Камиль Яшен - Xамза
- А ты объясни им, которые с саблями, насчет их прав или насчет просвещения! - крикнул Степан. - Эх, хоть какое-никакое ружьишко бы сейчас!!
...С криками, с визгом ворвались в ущелье с двух сторон конные полицейские и казаки. Вид убегающих людей прибавил злости преследователям. Казаки настегивали нагайками лошадей. Блеснули на солнце шашки.
- Отрезай... от воды! - закричал, встав в стременах, Пересветов, - Не давай в реку уйти!
...Растерянно остановился Хамза, подбежав к берегу.
- Я же плавать не умею! - испуганно отступил он назад, оглядываясь.
- Куда смотришь?! - заорал Степан, толкая Хамзу в спину. - Давай в воду!.. Аксинья, держи его за рубаху!.. Втроем выплывем!
- Утонем! - упирался Хамза. - Плывите без меня!
- Я тебе дам - плывите без меня! - выругался Степан. - Аксинья, кому говорят - хватай его за рубаху!
Степан и Аксинья вошли в воду, увлекая Хамзу за собой. Вся река пестрела тюбетейками и халатами плывущих на другой берег людей.
...Миршабы на конях скакали по дастарханам, опрокидывали казаны с пловом, топтали овощи, хлеб, фрукты.
Китаев, разгоряченный погоней, догнал унтера, закричал, показывая на Хамзу:
- Вон того видишь? Срежь его из винта! Это и есть самый вредный!
- А второй мой! Не трогайте его! - исступленно орал, пришпоривая коня и выхватывая саблю из ножен, ротмистр Пересветов. - Ну, молись богу, господин Соколов!
С побелевшими от жажды убийства глазами он влетел в воду, взмахнул клинком, но Степан, отпустив Хамзу, нырнул под брюхо лошади, схватил снизу за подпругу. Ротмистр ткнул саблей под лошадь, чтобы достать Соколова, сильно наклонился... И тут-то Степан, схватив Пересветова за кисть руки, сжимавшую эфес сабли, рывком выдернул офицера из седла.
Ротмистр рухнул в воду.
Подхватив его саблю, Соколов замахнулся на подскакавших к берегу миршабов, лошади отпрянули, и Степан, воспользовавшись этим, бросился догонять Хамзу и Аксинью.
- Стрелять, олухи! - кричал на казаков Китаев. - Не дайте им уплыть!
- Далеко не уплывут! - осадил на берегу взмыленного коня казачий унтер. - Заледенеют и утонут.
Мокрый ротмистр Пересветов выкарабкался на берег.
- Коня! - заорал Пересветов. - И на перехват! У моста их на мель вынесет!.. Там всех перестреляем, а то уйдут в горы к киргизам! За мной!..
...Вот и мост. Пустая горная река с шумом катила под мостом свои пустые воды.
Казаки и миршабы, спешившись, взяли винтовки на изготовку. Китаев и Пересветов, оставаясь на лошадях, пристально вглядывались в сверкающие на солнце волны.
Но река, огибая скалу, по-прежнему была пустынна.
- Плывет кто-то! - крикнул Пересветов. - Вон и голова!
Залп. Второй. Третий.
Но это плыл всего лишь дутар Хамзы - полукруглый струнный музыкальный инструмент, похожий на мандолину. Пули пробили его в нескольких местах, он набрал воды, но все-таки продолжал плыть.
Проплыл под мостом венок Аксиньи. И новенькая щегольская фуражка Степана Соколова с блестящим лакированным козырьком, в котором отражался солнечный луч.
- Кончено, ваше благородие, утопли все, - перекрестился
казачий унтер, - тут не выплывешь, потому как горная вода, коченеет все...
- Ну, слава богу, - устало вздохнул капитан Китаев.
Собакам собачья смерть... Инструмент и фуражку достать Как вещественное доказательство.
- Аллах велик! - сказал подъехавший к мосту старший
туземный полицейский - миршаб. - Да сбудется воля его всегда, везде и во всем...
Вечером того же дня в Коканде шейх Исмаил сказал Мияну Кудрату:
- Мой хазрат, аллах покарал нечестивца. Сегодня в ущелье Ширин-сай полиция рассеяла и загнала в реку сборище мастеровых и фабричных. Говорят, что Хамза утонул...
- Кто-нибудь видел это? Нашли тело? - нахмурился Миян Кудрат. - От кого сведения?
- От русской полиции, хазрат.
- Тогда пусть об этом узнают все правоверные. Вели объявить в мечетях... О-омин!
- О-омин! - повторил набожно Исмаил.
Ночью к дому Медынского подъехали капитан Китаев и ротмистр Пересветов. Полицмейстер сразу же принял их.
- Первоначально намеченный план был сразу нарушен, - без предисловий начал Китаев, - фабричные, увидев нас, со страху полезли в реку. Многие утонули...
- А Хамза? Соколов? - отрывисто спросил полицмейстер, нервно вскинув правую бровь.
