Сергей Лукницкий - Хвост из другого измерения
После дороги туда бывает дорога обратно. Если дороги обратно нет, а есть дорога только туда, то это говорит о том, что обратную дорогу мы просто не видим.
Так говорила Мама-Лисанька. Я вспомнил ее слова и совершенно успокоился.
— Рад приветствовать вас в Лайнландии, — вдруг раздался откуда-то глухой и одномерный голос. И линии вокруг тотчас же засветились.
Было ощущение, что мы находимся внутри проволочного клубка.
Мы (хотел сказать «оглянулись», но оглядываться в том мире было невозможно) оторопели.
Это невозможно объяснить словами. Мир перед нами был лишен объема и был абстрактен до абсолюта. Я хотя и пытался повернуться, но из любой точки видел перед собой только линию, казалось, одну и ту же линию.
Мы с Козеттой потом насчитали их великое множество, они стали разноцветными, за ними были другие, это было заметно, когда они перемещались.
Голос прозвучал и, судя по поведению линий, принадлежал хозяину.
По крайней мере — хозяину положения.
— Такого подарка мне еще не посылала фортуна, — снова сказал голос, и мы почувствовали, что ближайшая к нам линия хихикнула.
Линия разговаривает?
Что тут удивительного? Я совсем забыл, что в этом мире мы с Козеттой тоже линии. Но это может означать, что и этой линией закодирован некто. Если тут все, кто выглядит линиями, закодированы (заколдованы) — значит наверняка собралась неплохая компания.
Грустно, но как же в таком случае существующие в этом измерении предметы и живые существа различают друг друга. По цвету, но цветов не так много, по запаху — проблематично, по длине линий. Но каким же надо обладать глазомером, чтобы отличить один отрезок прямой от другого?
Я спросил об этом нашего пленителя.
— Это наш главный секрет, секрет этого мира. Зачем он вам, вы ведь не специалисты по электронному разуму, вы обычные творческие собаки или люди. Вам не надо знать много, вы ведь не собираетесь демонтировать мироздание. Не беспокойтесь — вы не сделали этому миру ничего плохого, я просто присоединил вас к своей коллекции вечности, — сказал он немного таинственно. — А секрет, как мы различаем друг друга, боюсь, огорчит вас.
— Вот как, а тогда, может быть, вы объясните нам, в чем состоит ваша коллекция и как мы можем быть ее частью. Это что, коллекция линий или тех, кто стоит за этими линиями?
— Я, видите ли, в некотором роде, по совместительству — компьютерный вирус и я коллекционирую, собираю, — поправился он, — материальную информацию из того мира (трехмерного) в этот. У меня большая коллекция, большой урожай трехмерных, несущих информацию существ.
Я не стал с ним спорить и говорить, что древние считали: «Большой урожай к большой беде», а он меж тем продолжал.
— В трехмерном мире нет вечности, а здесь она есть. В том мире наличествует неравенство, а здесь все одинаковы. Линии. И даже я не могу точно определить кто — кто, потому что видел их только однажды, подходя к окну в ваше измерение, как вы конечно понимаете, это окно — экран компьютера. А здесь все как в ленте Мебиуса, нет ни времени, ни пространства.
Взгляните, пожалуйста, на ваш мир со стороны, из плоскости, в которой вы находитесь. И вы сами убедитесь, что там сплошная суета… Насколько я понимаю, вы здесь с близким вам существом, так неужели вам хочется назад, в эфемерное пространство, а не пребывание в вечной радости созерцания мира. Вы очень скоро откроете здесь массу прекрасного, музыку, цвета. Все, что когда-либо попало в компьютер или было им сканировано, иными словами, запомнено — есть в его памяти. И вы можете этим пользоваться.
Единственное, что я вам не советую, это рваться в ту часть нашей плоскости, которая… которая ведет к выходу в иное измерение. Вы пока не готовы к этому. Впрочем, там так тесно переплетаются линии, что вы и сами этого сделать не сможете или не захотите. Но, предваряя ваше любопытство, скажу, чтобы не было иллюзий — эта часть плоскости не выход обратно, просто есть маленькие тайны, которые вам пока непостижимы. Которыми, впрочем, вы овладеете со временем.
— Неужели там находится нечто, что угрожает вам, господин ЧК,бестактно и вызывающе сказал я.
Козетта легонько толкнула меня.
— Помилуйте, что может угрожать вирусу. Только музыка, но она здесь безобъемна. Но полноте, я обещал вам показать ваш мерзкий трехмерный мир. Давайте же подойдем к экрану. Только прошу вас соблюдать осторожность. Вас ведь могут увидеть, решить, что вы обычный компьютерный вирус и уничтожить.
