Жизнь и ее мелочи - Светлана Васильевна Петрова
Новая роль требовала новых средств, уже не на букеты и побрякушки, а на серьёзные вещи, в первую очередь для растущего члена семьи, причём самые лучшие и красивые, с каждым возрастом всё более разнообразные и недешёвые. Луиза по-прежнему не работала, все силы отдавая ребёнку, к тому же часто болела, а лекарства, когда-то копеечные, вдруг стали баснословно дороги. Единственный кормилец без выходных трудился в ресторане, в дополнение мастерил гигантские торты к богатым свадьбам и юбилеям, украшал своими изделиями корпоративы, поэтому общение с мальчиком было эпизодическим. Становление его характера он проморгал, но что делать, когда на Нину Ивановну времени не хватало.
Эти годы мало отличались друг от друга, и в памяти Захара слежались так плотно, что казались одним эпизодом, вполне счастливым, но обыденным. До тех пор, пока повзрослевший Юрочка однажды не произнёс фразу, обернувшуюся мистической:
– Что ты, дядя, с бабкой нянчишься? Она тебе даже не родная.
Захар и сегодня не забыл, как содрогнулся. Еле удержался, чтобы не хлестнуть парня по мордасам, но нельзя, её плоть. Необъяснимая тяга к предательству, которая гнездилась в душе сына Луизы, была ему противна, однако невольно подтолкнула задуматься: зачем старушка живёт, какой в том смысл? Только мучается, доставляя хлопоты. Смерти ей, конечно же, не желал, но глубоко в подсознании хотел, чтобы просто не мешала, а мешает, столько лет упрямо запрещая привести в дом Лу и достигнуть полноты счастья..
И ведь лишь вскользь мысль промелькнула, а наутро бабушка умерла. Захар со всей силы грохнул кулаком по столу, чуть столешницу не проломил. Верил, что это лишь совпадение, что делал всё, как полагается. Делал – да, но думал-то отвратительно.
С тех пор начал сомневаться, есть ли счастье вообще, не выдумка ли философов, и от чего эта эфемерная субстанция зависит? Можно стать богаче, умнее, удачливее, но счастливее?
5
После кончины Нины Ивановны устаканившийся домашний мирок зашевелился в предвкушении интересных перемен. Переезд в собственную просторную квартиру, обустройство по вкусу новой хозяйки, выбор мебели долго тешили переселенцев и потребовали больших затрат. Лучшую комнату получил Юрочка, который заканчивал школу и собирался по настоянию матери поступать в институт. На бюджетное отделение любитель досуга и игры на барабане (гитара показалась ему инструментом слишком сложным) рассчитывать не мог, поэтому встала задача изыскать средства на платное.
– Продай участок на горе, – предложила Луиза.
– Надо подумать, – пробурчал наследник, испытывая неясное, но сильное внутреннее сопротивление. – Туда после оползня подъезда нет, трудно найти покупателя на заброшенную землю.
– А сколько осталось в заначке?
– Нисколько. Ушло на предоплату памятника Нине Ивановне.
– Ты с ума сошёл – такие деньги вбухивать в могилу! Верни залог, хватит и простого камня! – возмутилась гражданская супруга, но впервые за двадцать лет совместного проживания услышала отказ, причём в тоне, не терпящим возражений:
– Подонка во мне не откапывай. Всё, что ты получила, принадлежит…
– Принадлежало, – пыталась вставить Луиза.
Напрасно. Ощутил ли себя Захар не бесправным пасынком, а собственником дорогой недвижимости, трудно сказать, однако повторил твёрдо:
– … принадлежит женщине, которая меня воспитала, к тому же искренне любила, и я поступлю так, как велит совесть.
Получив отпор, нахалка замолчала, но намерений не оставила. Всякая женщина знает, что лаской добьётся большего, тем более ночью, когда душа мужчины бессильна перед зовом восставшей плоти. Из смеси восторгов и терзаний у Захара неожиданно родился план, осуществление которого снимало все проблемы и даже позволяло воплотить давние мечты..
С появлением права на собственность граждане почившей в бозе страны советов перестали смотреть на жильё, как на священную корову, значит квадратные метры можно продать. Так он снова вернулся к мысли уехать на Кубань. Тут курорт с наскоро обустроенными дорогими пляжами, харчевни на каждом шагу, засилье торгашей, перекупщиков, частных арендодателей, а там работяги, настоящая жизнь. В здоровом климате, среди честных людей, может, и Лу оставит неясный недуг. Но, скорее всего, это и не болезнь вовсе, а дурное настроение. Она часто запирается в ванной комнате и там плачет. Помочь нельзя – крах собственных иллюзий каждый должен пережить сам. В Хосте ей всё напоминает о прежней любви, новая обстановка пойдёт на пользу.
Захар потрогал казачьи усы, которые отрастил недавно, и сказал:
– На квартиру эту желающих много, стоит дорого. Вещи на фуру погрузим и поедем в казачью станицу на правом берегу реки, где изначально селились мои предки. Там привольно и земля жирная – палку воткни, оглобля вырастет. Воздух сухой, бензином не отравленный, здоровье вернётся. Дом возьмём у реки, с большим участком, а Юрке здесь однокомнатную квартиру куплю, учёбу за все четыре года в любом институте оплачу. Денег хватит.
Луиза задумчиво шевелила губами.
– Поедешь? – с надеждой спросил Захар.
– Куда я денусь. Только сыну – двухкомнатную, пусть и небольшую, чтобы не ютились, когда женится, детей рожали.
Воодушевлённый собственник дал объявление в местную газету. Первыми набежали кавказцы, цену предлагали двойную, но связываться с ними Захар не рискнул – останешься и без квартиры, и без денег. С Северов откликнулись мечтающие о тепле на старости лет. Люди там хорошо зарабатывают, но огромные расстояния затянут переговоры. Местные молчали – откуда у них средства? Привлекательнее других выглядел футболист сборной из Москвы: не торгуется, готов платить валютой и сразу.
Через два дня Захар встречал на Адлерском аэровокзале шикарную даму в чёрных очках и шляпе с огромными полями. Представилась женой покупателя, Еленой Аркадьевной. Шибко деловая, сразу поручила договориться с нотариусом на завтра, вещи забросила в частную гостиницу и попросила показать посёлок. Почему бы и нет?
Легко шагая по хостинским висячим мостам, женщина украдкой рассматривала добровольного гида, которому завтра намеревалась передать серьёзную сумму. Такие лица нечестным людям не достаются: твёрдое, асимметричное, подбородок квадратный, взгляд прямой с лёгким прищуром – видит больше, чем хотел бы знать. Москвичка решила, что продавцу можно доверять, и пригласила в ресторан.
Захар повёл в лучший – тот, где работал. Разумеется, карт не раскрыл, выдал себя за постоянного посетителя. Пряная южная еда и сухое марочное Каберне из сладкого винограда, собранного в жаркое лето, сближает людей. К концу дня дама называла собутыльника по имени, а он её простецки – Аркадьевна.
Поутру отправились в районную контору, что на Лысой горе, выложили документы. Лицо
