Все и девочка - Владимир Дмитриевич Авдошин
А к нам на участок в марте деревенский папа Огонька вернулся. Кот Маркиз. Мама у нас постоянная – кошка Ночка, а папа приблудный. То есть у нас хозяева второй половины дома сдали свою половину и чей это кот был – хозяев или снимающих – мы не знаем. Но потом они уехали осенью, и мы думали, что они взяли с собой кота. Так мы думали всю зиму.
Кот не появлялся. А в марте на кошачий карнавал пришел. И теперь он призывно мяукает своей жене Ночке, и они то прогуливаются степенно за бабушкой по чищеным дорожкам у крыльца, где дедушкин дворик, и у сарая, где дворик бабушки, а то бегают за домом как дурачки и визжат там. А Огонек сидит в своем домике обиженный. Его все бросили.
Ещё в сильные январские морозы к нам приходил Мурзик. Это старший брат Огонька. Немного постоловался, а как морозы спустились, опять ушел куда-то в свою взрослую жизнь, куда-то за железнодорожную линию. А двое младшеньких – Проша и Гоша – у нас пропали. Бабушка говорит, что приблудные собаки задрали.
Нет, сначала бабушка планировала меня сдруживать с моим двоюродным братом Илюшей. Он немногим младше Ариши или почти ровесник. Он приезжал к нам, и мы с ним играли. Потом мы куда-то вместе ходили. Потом долго смеялись за обедом, придя обратно в квартиру. А потом он мне разонравился. Оказывается, он в Барби не играет. И вообще, променял меня на детсадовского товарища, к которому пошел на день рождения. Тоже мне брат!
– Он живет на реке Сетунь, – сказала бабушка. – Это на запад от Москвы.
– А мы? – спросила я.
– А мы в деревне на север, на реке Истра.
– А папа? – спросила я.
– А папа на восток, на реке Лихоборка в Дегунах.
– А что на юг? – спрашиваю я.
– А на юге дача Ариши. Подрастешь – может, и съездишь.
Мама Ариши любит сидеть в машине, которая никуда не едет, и там курить. Моя бабушка любит давать приказания маме по телефону, чтобы та полила без нее розы на лестничной площадке. А я люблю ходить с бабушкой в концертный зал на Арбате и слушать её благоговейные речи о музыкальных инструментах и говорить «да» или «нет». Но только, если мы заранее возьмем мешок еды и что-то основательное – колбасные бутерброды в фирменном магазине на Плющихе. А так я не пойду.
Бабушка меня умильно спрашивает:
– А не хочешь ли ты на фортепиано играть?
– Нет, – говорю.
Бабушка сердится.
– А на скрипке?
– Нет, – говорю.
– А на балалайке?
– Нет, нет, нет!
– Тогда на чём же? – недоумевает бабушка.
– Я хочу вот на той большой штуке играть.
– На арфе что ли? Ну и вкус! – восхищается бабушка мной.
– Да, на арфе!
Я только не люблю, когда мужчина к нам спиной стоит весь концерт. Я хотела бы, как в начале, чтобы он говорил нам что-то и улыбался.
– Помилуй, – говорит бабушка, – так он и должен стоять спиной к зрителям, когда звучит музыка, это дирижер, иначе его музыканты не будут играть слаженно.
– Ни о какой музыкальной школе я и слушать не хочу! – сказала мама. – Там очень узкие коридоры, и у меня голова болит в ожидании Люси.
Даже дедушка что-то там сказал про школу по телефону: «Вот бы оставить хор и не перегружать ребенка инструментом. Чтобы он парил, тянулся вверх голосом, но приходил домой без домашних заданий».
– Вы слышали новость?
– Где? Что?
– Стелла – старшая дочь папы от первого брака – терпеть не может саксофон!
Глава 7
В деревне на Крещение
Скоро купаться. Дедушка сказал: «Скоро купаться!», а бабушка возразила: «Ни в коем случае, холодно!» – «Как же? – сказал дедушка. – Все христиане купаются». – «Ну не купаются, а крестятся, во-первых, а во-вторых, – мы светские люди и отвычные от этого. Правда, холодно», – начала она уговаривать дедушку.
– А я пойду, я отчаянная! – вдруг сказала я. – Дядю Колю и Мишу возьму. Миша из нацгвардии, он искупается.
Дедушка сказал, что в прошлом году рубить лед мужикам не вышло. Как сделали прорубь – воду вытолкнуло на лед, и купаться было нельзя. Никто не купался. А в этом году получается за два года надо искупаться. Так поп сказал. Я пойду, я отчаянная.
Я приехала сюда в деревню в большие морозы, и охотник Краснов из 60-го дома (вы знаете, дом у ёлки, как спускаться к реке Истре?) сказал, что в лесхозе 12 подсадных уток лиса передушила. Их в мае, при перелете на болота специально сажают, чтоб удобнее было охотиться. И собаки рядом находились, и капканы на все подходы лесником были выставлены. Хитра сестра-лисичка оказалась! Всё обошла. А на краю деревни тоже побаловала, у крайнего дома на горке у леса: 17 гусей придушила. Хозяйка вне себя была, так убивалась! А потом даже к нему, к самому охотнику Краснову пожаловала. Он рассказал, что его Гоша всю ночь рычал на кого-то. А когда он пошел утром в огород, то сразу охотничьим глазом увидел, что на мостках стоит лисица. Он тихо пристроился к яблоне, чтобы она его не заметила, и рассмотрел её, и увидел, что она распушила хвост и безнаказанно сидит на мостках, принюхиваясь или прислушиваясь, собой довольная. Но тут охотник Краснов как-то двинул рукой. Фырь – и её не стало. Убежала. Он, конечно, хитрый мужик, он для своих курей два сарая завел. На всякий случай. И оба обил железом, чтоб, если она и пришла, то не могла бы курей достать. Отойдя от яблони, охотник Краснов пошел подтвердить свою догадку, что, видимо, не зря собака Гоша всю ночь ворчала и куры клохтали. Подходит к ближнему к речке сараю у тропинки, а там следы лисы. Значит, и сюда она подходила. Значит, он правильно сделал, что обил сарай железом. А потом он пошел ко второму
