Устойчивое развитие - Мршавко Штапич
* * *
Глава района Константин Кругляков сидел на своем месте крепко, давно, лет двадцать, и уходить никуда не собирался. У него все были в кулаке – и полиция, и ГАИ, и местная прокуратура, и предприниматели. Район, правда, был в полном раздрае: дороги местного значения убиты, благоустройство на нуле, свалки в неположенных местах, но это все ему прощалось, так как все считали, что и при другом главе будет все то же самое. Частично это верно: к примеру, предприятия района отдавали в казну около трех миллиардов рублей в год (и это до строительства нашего завода), а район получал полмиллиарда. Но все же Круглый – так его звали за глаза – мог бы работать усерднее. Раз в десять усерднее мог бы, и только тогда отработал бы свое жалованье.
Одной из бед поселка, связанных с нашим заводом, принято было считать фуры, бесконечным потоком проезжавшие по окраинной, а иногда и по центральной улице, прямо под запрещающие знаки. Мы сделали все, чтобы фуры прекратили ездить как попало. Разместили на шоссе щит с огромной стрелкой и ясной схемой проезда. Писали письма в компании, которые предоставляют карты для навигаторов, с просьбой отметить, что там ездить нельзя, и компании вежливо отвечали, что сделают это при ближайших обновлениях, но, судя по всему, карты обновляют раз в год, а нам надо было найти решение скорее. Уведомления, разосланные по нашим партнерам – покупателям и поставщикам, – были бесполезны: специфика работы дальнобойщиков в России такова, что существенная часть из них получает заказы на бирже, то есть работает с разными клиентами. Те, кто впервые к нам приезжал, сразу получали нагоняй, если являлись со стороны поселка, а не объездной дороги, ведущей прямо от шоссе через поля; раз получив внушение, они уже ездили по верному маршруту, потому что завод мог и оштрафовать. Но в большинстве случаев приезжали именно перворазники, ухватившие заказ на бирже, и проблема не решалась.
Не найдя способа избавить поселок от докучавших людям большегрузов, мы с Вилесовым еще в мае отправились в районное ГАИ и попросили с месяц подежурить у съезда с шоссе в поселок, чтоб застращать дальнобоев, которые потом сами бы распустили слух, что поворачивать напрямую в Кряжево опасно. Гайцы, разумеется, встали чуть поодаль съезда с шоссе, чтобы не предотвращать нарушение (зачем?), а сразу уж наказывать за его совершение (тут как раз понятно зачем). Вот только съехавшие с шоссе фуры даже после выписанного штрафа уже не смогли бы развернуться, поэтому теперь их все так же пропускали, но, конечно, после взятия мзды. Таким образом, точка превратилась в отличное место кормежки гайцов, но присутствия фур в поселке это никак не отменило. Спустя какое-то время слухи в среде дальнобоев наконец-то сработали и поток фур иссяк, но прикормленные гайцы уже почуяли запах добычи, немного потрудились и нашли себе новое рыбное место. Оказалось, что по мосту объездной дороги, аккурат перед заводом, фуры тоже ездить не могут, там вообще должен стоять знак с ограничением до двадцати тонн. Знака этого там отродясь не было, но гайцы порылись в документах, отыскали это слабое место и влепили знак у моста. Теперь завод оказался заперт с обеих сторон. С одной – через поселок – движение любого грузового транспорта запрещено, с другой – запрещено движение свыше двадцати тонн. За мостом, в кустах, приготовив кошельки, встали гайцы. Теперь и опытные, уже бывавшие у нас водители неизбежно попадали на поборы.
Процесс развивался не самым стремительным образом, но логисты начали предсказывать, что рано или поздно мы просто вынуждены будем доплачивать водителям, которые уже в курсе, что завод заперт. Таким образом, наши действия привели к тому, что вскоре завод должен был бы платить гайцам ежемесячную дань – это было бы проще и дешевле, чем доплачивать дальнобойщикам «на штрафы». Мы с Вилесовым снова отправились к ним, но руководство ГАИ уже увидело перспективу постоянных платежей и убирать экипажи и знаки отказалось в невежливой форме, мол, отчего мы тут должны перестать служебный долг выполнять, когда есть перспектива рубить с завода штрафы, помноженные на число фур, пусть и со скидкой за опт.
Вилесов заказал экспертизу моста, чтобы доказать: по нему можно ездить и фурам. Такому предположению было логичное объяснение – с объездной за мостом был отворот на другой поселок, к которому именно по этому мосту в конце восьмидесятых доставляли бетонные плиты для стройки. Экспертиза показала, причем и документально, с бумагами из архивов, и инструментально, то есть после осмотра и проверки, что мост выдержит и сорок тонн. Но гайцам на экспертизу было плевать.
Тут-то мы и обратились к главе района: помогите, мол, гаишники промышленников обижают. Круглый лишь нахмурился: мол, не мешайте людям делать свое дело. Обсудили возможность взятки Круглому и посчитали, что так будет дешевле, чем платить ежемесячную дань гайцам. Но в процессе разведки выяснили, что Круглый взяток не берет и не ворует, он честный дебил, и это одна из ключевых причин, почему в районе упадок.
Также в процессе разведки стало известно, что Круглый, как и положено дебилу, имеет немного страстей, но все они крепкие. Первая его страсть – бабы. Вторая страсть – водка. Третья страсть – рыбалка, рыба, уха. Тут все и сложилось: неспроста главным праздником района считался фестиваль ухи.
Как правило, на фестивале побеждала команда администрации, то есть команда Круглого. Но те, кто занимал призовые места, оказывались в фаворе. Опростоволоситься же было непозволительно; если Круглый попробовал уху и она его разочаровала, то к нему можно было и не подходить до следующего фестиваля: иметь дело с бестолочами, которые ухи сварганить не могут, Круглый не хотел. Поэтому дорожники, прокурорские, менты, гайцы и предприниматели готовились всерьез. А чтобы никто из них не оказался худшим, они намеренно выставляли пару очень слабых команд, которые должны были приготовить отвратительную уху; для этого они