- Соколова я, по-видимому, ранил саблей, - вступил в разговор Пересветов, - так что он пошел на дно первым... А Хамза, как мы успели заметить, плавать не умел. Его тащила за собой в реку какая-то блондинка...
- Они тоже утонули, - хмыкнул Китаев.
- Господа! - удивленно поднял вверх брови Медынский. - А кто же вам разрешил вынимать сабли из ножен? Разве мастеровые чем-нибудь угрожали вашему отряду?.. Мне социалисты нужны не мертвые, а живые! Чтобы суд можно было над ними устроить! И показать, черт возьми, местному населению вообще всю пагубность социалистической пропаганды! Особенно на примере Хамзы.
- Теперь уже трудно что-либо изменить, ваше превосходительство, развел руками Китаев. - Хамза утонул - это несомненно.
- А не всплывет он все-таки через месяц-другой, - прищурился Медынский, - набравшись сил на дне речном? Теперь уже в образе наизлейшего нашего врага и главного туземного агитатора всего Туркестана? Запас ненависти к нам после купания в Ширин-сае будет у него очень велик.
- Никак нет, ваше превосходительство, исключено.
Медынский прошелся по кабинету.
- Да-а, поторопились вы, господа. Грубая работа... А вам известно, что мертвые иногда бывают опаснее живых? Из мертвых могут сделать легенду - с живыми это бывает реже.
- Разрешите высказать некоторые соображения, ваше превосходительство? шагнул вперед Пересветов.
- Прошу.
- Я думаю, ваше превосходительство, что они все-таки живы... Живы-с! И местному населению это известно. Мертвых, как вы совершенно справедливо изволили заметить, еще до вечера на крик, на лозунги бы подняли...
- Этого не может быть! - метнул на ротмистра косой взгляд капитан. - Я своими глазами видел, как скрылись под водой головы Хамзы и Соколова.
- Осмелюсь доложить, ваше превосходительство, - продолжал Пересветов. У Ширин-сая река делает вокруг скалы такой крутой изгиб, что если Хамза и Соколов вылезли на берег возле большого камнепада, то их нельзя было увидеть ни с места маевки, ни от моста.
Полицмейстер внимательно разглядывал ротмистра.
- У вас все, господа? - спросил наконец Медынский. - Хорошо, можете идти.
Пересветов пошел к двери. Китаев оставался стоять на месте.
- У вас еще что-нибудь ко мне, капитан? - спросил полковник.
- Сугубо личное.
Медынский кивнул:
- Слушаю вас.
- Прошу предоставить мне длительный отпуск, господин полковник, для поездки в Россию. Напряжение по службе расстроило здоровье, нервы сдают... Хотелось бы отдохнуть, подлечиться...
- Отпуск? - усмехнулся полицмейстер. - Отпуск предоставляется в виде поощрения, а вы за сегодняшнее дело заслуживаете не поощрение, а наказание. Ведь мы же с вами намечали определенные планы. Зачем же было затевать всю игру? Гримироваться, изымать рукопись пьесы?.. Кстати сказать, мне ее перевели, и я прочитал рукопись. Должен сказать, что у этого
Хамзы явный талант драматурга. Конечно, не Шекспир, но очень едко написано.
- Сегодня в Ширин-сае я понял, - вздохнул Китаев, - что
не смогу вести игру. И вообще нам с ними не справиться, господин полковник. Их очень много.
- Ну, с таким настроением и подавно нельзя ехать в Россию... И потом, было бы просто неправильно отпускать вас сейчас из Коканда. Вы изучили местные условия, знаете язык, у вас хорошая агентура...
- Агентуру я мог бы передать ротмистру Пересветову.
- Нет, капитан, я не могу предоставить вам отпуск. Интересы службы требуют вашего присутствия в Туркестане. Будем продолжать игру с теми, кто не утонул сегодня в Ширин-сае.
2
Ротмистр Пересветов был прав.
На широком горном пастбище стояла большая круглая юрта чабанов-киргизов. Около юрты сидел Степан Соколов. Голова Степана была повязана окровавленной тряпкой - шашка ротмистра задела его. Рядом, накрытый теплым халатом, лежал на толстой кошме Хамза.
- Вот тебе и просвещение, - грустно сказал Соколов. - Набили сопли по первое число, еле ноги унесли. А ты хотел этих миршабов, которые в нас стреляли, от невежества спасать.
- - У них невежества больше, чем у других, - дрожащим голосом ответил из-под халата Хамза. Его бил озноб.
- А когда они станут образованными, то сами поймут, что с царем или ханом им не по пути, так, что ли?
- У них не будет другого выхода.
- Зато у нас есть другой выход, - потрогал Степан голову, - отнять у врага оружие и вооружить народ. Будет у нас оружие, будут они нас бояться, а не мы их. Тогда уж побегают они от нас.
Рабочие должны вооружаться. Вот к чему ты должен звать людей в своих стихах. Учеба - дело хорошее, это само собой, но революцию одной учебой не сделаешь. Надо вооружаться. Если не отвечать насилием на насилие, то еще не один раз придется нам в речке купаться.
