и укладывает в постель, то тебе простится. Познакомишься с гостями завтра. Иди спать, Маша. Ты сегодня рано встала, я видел.
Вот так! Завтра. Интересно, какие они? Будет ли нам удобно жить вместе?
Июнь, 12
06:00. Меня разбудило солнце. Вчера я неплотно задернула занавески, и несколько лучей улеглись на мое лицо. Сейчас побегу на пляж, пока море после ночи тихое, еще не взбаламученное туристами.
10:00. Вернулась. Море теплое-теплое! Красота! Я плыла на спине и смотрела в голубое безоблачное небо. Но потом вдруг вспомнила сцену из фильма, который недавно видела, про морских чудовищ. По коже побежали мурашки, и я поспешила выйти из воды. Дрожа, вытиралась полотенцем и увидела пару. Они шли по берегу, сталкиваясь плечами. Оба были одеты в белое. Расстегнутая рубашка мужчины трепыхалась на ветру.
Неожиданно в голову пришла мысль, что это, наверное, и есть Элизабет и Саша – наши гости.
Они меня не заметили.
Я еще немного побыла на пляже и отправилась домой к завтраку. Бабушка разозлилась бы, если бы я не явилась.
У гаража стояла машина, принадлежащая гостям. На душе разлилось тепло. Сразу вспомнилось, как в детстве родители (еще не обезумевшие от амбиций) часто собирали летом у бабушки и дедушки своих друзей – у гаража было не протолкнуться. Веселое время! Из детей у приезжающих были только сыновья, поэтому все мое и старшей сестры Тани детство прошло на деревьях, в канавах и с многочисленными травмами. Мы с ночи до рассвета отдыхали на пляже, ели шашлыки, прыгали в открытом море с лодки. Хорошо все-таки было, хорошо… Жалко, что сейчас ни у кого нет времени выбраться даже на выходные…
Ой! Опаздываю страшно! А еще морскую соль с себя смывать.
18:00. Наконец осталась одна в комнате.
Утром на завтрак почти все собрались раньше меня. Я вошла в столовую и с широкой улыбкой сказала: «Здравствуйте!» Недавно, увидев себя в зеркале, я удивилась красоте своей улыбки. Теперь часто использую ее, когда хочу понравиться. Нет ничего проще: нужно всего-то растянуть губы, а добро и дружелюбие уже сами начинают обвивать тебя, как теплый кокон.
Думаю, что любым отношениям следует начинаться с улыбки.
За столом сидели четыре человека, не хватало меня и Саши (увидев девушку, я отметила, что на пляже действительно видела наших влюбленных гостей). В ответ нестройно прозвучало: «Доброе утро».
Завтрак прошел скучно. Дедушка общался с Дмитрием Сергеевичем, а бабушка – с Элизабет. Иногда она не понимала того, что тараторила бабушка с примесью просторечных и местных словечек, но, кажется, их диалог вполне удавался, потому что они обе кое-как знали немецкий.
Я хотела быстренько поесть и улизнуть, но желание услышать британский акцент Элизабет победило.
– Ты часто бываешь в России? – спросила я на английском, когда взрослые заговорили о своем.
Языки для меня не самое легкое дело. Помню, как школьная подружка, зайдя в гости, удивилась, что папа на английском говорит с кем-то по телефону, а чуть позже увидела, как мама читает итальянскую книгу
