Черный Дождь - Карл Ольсберг
Нет, с этим было покончено. Он больше не хотел наблюдать, ему хотелось участвовать. Смотреть на нее не через объектив фотокамеры, а глаза в глаза. Не просто видеть самому, но и быть увиденным. Как он мог так облажаться? Его задание в этот момент утратило для него всякий смысл, как и вопрос, был ли верен Павлов своему шефу. Что он здесь делает, сидя и таращась в ноутбук, который показывает ему статичные изображения интерьеров чужой квартиры? Ведь система может вести запись самостоятельно. Так почему он не там, где хочет быть всем сердцем?
Остаточное чувство долга не позволило ему сразу же прыгнуть в машину и вернуться к Фабьен. В конце концов, ему платили за работу, и предавать доверие своего начальства он не хотел. В компании Treidel Security не было учета трудозатрат. Сотрудники сами записывали свои рабочие часы и получали соответствующую оплату. До сих пор, по крайней мере, Леннард не замечал, чтобы его проверяли. Но было еще что-то, что удерживало его: чувство, что он слишком торопится. Он долгое время скитался в знойной пустыне, пока не вышел к оазису с родником. Как бы ни манила его чистая освежающая вода, выпив ее слишком много за раз, можно было встретить мучительную смерть. Так что пить следовало медленно, небольшими глотками.
Павлов вернулся домой около половины седьмого. Он поужинал салатом и бутербродом с сыром. Затем сделал несколько силовых упражнений, которые, казалось, легко давались его тренированному телу, и, наконец, сел перед телевизором с бокалом красного вина смотреть международный футбольный матч.
В районе девяти Леннард уже окончательно извелся. Он должен был ее увидеть. Должен был убедиться, что это действительно случилось, что он все еще находится в этом новом, удивительном мире, что портал в другое измерение не исчез, а его самого не выбросило обратно в бесплодную пустыню его предыдущей жизни. Телефонный звонок не решил бы проблему. Голос в телефонной трубке мог лгать, глаза же лгать не могли. Он бросил последний взгляд на Павлова, который удобно устроился в кресле и не был похож на человека, который замышлял в этот вечер что-то серьезное вроде тайных махинаций за спиной у собственного начальства. Программа сама справится с наблюдением.
Вскоре запыхавшийся, с нервной дрожью в коленях, Леннард стоял перед ее дверью. Он колебался. Не выставит ли он себя сейчас полным болваном? А что он ответит, если она, грозно нахмурив брови, спросит, что он делает здесь в такой час? Он нажал на кнопку звонка. Дверь открылась почти сразу. Глаза Фабьен радостно сияли.
— Ты опоздал, — сказала она. — Лазанья уже остыла.
— Извини, было много дел.
Она засмеялась и быстро поцеловала его.
На столе горели свечи. По центру стоял его букет цветов.
— Макс сегодня ночует у Ивонны — сообщила она. Леннард уже не удивлялся. Он просто позволил себе плыть по течению. Они ели, пили красное вино, смеялись, как будто были знакомы много лет.
— А как ты поняла, что я вернусь? — спросил он, помогая ей загрузить посуду в посудомоечную машину.
— Так ты же сам сказал.
Он не нашелся, что на это ответить. Нечасто его ловили на слове. Да он и сам не слишком полагался на собственные слова. Фабьен серьезно посмотрела на него своими темными глазами.
— Леннард? Можешь пообещать мне кое-что?
— Что?
— Пожалуйста, никогда не говори мне того, чего на самом деле не думаешь. Пообещай всегда быть со мной честным и открытым.
Он улыбнулся.
— Обещаю.
Она подарила ему долгий поцелуй.
Внутри него пробудилось желание, но он подавил его. Некуда спешить.
— Мне нужно идти.
Она кивнула.
— Завтра придешь?
— Пока не знаю. Я должен проследить за одним типом в конце рабочего дня. Возможно, придется задержаться. Будем на связи.
52
Людгер Фрайманн вошел в комнату.
— Ну что, Герд, как дела, ждешь не дождешься, а?
Герд отвел взгляд от сада виллы, который утопал в свете заходящего солнца. Озеро за ним казалось сгустком вулканической лавы. Он обернулся, и его рот расплылся в широкой улыбке. Прихрамывая на двух костылях, он подошел к новому другу. Он очень гордился тем, что председатель Партии немецкого народа был с ним на «ты», и с трудом верил в такой поворот судьбы. Герд был уверен, что обречен, но после лечения здесь, на вилле доктора Адама, ему стало намного лучше. Хотя он до сих пор плохо держался на ногах, боли почти полностью ушли и дышать стало легче. Инъекции, которые сделал ему доктор Адам, наполнили его желанием жить, чего он не испытывал после катастрофы.
— Дела нормально, — ответил он. — Я работаю над речью.
— Я могу послушать?
— Конечно.
Герд достал два листка бумаги и начал читать их вслух. Его голос слегка дрожал.
— Дамы и господа, для меня большая честь выступать сегодня перед вами…
Людгер молча слушал вступление. Примерно на десятом предложении он перебил Герда.
— Слушай, не сердись, но так не пойдет. Люди не хотят, чтобы им читали лекции, они хотят, чтобы ты увлек их своей речью.
— Но ты же сам просил меня рассказать все как есть! — возмутился Герд.
— Да, но не так же. «Потом мы пошли туда, потом мы сделали то. Потом я лежал и ждал, бла-бла-бла…» Разве так говорят герои?! Нет, люди должны почувствовать то, через что прошел ты и твои товарищи! Они должны ощутить тот же гнев, который переполняет твое сердце!
— Но я просто…
— Слушай, мы вместе сядем и перепишем речь.
— Но…
— Никаких «но». Разве ты не понимаешь, насколько важно для нас это мероприятие? Тебя покажут по телевизору! Вся страна услышит твои слова!
Он примирительно улыбнулся.
— Поверь, я знаю, как писать речи, — я занимаюсь этим уже много лет. Вместе мы составим текст, который поразит их всех! Идет?
Герд кивнул. (А что он еще мог?) В конце концов, это Людгер сделал так, что ему оказывают здесь самую лучшую медицинскую помощь. Он в долгу перед ним.
Размашистым почерком Людгер набросал на листе бумаги их совместную речь, состоявшую всего из нескольких предложений. Все это время Герд внимательно за ним наблюдал. Спустя десять минут дело было сделано. Председатель Партии немецкого народа протянул лист Герду. Герд прочитал и вздохнул.
— Что скажешь, как думаешь, сможешь донести это до людей?
— Думаю, да.
— Отлично!
Людгер улыбнулся и легонько похлопал Герда по плечу.
В этот момент вошла фрау Пальман, личная ассистентка Людгера.
