Все и девочка - Владимир Дмитриевич Авдошин
И конечно, он пошел домой и похвастался жене, что благодаря своему охотничьему опыту сегодня утром яичница из четырех яиц не отменяется. И жена была очень довольна и засмеялась радостно.
Так вот. Мы пошли ночью на кладбище, потому что Крещение. А там народу! Изо всех окон свет струится. «На Рождество, – говорит дедушка, – самое главное – в себе свет увидеть. Без этого даже заходить в церковь не надо. И каждый, кто идет сюда, должен внутри себя свет включить. А свет не всегда включается. А на рожденье человека внутренний свет в себе включить обязан каждый. Этому напоминанию посвящен праздник. Включай свет при рождении человека. Понятно?» – «Понятно», – говорю я. Но мне ничего не понятно. А как же младенец, про которого все говорят?
Представьте: 12 ночи. Темный-темный лес. И тёмная вода. А на берегу по кругу стоят машины с зажжёнными фарами и выхватывают светом полынью, к которой ведет лесенка. В этот год власти района расщедрились и прислали всем купающимся две теплые палатки, чтобы переодеваться – мужскую и женскую, и самовар с горячим чаем и едой. Медведя, козу и хитрую обезьянку. И все купались: и настоящий медведь, и коза-дереза, только хитроумная обезьянка не хотела купаться. Но местные мужики вышли из положения. Облили её из ведра водой, и она так жалобно запищала. А потом дали ей выпить стакан водки. И она так рассмеялась сразу. А мужики, довольные, побежали сразу плюхаться в воду и купаться. А перед этим иеромонах Егорий прочитал молитву и перекрестил полынью. Выйдя из воды, мужики стали неумеренно ржать, хватать деревенских баб и толкать их в сугроб. И бабушка сразу сказала: «Нечего на этот блуд смотреть, пошли отсюда». А мне хотелось узнать, почему деревенские бабы, опрокинутые в снег, не ругаются, а смеются? А бабушка опять сказала: «Нечего благонравной девочке смотреть на свальный грех». И мы пошли домой, а сзади мужики хватали баб и валили в сугроб, хохоча. А вокруг все смеялись и подначивали. Мы пошли домой спать, а нас всё догонял бабий хохот: «Ох, ох, ну ты и мужик!»
А бабушка всё спрашивала подробности о святой воде, обязательно ли надо идти за святой водой в церковь?
– Нет, в эту ночь вся вода святая, – говорили ей старушки. – И в колодце, и в ключах.
– И сколько же это действует?
– С полуночи до обеда следующего дня. Потому что на небесах открываются ворота и из них – лучиком – на воду сходит дух святой и делает воду святой.
– А откуда же вы это узнали?
– А в церкви так нарисовано. Я еще маленькой приходила в церковь и любила на эту картину смотреть.
Глава 8
Школа юного животновода
Дедушка сказал, что меня надо отдать в школу юного животновода. Вот что в шесть лет изучать надо. И весной повел меня на первое занятие – пасти гусей.
– Да где ты гусей в современной деревне-то видел? – кричит бабушка. – В современной деревне все старики повывелись, молодежь в городе, а сюда по выходным на машинах приезжает отдохнуть!
Дедушка вышел из террасы и вошел обратно через полчаса, но уже с какой-то палкой.
– Вот, говорит, и указывает на палку, – это хворостина. Пойдем пасти гусей.
– А зачем мне хворостина?
– Что ты, что ты, – преувеличенно сверкая глазами, возразил дедушка. – Гусь – серьезный противник. Он опускает большую голову на длинной шее почти до земли и идет на тебя, шипя, чтобы щипать тебя за ноги. Твоя оборона – только хворостина, и ты, размахивая ею и зычно крича «Пошли, пошли в бочагу!» – будешь подгонять их по тропинке к речке, где они и будут проводить весь день до вечера. А вечером тебе придется обратно загонять их. Вначале крикнуть «Тега, тега!» – так их кличут – потом дать команду «Пошли, пошли в сарай!» и размахивать хворостиной для острастки ретивых. Перед этим, правда, бабушка должна их утром покормить, и вечером, когда придут с бочаги, она их покормит. Понятно?
Я молча кивнула в знак согласия. Правда, я не знаю, что такое «бочага», но решила спросить об этом потом, не всё же сразу запоминать. А дедушка, очень довольный, что педагогическая часть на сегодня закончена, перешел к своей излюбленной теме – каков был миропорядок в деревне, как это здорово и умно было придумано, и восторженно излагал это всю обратную дорогу. Слушать это было немножко скучно, но деваться было некуда, пришлось слушать.
«Когда ты выйдешь из избы, – вещал небесам дедушка, – чтобы пасти гусей с хворостиной и пойдешь к сараю, где сейчас находятся гуси, знай, что раньше они находились только на скотном дворе. А скотный двор на усадьбе крестьянина – это второй из четырех больших миров, которые на его усадьбе находятся. Первый мир – это изба, мир людей. В середине её находится печка – кормилица всех на усадьбе. Дальше идет «мост», из его названия видно, что он соединяет мир людей с миром животных. За мостом сразу идет скотный двор. То есть мир животных, второй мир. Мир животных можешь перечислить?».
Но я отвлеклась на большую красивую бабочку, которая села прямо на тропинку, по которой мы шли, и жалела, что со мной нет сачка, а то бы я принесла её бабушке, и мы бы с ней по справочнику определили бы, какая это бабочка. Сегодня что? Понедельник? Значит, завтра, во вторник у меня с бабушкой будут уроки по насекомым. Поэтому дедушке я ответила невнимательно, что-то навроде угу, и он сам начал перечислять животных, которые должны были находиться в крестьянском скотном дворе после избы и после моста.
Лошадь – по одну стену, по другую стену – корова. В дальнем углу – поросёнок, а над поросёнком, на насесте (такие палочки длинные в углу прибиты на высоту человеческого роста) – куры сидят. Сильно вспархивать они не могут, им делают лесенку. А в третьем углу – гуси. Вот про уток – не знаю, с гусями или отдельный четвертый угол занимают. А в середине скотного двора – кормушка в виде длинного-длинного корыта и туда из ведер насыпают еду. Вареную картошку, кормовую свеклу, сено, заваренного комбикорма. Все животные скотного двора спят на сене и сено едят. Поэтому третий мир, который у дачников называется огородом, сам собою примыкает к миру людей и животных – это земледельческий мир на всем участке
