Валериан Скворцов - Шкура лисы
Секс и жадность - самые мощные и простейшие рычаги соблазна, на которые реагируют вопреки всем предостережениям даже самые подготовленные, преданные своему делу и высокопоставленные агенты. Художественная литература переполнена сюжетами, в которых выдающиеся личности самым банальным образом засовывают голову в ловушку и далее в петлю по причине снедающих их низменных страстей.
С деньгами и продажностью шпионаж имеет дело постоянно. Материальный стимул, в сущности, и лежит в основе взаимоотношений разведчика-наемника с его работодателем и собственной агентурой. Жажда легкой и быстрой наживы здесь перманентная вводная.
Что же касается сексуальных отношений шпиона, то они могут стать для него источником либо силы, либо серьезной потенциальной уязвимости. Нет ни одной формы сексуальных отношений, включая нетрадиционные, которые обладали бы стопроцентным иммунитетом против их использования для сбора информации теми, кто решит это сделать. Случайные связи как и длительные привязанности используются в собственных целях и шпионами, и охотниками за ними.
Соблазн используется контрразведкой для того, чтобы увеличить уровень риска шпиона. Сексуальная привязанность может сделать нелегала неосторожным в профессиональных действиях в угоду иному, личному интересу. Люди от природы скрытны в том, что касается их глубоких личных переживаний или привязанностей, и готовы рисковать ради их защиты гораздо чаще и сильнее, чем в иных случаях. Шпион или шпионка - человек из плоти и крови. Как и все сильные личности, они могут отдать очень много, если не все, во имя любви или безопасности дорогого существа.
"Сладкая ловушка" - используется ловцами шпионов на протяжении всех долгих веков существования разведок и спецслужб. "Сыром" в ловушке выставляется заранее натренированный, имеющий необходимые личные данные и общественные связи агент. Такой агент может быть постоянным, то есть используемым в этом направлении как профи, или в исключительных обстоятельствах особо подобранным для выполнения задачи на какой-то "специальной" основе. Иногда агента ставят в известность о сущности поставленной перед ним задачи, а иногда он действует в полнейшем неведении относительно того, кто и зачем его использует. В первом случае, как правило, речь идет о том, чтобы скомпрометировать объект соблазна. И далее "сладкие" отношения обрываются. Во втором случае ставка обычно делается на формирование долгосрочных отношений, для которых необходима ничего не ведающая "приманка" или искушенный, опытный и преданный охотнику за шпионом агент. Случается, что "искушенный" агент, запутавшись в отношениях со шпионом, прямо или косвенно выдает свою игру.
Ловушки соблазна, строящиеся на сексе, считаются поэтому хрупкими и ненадежными.
Но существует и более изощренный соблазн, который подкрепляет "любовный напиток". "Piquez lа curiosite" - кольнуть любопытство - так это называется по-французски. Ущипнуть интерес шпиона возможностью заполучить уникальные сведения, да ещё с прямой доставкой - таким заинтересуется и самый заскорузлый, осторожный и изворотливый профи. Да и его работодатель тоже. Подмешав "уколотое любопытство" к "любовному напитку" (помощница, например, объекта разведывательного интереса), охотник за шпионом может получить блестящий результат.
Общепринято, что помощники, секретари и иное окружение руководителя системы, структуры, организации или корпорации находятся под постоянным "колпаком" службы безопасности. В большинстве инструкций начинающим агентам содержится тактический совет обхаживать не секретарш или помощниц, а их подружек или родственниц.
Всякая классификация, тем более в постоянно меняющемся и совершенствующемся ремесле устройства ловушек, капканов и засад на шпионов, разумеется, условна. Каждая спецслужба имеет собственный их набор, создаваемый на основе имеющегося опыта, и засекреченный. Так что, варианты "подсад" бесконечны.
Тем не менее, базовая идеология ловушек, использующих соблазн, отслеживается. На Алексеевских информационных курсах имени проф. А. В. Карташова казахский кореец Василий К. Пак обозначал её термином в стиле восточных единоборств - нанесение удара сделкой. Этот удар используется и для идентификации объекта соблазна как шпиона, то есть изобличения в этом качестве, и для создания основы его будущей перевербовки.
Например, в один прекрасный вечер "подружка" делится с нелегалом размышлениями о том, что занята с некими материалами, которые из-за перегрузок ей придется приносить домой для проработки. Не мог бы он помочь ей по вечерам?