Я кивнул, удостоверившись, что красноречие нашего пленителя иссякло, и мы все двинулись в плоскости.
Перед нами галантно расступались линии, цветные, они множились и выходили одна из другой, играли какие-то сложные гаммы в непостижимом танце, вдруг плоскость под нами стала матовой, и мы поняли, что вступили на экран компьютера.
И мы с любопытством стали взирать на наш мир, в котором еще так недавно жили.
Из Беспространствия.
Глава 6. Поступок лохматой возлюбленной
Стойте, сударыня, стойте, — вдруг закричал хозяин этого мира.
Моя очаровательная жена неожиданно даже для меня, того, который знал каждый ее помысел и жест, наслаждался кахдым ее движением, побежала по матовой плоскости, к которой мы подошли как к берегу озера, тут же превратилась из линии в маленькую симпатичную собачку и пересекла бы поверхность компьютера в считанные секунды, но поскользнулась и осталась лежать. Я вспотел от ужаса. Я бросился к ней тоже через экран, тоже превратился из линии в собаку, она была недвижима.
Вот тебе и вечность!
Что же произошло?
Я стал ее звать, наклонился к ней.
Но Козетта даже не приоткрыла глаза. Я попробовал ее потянуть, но она лежала неподвижно и вдруг я услышал ее шепот:
— Хвостик, это я нарочно, нас должны заметить наши в том мире.
Как ни была трагична ситуация, но я не смог не улыбнуться. У каждого из нас есть свои «наши». В данном случае это самые главные «наши» — наша семья.
От нас не укрылось то обстоятельство, что ни один представитель этого мира линий не выскочил за нами на экран спасти или хотя бы схватить нас.
Почему?
Может быть потому, что Черный Квадрат — фаталист, поэтому позволяет подданным Беспространствия делать и говорить все что угодно. А может быть и потому, что собаки на экране — всегда собаки, и ясно, что их у него в компьютере не так много, а все остальные неведомые существа и предметы на экране будут выглядеть, как вирусы.
Кто знает? А нужны ли мне эти знания?
Может быть эти неведомые существа, как в волшебных сказках заколдованные люди? Или представители иных миров?
Кажется, до меня дошло. Ведь если плоскость экрана на мгновенье «расколдовывает» линии, то значит мы с Козеттой могли бы увидеть их истинные лица. А они этого не пожелали, даже ценой нашего побега.
Тогда что же это за лица, если они так настойчиво пожелали остаться инкогнито?
— Зря вы побежали по плоскости экрана, — хладнокровно сказал Ч К, когда мы вернулись, — если вы надеялись, что вас заметят из того мира,разуверьтесь. Для того чтобы человеческий глаз, находящийся в третьем измерении, мог воспринять вас на экране компьютера и тем более различить, а потом еще через изображение вызвать ассоциацию, что вы — это вы, дать импульс в их мозг, должно пройти много времени. По крайней мере — час. Это здесь. А там это — мгновенье. К тому же вас наверняка еще не хватились, да и вероятность того, что кто-то находился возле компьютера — мала…
Козетта махнула хвостом. Лохматушка моя, она попыталась нас выручить немедленно, дать о себе знать…
Но… постойте, постойте — а каким же образом сам Король Теней господин Вирус, или Черный Квадрат, высовывается из своей компьютерной плоскости?
И вдруг меня осенило.
Мы не потому не можем существовать одновременно в двух измерениях, что так не может быть, а потому, что не хотим, не пробовали, поленились…
И я теперь уже сам подбежал к экрану, вступил на его ледяную поверхность и на всякий случай со звонким лаем (а вдруг еше и услышат) выкатился в экран.
На самой середине я попытался подняться. Это было очень сложно, требовалось много усилий. Я заворчал. Вот еще немного, еще чуть-чуть.
И, словно пробив толщу океана, я вынырнул в родном третьем измерении, и голова моя оказалась в привычной обстановке. Я увидел свою комнату, где все и произошло. Док, не глядя на компьютер, читал справочник вирусов. Он не обращал на меня внимания, даже когда я заскулил. Хотя время теперь совпадало.
Теперь только хвост мой находился в ином мире…
В это время Мама-Лисанька подошла к компьютеру. Она тотчас же увидела меня. И первый ее порыв был вытащить меня из этого электронного болота.
Не тут-то было. Я оказывается был не реален, а галографичен.
Но Мама-Лисанька чутка и чувствительна. Ее руки скользнули по мне. Она позвала Дока.
