Развозчик Пиццы - Владимир Бронников
Удивителен подбор кадров в таких конторах, откуда-то появилась стайка еще совсем не пожилых дам, как потом выяснилось, старые подруги, неудавшиеся риэлторы и психотерапевты, готовые за мизерные комиссионные продавать рекламу. Эти дамы и составили костяк Серегиного отдела продаж!
Время в редакции разнообразилось посетителями, среди которых встречались и настоящие клиенты.
— Что, все издаете? — игриво говорил один из них рекламной барышне.
— Да, работаем, общаемся с народом — отвечала она, вплотную приближаясь к потенциальному клиенту, как готовая к прыжку дикая кошка.
— Да я только так заглянул, за свежей газеткой, мне реклама ни к чему — осторожно пятясь к выходу, говорил посетитель, понимая, что дама его не отпустит.
Дама, тем не менее, наступала, используя все свои тайные прелести, которые, как ей казалось, должны были сломить сопротивление клиента.
— Извините, это у вас духи или изо рта? — применял последний запрещенный прием посетитель. После такого вопроса дама на мгновение теряла дар речи. Этого мгновения оказывалось достаточно, чтобы добежать до двери и ретироваться, что и происходило на глазах очумевшей от интенсивной работы редакции.
Работа над справочником подходила к концу. Вот, оказывается, где собака-то зарыта, понял Серега. Действительно, все просто, берется список рекламодателей, три агента и телефон. Вот это и называется маркетинг! И зачем писать все эти умные книжки — поучились бы лучше у Дины, уж она точно такие книжки не читала.
В таких экстремальных условиях, уже не осознавая, кто он, менеджер, продавец, программист или просто редакционный, Серега приступил к реальному освоению рынка. В принципе, даром общаться с людьми, Серега обижен не был, даже скорее наоборот. Ему легко удавалось найти общий язык хоть с профессором, хоть с дворником. И это понятно, дворником, лесорубом, сторожем, строителем, … он был много раз на протяжении своих халтур в студенческие и аспирантские времена, а профессором был по призванию и по своей космической специальности.
Первая же встреча с потенциальным клиентом оказалась удачной. Это, только, кажется, что она случайна. На самом деле Серега долго вечерами изучал всю местную прессу и пришел к выводу, что бомбить надо тех, кто самый активный на рынке, кто дает много рекламы. Тут он, к месту, вспомнил притчу о том, как открыть свое дело. Если есть два города, в одном из них 10 магазинов по продаже велосипедов, а в другом — один, то где открывать новый магазин? Правильно, конечно, там, где 10, там рынок и место для 11-го найдется.
Да, не зря книжки умные почитывал на травке, есть в них что-то. Первый клиент — это как первая любовь, помнится всю жизнь. А дело было так. В самом центре русского района была плаза (площадь), на которой разместились с десяток русских торговых точек — от видеопроката до ресторанов. Вот один такой ресторанчик и облюбовал Серега, видимо, сказалась старая холостяцкая привычка — ужинать в ресторане на Невском. Был в Питере такой ресторан "Универсаль", там сейчас какой-то банк расположен. Милый старый и даже архаичный ресторанчик, такие показывали в кино — ресторан начала века. Фикусы в кадках, белоснежные скатерти, старинная деревянная мебель, большой рояль в центре зала и до дыр протертые ковры, которые, как рассказывали старожилы, сохранили еще ногу Шаляпина. Как раз после окончания аспирантуры в тогда еще Ленинградском электротехническом институте им. В.И.Ульянова (Ленина), Серега был бомжем и безработным.
В те славные доперестроечные времена человек без прописки — это никто. С группой таких же свежеиспеченных кандидатов наук с Урала, Сибири, Камчатки Серега по сходной цене арендовал 9-комнатную квартиру на проспекте Маклина, что сразу за Мариинским театром. Это, наверное, третий по известности блатной район Петербурга после Лиговки и Разъезжей. Удивительно пересекается парадная строгость Питера и загаженные и опасные подворотни центральных районов города. Одно слово — Петербург Достоевского. Нет, не зря, вложила Родина денег в Серегино образование. Вычислить вставшие на капремонт дома в центре Питера несложно, выбрать из них тот, в котором забыли отключить тепло и воду, тоже. Найти управдома, у которого есть ключи, пара пустяков. Вот так и жили друзья-аспиранты коммуной, и даже название придумали: "Демократия". Были там и физики, и медики, и лирики, "черные пояса" по карате и крутые музыканты. В общем, некий прообраз Пушкинской 10, анклава свободной культуры в большом городе, если кто знает Питер. Застойные были времена, но по-своему лихие. Серега работал в ресторане на Невском, в самой боевой точке города, рядом с Московским вокзалом. Работал ночным директором, то есть сторожем, так что ресторанный ужин входил в обязательную программу его работы. В 24 часа, вытолкав всех последних посетителей и приняв ключи от администратора, Серега садился на телефон и созывал голодную братию на пир. А пировать было чем: заботливые повара и официантки оставляли на прокорм холодильник с остатками бутербродов, немного винца в недопитых бутылках и горы картошки и мяса. Все это в неучтенных количествах (а кто тогда считал государственное?) пожиралось друзьями. Коммерческая часть тоже присутствовала. Винца закупалось вдоволь — "Алазанская Долина", "Цинандали" и пр., и всю ночь шла бойкая торговля прямо у входа в ресторан, желающих было достаточно, да и приработок какой-никакой для сторожа.
Ресторанный опыт помог и в Канаде. Мирона, хозяина ресторана, чье имя красуется на вывеске, Серега вычислил сразу. Однако, на поверку это оказалось не так — просто администратор, он же бармен, он же официант, но какова фактура! Администратор объяснил, что хозяин бывает здесь редко. "Правильный капиталист, деньги должен считать, а не работать!", — подумал Серега и снова ошибся. Хозяин вообще работал в кондитерской, где производил пирожные и торты советского времени. Взяв адресок, Серега и полетел туда. Мирон оказался нормальным мужичком крепкого телосложения, как потом выяснилось — морская выправка.
Обычная жизненная история: моряк, он же кок на флоте, работал в ресторане поваром на гражданке, достал беспредел и воровство, да и родные умерли, вот и мотанул в загранку, благо паспорт моряка легко выправил. Здесь уже больше восьми лет, потихоньку вернулся к своему любимому делу — кондитерке, потом открыл ресторанчик. В общем, трудяга и весьма типичный иммигрант. Все время, пока они разговаривали, Мирон бегал проверять печку, готовность раскатки, давал команды по рецептуре. Ему шел белоснежный халат шеф-повара. При этой встрече Серега понял: главное в маркетинге — слушать, слушать