Материалы же - объект давнего повышенного интереса шпиона. Их, что называется, Бог посылает.
Подобного рода "офферта" - уже опасность. Выслушав её, шпион поставил одну ногу в капкан.
Предложение, конечно, прозвучит "деликатно". Подобрать дизайн для его оформления контрразведчику помогут, если необходимо, психологи. Шпиону в этом случае важно подметить тот момент, когда в этом подходе к нему, возможно, что называется, перегнут палку, переборщат и вовремя принять не только позу "оскорбленного достоинства", но и меры для обеспечения своей безопасности...
Изобличение шпиона может быть продолжено в подобных случаях иными методами, основные из которых являются слежка, обыск, захват и допрос.
Тертый нелегал рано или поздно высчитывает слежку, как бы изощренно и ловко она не велась. Но, если ему не известно как, когда, где и на чем он засветился, то есть на каких своих действиях, связях и контактах, все его пути сами по себе покажутся ему опасными. В особенности, когда из виду начнут исчезать его "контакты". Только человек поистине со стальными нервами в состоянии действовать обычным образом, когда люди, с кем он связан и которых "воспитывал", вдруг пропадают один за другим.
Что подвело шпиона под подозрение? Следует ли скрыться или оставаться на месте? Что известно охотникам за ним, а что - нет? Кто донес, если донос состоялся? Какие оправдания приготовить для своих связей, своей деятельности и всему тому, что, возможно, будет у него обнаружено или уже обнаружено при тайном обыске дома?
Всякое объяснение, данное при полной неосведомленности о причинах подозрений, является рискованным и само по себе может стать основанием для обвинения. Легенды, какими бы тщательно подготовленными они ни были, не выстоят, если что-то ложное уже в них подмечено контрразведкой. Шпион утрачивает инициативу, бредет словно слепой. Начинаются мысли о том, что попался в результате потери контроля над обстановкой из-за её незнания. Такого рода сомнения, состояние неопределенности и неизвестности могут привести миссию шпиона по найму, а возможно и его карьеру в целом, к тому, что называется внезапной кончиной.
Но умереть, во всяком случае профессионально, качественному шпиону не дадут, пока не выжмут его до суха.
Не следует представлять обыски как нечто такое, что сопровождается вывертыванием карманов, раздеванием до нага, просвечиванием рентгеновскими лучами и в этом духе. Выше мы писали уже, что идеальный обыск - это обыск незамеченный. Писали мы и о том, что постоянная привычка переживать риски притупляет ощущение опасности, и шпионы оказываются на удивление беспечны при хранении такой информации, как имена, адреса, телефонные номера и иные данные "контактов". Боб де-Шпиганович в своем курсе "Ломка воли противника" говорил, что нелегалы порою напоминают ему тех странноватых типов, которые, собирая взрывные устройства или обезвреживая их, спокойно покуривают над динамитом, или торговцев бриллиантами, которые хранят и перевозят их в сигаретных пачках.
Шпион по найму обязан помнить, что даже после обыска, в ходе которого у него не выявлено ничего криминального, контрразведчик непременно получит незначительную, но реальную наводку для продолжения охоты. Разведчиков, которые были бы полностью чисты, не бывает, по крайней мере тогда, когда они занимаются своим делом. Всегда найдется что-то в их имуществе, что является уликой гнусной профессии, грязных связей и намерений. Тщательный обыск имеет очень много общего с тайным наружным наблюдением. В сущности, это своеобразный метод шпионить за шпионом.
Допросы тоже не всегда ведутся в камере дознавателя. Перехвативший инициативу охотник за шпионом может задать вопросы и изложить соответствующие предложения и в ходе, скажем, случайной легкой беседы, подсев за столиком в кафе. Он и укажет нелегалу, измотанному неизвестностью, на ловушку, в которую тот и полезет с чувством облегчения и благодарности. Василий К. Пак называл этот сорт ловушек - иллюзией безопасного убежища.
Охотник появляется за столиком кофе (или в ином подходящем месте) не обязательно и даже, скорее всего, не сам. Он будет манипулировать сознанием нелегала, что называется, на расстоянии. Роль приспособления вроде "remote control" для телевизора, а если говорить применительно к ловушке, то манка, выполнит натренированный агент, который некогда был представлен шпиону в разыгранном дружеском контакте, или человек самого же шпиона, ставший двойником, о предательстве которого нелегалу ничего не известно.
