Черный торт - Шармейн Уилкерсон
Банни дважды прошлась по проходу туда и обратно, удостоверившись в том, что на сей раз ей не почудилось, что это не фантазия, навеянная печалью. Она остановилась. Сомнений не было. Женщина с коротко остриженными волосами, сидящая в зале, – это Кови. Но как такое возможно? Банни захотелось наклониться и немедленно поднять Кови с места, но она понимала, что этого делать нельзя. Повсюду были видеокамеры. В конце мероприятия Банни дождалась, пока толпа разойдется, и бросилась к Кови.
– Банни… – только и смогла вымолвить та.
Перехватив костыли в одну руку, Кови обняла подругу, но в следующую минуту сжала ее предплечье и что-то зашептала ей на ухо. Банни выпрямилась и чуть отступила, держа в своих руках ладонь Кови.
Потом Банни заговорила своим лучшим «публичным» голосом.
– Я так рада, что вы пришли на мое выступление! – произнесла она. – Повторите, пожалуйста, как ваше имя?
– Меня зовут Элинор Беннет, – ответила Кови. – Я увидела анонс вашего выступления и решила, что нельзя пропускать такой случай, ведь зал находится недалеко от моего дома. И приехала сюда, несмотря на то что пока приходится пользоваться вот этим. – Она покачала костылем.
– Где это вас угораздило?..
– Сломала ногу на серфинге.
– На серфинге? – удивилась Банни.
Кови кивнула. Обе рассмеялись.
– Что ж, очень надеюсь вскоре увидеться вновь, – вкладывая свою визитку в ладонь Кови, сказала Банни.
«У Кови седина на висках. Кови прекрасна. Кови жива!»
Молодая женщина со светлыми косичками и в черном брючном костюме поманила Банни к боковому выходу. Следом поехало несколько телевизионных камер, заслонив подругу детства от Банни. И все же казалось, что зал наполнился светом. И этот свет еще долго будет сиять для Банни. Как же ей повезло, у нее была хорошая жизнь, которая теперь будет еще лучше!
Вернувшись в гостиницу, Банни едва успела собрать сумки перед поездкой в аэропорт. Когда ассистентка постучалась к ней, пловчиха громко смеялась от счастья.
– Этта! – позвала ассистентка.
– Еще десять минут! – крикнула Банни через дверь. – Увидимся в холле.
Усевшись на край кровати, Банни упала навзничь и раскинула руки, глядя в потолок.
И воспарила.
Ей надо немедленно поговорить с Кови! Банни взяла телефон, но сообразила, что не знает номера, забыла спросить… Она сказала, что ее зовут Элинор. Элинор Беннет. Но где она живет? И как Банни найдет человека с таким распространенным именем? Она попытается разыскать ее, но, возможно, придется дождаться, пока подруга сама свяжется с ней. Так или иначе, Банни не сомневалась, что это скоро случится.
Элинор
Она поговорила с Банни едва ли минуту, но очень приободрилась. Когда Элинор увидела Банни в конференц-зале, когда обнялась с подругой после долгих лет разлуки, в голове все встало на свои места. Впервые она внутренне примирилась с переменой судьбы, с тем, что теперь ее имя Элинор Беннет. И впервые за много лет осознала, что осталась прежней Кови.
Если бы это касалось только ее, Элинор желала бы избавиться от пожизненного притворства, открыто называть людям свое настоящее имя, даже вернуться на остров, махнув рукой на любые угрозы. Но суть в том, что ты связан с другими людьми, даже если живешь под чужим именем. За тобой тянется след, – вернее, твои поступки могут иметь последствия. Твоя судьба не принадлежит только тебе, и нельзя забывать об этом, если рядом те, кто тебе небезразличен.
Ибо люди, которых ты любишь, – это часть твоей идентичности. Возможно, самая значительная часть.
Часть четвертая
2017 год
Марбл
Сколько бы раз Марбл Мартин ни участвовала в телешоу, ее постоянно поражала страшная суета, кипевшая вокруг ведущих и гостей вплоть до последней секунды перед выходом в эфир. На этот раз второй гость, кофейный магнат в голубом свитере, подлил масла в огонь, устроив Марбл разнос во время рекламной паузы.
– Полагаю, вы говорите это, потому что пытаетесь продать вашу книгу, – бросил он.
– Постойте-постойте, – вмешалась ведущая, – оставим это для шоу.
Женщина с бирюзовыми ногтями уже делала пассы, подавая знак, что пора начинать следующий эпизод. Ведущая вынула изо рта жвачку, завернула в бумажку и передала ассистенту. Секунду спустя зажглась индикаторная лампочка, и ведущая подалась к камере, словно собираясь доверить другу какой-то секрет.
– Марбл Мартин, – произнесла она, – гуру этно-еды и автор бестселлера о традиционной еде «Кое-что настоящее» утверждает, что такой вещи, как итальянский кофе, не существует. Однако главе «Кофе топ» Ренцо Барале не нравятся эти слова. Что скажете на это, Марбл?
– Я не говорю, что нет такой вещи, как итальянская культура кофе, – ответила Марбл. – Италия знаменита купажированием кофе и техниками его заваривания. Лично я обожаю неаполитанский эспрессо. Я просто говорю, что во многих случаях нельзя игнорировать сельскохозяйственный и исторический вклад других стран и предъявлять права на стопроцентную кулинарную традицию.
– Мы не пытаемся игнорировать, как вы сказали, вклад других стран, – заявил кофейный гуру. – Наш высокосортный кофе купажируется из зерен, поступающих из десятка разных стран, и мы ценим их происхождение. Но именно мы отбираем зерна для наших купажей, именно мы изобрели техники заваривания кофе, делающие итальянский кофе лучшим в мире.
Свитер кофейного гуру, заметила Марбл, был цвета Атлантического океана.
– Я хочу сказать, – продолжила она, – что некоторые продукты питания появляются, с последующим развитием их производства, в рамках специфической географической зоны или пищевой культуры. Другие импортируются и, да, со временем находят свою нишу в новой культуре, но они не попали бы туда без дальних путешествий, коммерческого обмена и, во многих случаях, эксплуатации.
– Мы не эксплуатируем производителей кофе из других стран, – возразил Знаток Кофе. – Мы покупаем зерна, заключая соглашения о торговле на условиях взаимной выгоды.
– Я не имела в виду, что ваша компания эксплуатирует производителей кофе, а лишь указала на тот факт, что некоторые продукты, в том числе привычные ингредиенты многих европейских рецептов, производятся в других странах, где в прошлые века торговля ими зависела от рабского или весьма низкооплачиваемого труда. Например, сахарный тростник. – Марбл поняла, что кофейный гуру наконец стал слушать ее. – А это вызывает в памяти другой пример. Что скажете о классическом рождественском фруктовом торте? В Британии его часто
