Сочувствую, что вы так чувствуете - Ребекка Уэйт
– Но у людей отдушина появилась, и это замечательно, – говорит она Майклу. «Ханна дома, – так и тянет ее сказать, – Ханна наконец-то вернулась». Впрочем, эта новость совсем свежая и слишком драгоценная, чтобы ее обсуждать.
– На мой взгляд, у этого отдушина что-то великовата, – парирует Майкл.
– Ну и ладно.
– Он мне заявил, что я на юриста похож.
– Так ты и есть юрист, – резонно замечает Элис.
– Элис, он это сказал не как комплимент.
Элис относит ящик с пустыми бутылками на кухню и берет там блюдо с шоколадными печеньями. Сэндвичей осталось много, но она думает, что сейчас гостям наверняка уже хочется чего-нибудь сладкого. После она обходит зал, убеждаясь, что всем всего достаточно, особенно пожилым соседям. Дерганая женщина по имени Лидия по-прежнему беседует с милягой Хью. Элис останавливается возле соседей – миссис Джексон и мистера Блайта. Те пьют чай и болтают.
– Как славно, что вы пришли, – говорит она.
– А как иначе, солнышко, – отвечает миссис Джексон, – не могли же мы не прийти. Какой она когда-то чудесной девчушкой была.
Элис вспоминает тетку – нет, чтобы представить ее «чудесной девчушкой», у нее воображения не хватит. От этого ей становится грустно.
– Трагедия, – кивает мистер Блайт, – для всей семьи настоящая трагедия.
Элис кивает в ответ. Перед глазами у нее встают тревожные, блеклые лица бабушки с дедушкой. Холодно-сдержанное лицо матери. Затем она думает о Ханне, чья жизнь складывалась труднее, чем надо бы.
– Ханна так на нее похожа, – говорит миссис Джексон, – такие же волосы, светлые, чудесные. Кэти в молодости красавица была. И Ханна эту красоту унаследовала.
– Но удивительно, – добавляет мистер Блайт, – вы с Ханной совсем разные. Ты брюнетка. Хотя вы близнецы.
– Ханна поразительная красавица, прямо как Кэти, – продолжает миссис Джексон.
– Вы такие разные, – повторяет мистер Блайт, – полная противоположность.
Для ее самооценки день выдался неудачный, это Элис чувствует.
– Принести вам что-нибудь? Еще сэндвичей? Или печенья?
Она приносит им печенья на блюдцах и решает, что пора подойти к матери и Ханне. Миссис Линден и Жилетка по-прежнему стоят с ними, а вот Ники их покинула.
– Я как раз говорил вашей матери, что это настоящий подарок – когда в такой день твои дети рядом с тобой, – говорит Жилетка Элис, когда та присоединяется к их маленькой группе. Он так растроган, что чуть не плачет.
Элис улыбается и кивает. Про подарок мать наверняка с ним поспорила бы. Ее взгляд ненадолго падает на Ханну. Та отводит глаза, но Элис успевает увидеть в них веселую искорку, в кои-то веки мысли у них совпали.
– У меня детей нет, – добавляет Жилетка.
– Нет? – переспрашивает миссис Линден. – Очень жаль.
– Дети – это не каждому дано, – говорит мать Элис.
– Вот и у меня не получилось, – подхватывает Жилетка.
– Ох, ужасно жаль, – говорит Элис и снова оглядывается – пробормотав извинения, Ханна отходит в сторону. Куда она, интересно, направляется?
– Да, не судьба, – сокрушается Жилетка.
– Наверное, иногда и так бывает. – Не желая показаться невежливой, Элис заставляет себя проявить чуткость.
Жилетка совсем опьянел, и язык у него заплетается.
– И дело не в том, что я не пытался, – грустно продолжает он.
– О господи, – отвечает Элис, – очень сочувствую.
– Случается и такое, – кивает миссис Линден, – это нелегко.
Жилетка вздыхает:
– Дух стремился. – Он умолкает, но никто не знает, что на это ответить, и Жилетка добавляет: – Это все плоть, понимаете. – Он заговорщицки склоняется к Элис, в которой явно углядел самое искреннее сострадание: – Плоть немощна.
Элис чувствует, как лицо заливает краска. Она не смеет поднять глаз ни на мать, ни на миссис Линден.
– Очень сочувствую, – выдавливает она.
Жилетка отхлебывает вина.
– Уж как есть. Остается только стараться.
– Да, это верно.
Наступившее молчание дарит Элис надежду, что тема закрыта, но потом старик добавляет:
– Однако иногда сколько ни старайся, все без толку. В том-то и беда. Когда доходит до дела, эта штука просто не поднимается.
Элис замирает, не в состоянии отвечать.
– Элис, – резко говорит мать, – что же ты не расскажешь миссис Линден про спонсорский поход у вас на работе?
– Мы ходили в спонсорский поход… – начинает было Элис.
– Они просто не понимают, как ты переживаешь, вот в чем беда-то, – не унимается Жилетка, – а они еще так смотрят на тебя. – Осушив бокал, он глядит в пустоту. – Им-то легко. Знай себе лежи.
– Не хотите чаю? – быстро спрашивает Элис.
Жилетка удивленно поворачивается к ней. Отвечает он не сразу, сперва словно переваривает услышанное, а потом говорит:
– Было бы славно. Благодарю.
С детской кротостью он следует за ней к столику, отдает ей бокал и дожидается, пока она нальет ему чаю, добавит молока и передаст ему чашку с блюдцем:
– Вот, держите.
Он отхлебывает чаю.
– Возьмите еще печенье. – Элис дружелюбно протягивает ему блюдо с печеньями.
Напротив них, с другой стороны столика, Майкл угрюмо жует сэндвич с ветчиной. Сперва он наблюдал за Жилеткой, а теперь уставился на Элис. «Я предупреждал», – отчетливо читается в его взгляде.
– Пойду свежим воздухом подышу. – И Жилетка с чашкой в руках, пошатываясь, направляется к выходу.
– Как ты допустила, чтоб он так напился? – спрашивает подошедший Майкл.
– Ничего я не допускала. И вообще, не особо он и напился.
– Ты посмотри только, как его заносит. – Наблюдая за тем, как Жилетка шагает по залу, Майкл откусывает сэндвич, жует и качает головой: – На вкус как яйцо.
Это он произносит не сердито, а скорее печально.
– Как чудесно, что Ханна приехала, – говорит Элис, – правда ведь? Я, пока ее не увидела, и не думала, что она приедет.
Майкл пожимает плечами:
– Ханна поступает, как ей удобно. Вечно такая была.
– И она вернулась, – сдерживаться дальше Элис не в силах, – вернулась насовсем. Она сама мне сказала.
– По крайней мере, теперь мы за ней присмотрим. Чтобы она вразнос не пошла.
– Да никуда она не пойдет, – отмахивается Элис. В этом Майкл, похоже, не уверен. – Главное, – говорит Элис, – это что мы снова вместе. Наконец-то.
– Только отца нет, – коротко бросает Майкл, – и это с концами.
Он произнес это без особых эмоций, поэтому Элис, которая обычно рвется утешить собеседника, не знает, как ей ответить. Их отвлекает громкое звяканье – кто-то постукивает вилкой о бокал. Гул голосов стихает, и Элис озирается, выискивая источник звяканья. К собственному ужасу, она видит, что это Жилетка: до двери он так и не добрался, зато выдвинул в центр зала стул и влез на него. В руке Жилетка держит очередной бокал вина.
– Пора сказать несколько слов, – со свойственной пьяным старательностью он пытается
