Бунтарка - Дженнифер Матье
— Так он знает, кого Митчелл пытался изнасиловать?
Люси пожимает плечами и берет следующую салфетку.
— Да, — говорит она. — На флаере же было написано, что девушка ходила к нему, так что он должен знать.
— И что теперь? — я хмурюсь.
— Меня отстранили от занятий. Он не будет исключать меня, но свяжется с каждым колледжем, куда я подам документы в следующем году. — Люси сползает по стене спальни и тупо смотрит в пространство перед собой. — Я бы хотела знать, кто начал «Мокси». Мне очень хочется спросить у нее, что, черт возьми, мне делать дальше.
Мое сердце колотится как сумасшедшее. Я открываю рот, а потом закрываю его.
Я не могу это сделать. Но я должна.
— Так что завтра меня не будет в школе, — продолжает Люси. — Он устроил так, чтобы меня не было на митинге. Он думает, что это я лидер «Мокси», и если меня не будет, то митинг не состоится.
Как только я скажу это, назад не вернуться.
Я смотрю вниз на свои руки. Они крепко сжимают покрывало Люси с изображением лаванды.
— Мне нужно кое-что тебе сказать.
— Что?
Я делаю глубокий вздох.
— Это я сделала «Мокси», — говорю я громко. — Это я сделала зины. Все называют их брошюрами, но это зины. Я сделала наклейки, придумала затею с халатами, звездочками и сердечками на руках. Это была я. Меня вдохновили вещи мамы, которые остались у нее с тех времен, когда она была с «Бунтарррками» в 1990-х. Только Сет знал об этом, но мы, похоже, расстались. — Я сглатываю и чувствую, что начинаю краснеть.
Люси смотрит на меня, а потом медленно съезжает с кровати на пол.
— Люси? — спрашиваю я.
Она поднимает взгляд на меня и медленно проговаривает каждое слово.
— Ты. Меня. Разыгрываешь.
— Нет, — я качаю головой, — это правда я.
— Но это же не ты сделала флаер? — спрашивает она обеспокоенно.
— Нет! И вечеринку в зале ветеранов Кира устроила сама. И я не знаю, кто прицепил наклейки на машину директора Уилсона.
— Черт возьми, Вив! — говорит Люси, поднимаясь.
— Ты злишься на меня? — Я чувствую, что вот-вот заплачу. Люси имеет полное право злиться на меня. Я ей столько врала.
— Почему я должна злиться на тебя? — она почти кричит.
— Я не могу позволить тебе принять всю вину на себя, Люси, — мой голос немного срывается. — Я не могу позволить тебе попасть в неприятности из-за демарша, ведь это не ты начала «Мокси».
Я представляю, как расскажу все директору Уилсону. Бабушка с дедушкой будут в шоке. Я не уверена в реакции мамы. Но это будет правильно.
— Прости, что не сказала раньше. Наверное, должна была. Просто все вышло из-под контроля.
Люси садится на кровати.
— О, Вив, все нормально. То есть мне немного обидно, что ты мне не сказала. Хотя «Мокси» стало мощным движением именно благодаря тому, что у него не было лидера. Я могу понять, почему ты так поступила. — Она печально улыбается. — Может, и лучше, что я не знала. Мне всегда было сложно держать рот на замке.
Я умудряюсь улыбнуться. Я рада, что она восприняла это все хорошо. Но это не решает проблему.
— Я должна поговорить с Уилсоном.
— Не знаю, есть ли смысл. У меня уже неприятности. Уилсон, скорее всего, не поверит тебе. Ему проще обвинить какую-нибудь мексиканскую девушку из другого города, чем милую белую девушку типа тебя, которая жила здесь всю свою жизнь.
Я снова падаю на кровать Люси. По потолку бежит крохотная трещина. Я прослеживаю ее взглядом, и замечаю, что по моим щекам текут слезы.
— Вив? — спрашивает Люси.
— Все так плохо, — говорю я. — «Мокси» вышел из-под контроля. Мы с Сетом поссорились, а у тебя неприятности. И какая разница? Ничего не изменится. Ничего. Мне нужно было не высовываться, просто поступить в колледж и выбраться отсюда.
— Нет, Вив, нет. — Люси трясет меня. — Ту шутишь? «Мокси» того стоил. Подумай о прошлой субботе. Подумай о том, что девушка, на которую напал Митчелл, не высказалась бы, если бы не «Мокси». Черт, именно благодаря «Мокси» мы с тобой стали друзьями.
Я смотрю на Люси и улыбаюсь. Позади нее я вижу желтые стикеры с цитатой Одри Лорд.
ТВОЕ МОЛЧАНИЕ НЕ ЗАЩИТИТ ТЕБЯ.
— Стоит ли мне идти на демарш? — спрашиваю я.
Люси смотрит мне прямо в глаза.
— Ты знаешь ответ, — говорит она, — и мне все равно, если меня обвинят во всем. Это того стоит. Я напишу сочинение об этом, когда буду поступать в колледж. Если никто не выйдет на митинг, тогда меня отстранили ни за что. Уилсон победит.
Я киваю и знаю, что Люси права.
— Как ты думаешь, кто сделал флаер?
— Не знаю. Учитывая, какой здесь бардак, это может быть любая девушка. Но я верю ей всем сердцем.
Я вспоминаю сомнения Сета и рассказываю Люси о нашем утреннем разговоре.
— Иногда я думаю, что даже лучшим парням трудно это понять, — говорит Люси печально и тихо. — Я считаю, Сет отличный парень. Просто он никогда с таким не сталкивался.
Я хлюпаю носом.
— Ты думаешь, он отличный парень?
— Да, я так думаю.
— Люси, — мой голос срывается, — я так рада, что мы стали друзьями.
Люси улыбается.
— И я. Но я все еще не могу поверить, что ты сделала эти брошюры.
— Зины. Они называются зины.
— Ладно, зины. — Она, закатывая глаза, тянется обнять меня. Сильно и крепко.
* * *
Бабушка Люси не разрешает ей подвезти меня, поэтому я иду домой пешком. Где-то на полпути мне приходит сообщение от мамы.
Только что был автоматический обзвон из школы… что-то насчет демарша?
Черт. Уилсон пустил в ход все.
длинная история… одна девушка обвинила Митчелла Уилсона в попытке изнасилования. И другие девушки организуют демарш в знак протеста, потому что администрация бездействует.
Я решила не упоминать о своей роли в этом.
Мой телефон звонит через секунду после того, как я отправила сообщение. Я останавливаюсь посреди тротуара.
— Мам?
— Что у вас вообще происходит? — спрашивает она вместо привета. На заднем фоне я слышу какой-то шум и крики.
— Именно то, что я написала.
— Боже, ничего не изменилось за все эти годы, — бормочет мама, в ее голосе слышится раздражение.
— Что сказали по телефону?
— Что кто-то из учеников планирует демарш и что любого участника отстранят от занятий и исключат из школы.
Директор Уилсон взялся за нас всерьез, если зашел так далеко, что обзвонил родителей. Я стою посреди улицы. Мне хочется
